Чародей - Вулф Джин Родман (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Никак нельзя, сэр. Только для знатных узников.
– Я рыцарь.
– Знаю. Этого недостаточно.
– Я готов внести умеренную плату за постой.
– Мы поговорим, когда я допью вино. – И он залпом осушил кружку.
Я вылил в нее остатки вина из кувшина.
– Видите ли, со всеми обращаются по-разному: с одними на один манер, с другими на другой. Знаю, вы меня понимаете. Вот вы, у вас есть друзья. Когда он пришел с соломой и едой для вас, я ж не возражал, как вы заметили. Я впустил малого самым любезным образом, верно ведь?
– Безусловно, и я тебе признателен.
– Я знал, что вы оцените. Вы рыцарь и благородный господин, как видно с первого взгляда. Только я ведь не обязан впускать посторонних. Я мог бы сказать: принеси пропуск от граф-маршала, а там посмотрим. Его хозяину потребовался бы день или два, чтобы получить такой пропуск, но лакей в жизни не получил бы.
Я кивнул.
– Я человек добрый, но также и бедный. Бедный человек, сэр, не может быть добрым задаром.
Дверь моей камеры, находившаяся за спиной надзирателя, оставалась открытой, и желтый свет фонаря падал на противоположную стену коридора. На мгновение огромная черная бесшумная тень заслонила пятно света – и исчезла.
Я спросил, сколько стоит его доброта.
– Всего один скильд в месяц, сэр. Совсем немного, правда ведь, сэр? За один-единственный скильд – заметьте, серебряный, – выдаваемый мне в полнолуние, вы найдете меня добрым и услужливым, сэр. Только перевести вас в камеру с окошком я никак не могу. Граф-маршал, он не разрешит.
– Разрешит. Он часто сюда приходит?
– Раз в две недели, сэр, дабы убедиться, что здесь все в порядке.
– Этого достаточно. Сейчас как раз полнолуние, верно? Кажется, прошлой ночью я видел полную луну.
Тюремщик облизнул губы:
– Да, сэр. Так точно.
– Значит, сейчас самое время внести плату за первый месяц.
– Да, сэр. Или можно выбрать другой срок выплаты, сэр: когда луна на ущербе или во второй четверти – в общем, когда пожелаете.
– Понимаю. – Я кивнул. – Кажется, в септре двадцать четыре скильда?
– Ну да, конечно. – Он снова облизнулся.
– Ты человек слова? Человек чести?
– Да, сэр. Стараюсь быть таким, сэр.
– Только это и может сказать любой из нас. Я сэр Эйбел, как тебе известно. Можно узнать твое имя?
– Фиах, сэр. К вашим услугам.
Я извлек из кошелька одну из йотунлендских золотых монет.
– Здесь больше золота, чем в септре. Но я не знаю насколько и потому готов оценить монету в двадцать четыре скильда. Ты согласен?
– Сперва мне нужно взглянуть на нее.
Я вручил надзирателю монету. Он потер ее о рукав, поднес к фонарю, чтобы золото заблестело, и отдал обратно.
– Вроде с ней все в порядке, сэр. Я попробую достать разменные деньги.
Я помотал головой:
– Я хочу предложить сделку. Ты продаешь свою доброту за скильд в месяц, значит, этой монеты хватит на два года. Вообще-то на больший срок, но мы сошлись на двух годах. Я отдам ее тебе за доброе отношение ко мне на протяжение всего времени моего заключения, продлится оно три года или пять. Но если меня выпустят через неделю, ты ничего не будешь мне должен. Монета останется у тебя, и мы расстанемся друзьями.
Он помотал головой.
– Почему нет?
– У нас так не принято.
Кажется, я вздохнул:
– У вас, надзирателей?
Он встал, подняв с пола ключ и фонарь.
– Вы не знаете здешних порядков. Вы даете мне скильд.
– У меня нет скильда. Все мелкие платежи производит мой оруженосец. Он даст тебе скильд, коли ты пустишь его повидаться со мной.
Тюремщик недовольно хмыкнул и двинулся прочь, но почти сразу повернулся ко мне:
– Дайте мне монету, и я принесу вам скильды, как я сказал.
Я помотал головой.
– Вы думаете, ваши друзья не оставят вас в беде. Но я-то знаю, как всегда бывает. Они будут навещать вас некоторое время. А потом перестанут приходить, и нам достанется все это. – Он указал огромным железным ключом на кошелек, висевший у меня на поясе.
