Пир для Воронов (пер. Цитадель Детей Света) - Мартин Джордж Р.Р. (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
— Справиться с подагрой я бессильна, — ответила она, — но мой отец не видел смысла в скорби. Ему больше по вкусу была месть. Это правда, что Грегор Клиган признался в убийстве Элии и ее детей?
— Он проревел об этом на весь королевский двор, — кивнул принц. — Лорд Тайвин обещал нам его голову.
— А Ланнистеры всегда платят свои долги, — закончила Леди Ним. — Но что до меня, то, похоже, Лорд Ланнистер собирается платить нам нашей собственной монетой. Я получила птицу от нашего дорогого Сира Деймона, который клянется, что мой отец неоднократно пощекотал это чудовище во время схватки. Если это верно, то Сир Грегор все равно что мертв, и нет нужды благодарить за это Тайвина Ланнистера.
Принц поморщился. От боли или от слов племянницы, капитан не был уверен. — Возможно.
— Возможно? Я говорю, так и есть.
— Обара требовала от меня начать войну.
Ним расхохоталась. — Да, она хочет сжечь Старомест. Она ненавидит этот город столь же сильно как наша младшая сестренка его любит.
— А ты?
Ним оглянулась через плечо туда, где находились ее спутники в дюжине шагов позади. — Когда до меня дошла весть, я была в постели с близнецами Фоулерами. — Услышал капитан. — Тебе известен девиз Фоулеров? Позвольте парить! Это все, чего я прошу! Позволь мне парить, дядя. Мне не нужна сильная армия, только моя милая сестренка.
— Обара?
— Тиена. Обара слишком громкая. Тиена такая милая и нежная, что никто ее не заподозрит. Обара превратила бы Старомест в погребальный костер нашего отца, но я не столь кровожадна. Четыре жизни меня вполне устроят. Золотые близнецы Лорда Тайвина в уплату за детей Элии. Старый лев за саму Элию. И наконец, маленький король — за моего отца.
— Мальчик ни в чем перед нами не провинился.
— Мальчишка — бастард. Плод предательства, кровосмешения и адюльтера, если верить Лорду Станнису. — Игривые нотки полностью исчезли из ее голоса, и капитан понял, что разглядывает ее сквозь прищуренные глаза. Ее сестра Обара носит кнут на боку и свое копье на виду, чтобы все его могли увидеть. Леди Ним была не менее опасна, но она держала свои ножи спрятанными. — Только королевской кровью можно смыть убийство моего отца.
— Оберин умер во время схватки, сражаясь за то, до чего ему не было дела. Я бы не назвал это убийством.
— Зови это как хочешь. Мы отправили им лучшего мужчину