Я подавил желание сказать, что сбегу отсюда прежде, чем случится нечто подобное. Возможно, сдерживаться не стоило.
– Советую вам хорошенько вылизать тарелки, сэр, поскольку в ближайшие годы вам не видать хорошей пищи.
Я промолчал.
– Отдайте мне монету, и я схожу к ростовщику. Коли он скажет, что с ней все в порядке, вы получите двадцать скильдов сдачи. И мое доброе отношение вдобавок.
Он выдержал паузу, но я продолжал хранить молчание; наконец он сказал:
– Она достанется нам, и года не пройдет. И я больше не собираюсь попусту тратить на вас слова.
Дверь из железных прутьев с грохотом захлопнулась за ним, и я пронаблюдал, как он поворачивает огромный ключ в замке. Я хотел крикнуть Оргу, чтобы он не трогал тюремщика, и одновременно хотел приказать, чтобы он схватил его; в конечном счете я не сделал ни первого ни второго.
Я услышал удаляющиеся шаги Фиаха – шесть или семь шагов, – а потом хруст его костей.
Когда Орг закончил трапезу, я велел ему отпереть дверь камеры, спрятал ключ и отправился обследовать свою темницу.
Глава 34
МОЙ НОВЫЙ МЕЧ
Той ночью я спал в своей камере, жалея (если честно), что не имею возможности запереть дверь изнутри. Я снова находился на «Западном купце». (С момента моего возвращения из Ская этот сон снился мне уже не раз.) Я видел злобные голодные лица остерлингов и знал, что они собираются высадиться на остров Глас и что там находится моя мать. Я пошел к капитану и приказал повернуть корабль; он не услышал и не увидел меня, а когда я столкнул у него со стола песочные часы, они сами собой вернулись на прежнее место.
Я проснулся, дрожа всем телом, и обнаружил, что лежу в тюремной камере. Не испытывая желания засыпать, покуда сон не утратит свою власть надо мной, я отправился на поиски одеял.
В Ширволе проникнуть в темницу, не пройдя предварительно по внутреннему двору, было трудно. В Тортауэре дело обстояло иначе; еще раньше я обнаружил лестницу, ведущую к толстой дубовой двери, заложенной засовом. Теперь я поднялся по лестнице, отодвинул засов и вышел в кухню, где два десятка поваров и поварят храпели на соломенных тюфяках. Очевидно, здесь готовили еду для узников и относили вниз. Я задул фонарь, поставил на ступеньку и тихонько притворил за собой дверь. Мальчишка-прислужник проснулся и вытаращился на меня. Я приложил палец к губам и велел ему спать дальше; он кивнул и заснул, или, по крайней мере, притворился спящим. Что он подумал при виде рыцаря, рыскающего по кухне среди ночи, я даже не представляю.
За кухней находился коридор, отнюдь не узкий, который вел в огромный пиршественный зал, где я недавно сидел с Арнтором, Гейнор и Морканой. Движимый любопытством, я отыскал дверь, через которую входили они, и в коридоре за ней обнаружил огромное зеркало, превосходившее размерами все виденные мной в Митгартре. Здесь, полагаю, король, королева и принцесса проверяли свой внешний вид, прежде чем прошествовать в пиршественный зал.
В голову мне пришла одна идея. Я стянул с кухни брусок твердого мыла, выстругал из него мыльный карандаш и написал на зеркале фразу «Ваши мысли – наши жизни» сначала эльфийскими письменами, а потом, сверху вниз по краям зеркала, рунами Ская. Возвратившись в свою камеру с похищенными одеялами, я снова заснул, и если меня и посещали сны, то только приятные.
Находясь в подземелье, я не имел возможности увидеть восход солнца, но услышал голоса сменных надзирателей, звавших и искавших Фиаха, и заключил, что настало утро. Я поднялся с постели и попросил одного из тюремщиков принести мне теплой воды и полотенце. Он поколебался, но в конце концов ответил отказом.
– Тогда я сам принесу, – сказал я.
Он рассмеялся и пустился вдогонку за своими товарищами, разыскивавшими Фиаха. Когда он удалился на значительное расстояние, я прошел в тюремную караульную, набрал в тазик воды из бака, подогрел на огне и отнес в одну из камер, предназначенную для знатных господ. В караульной я нашел чистую рубаху, которую использовал в качестве полотенца. Я умылся с мылом, послужившим мне ночью карандашом, вернулся в свою прежнюю камеру и перенес оттуда чистую солому в новую.
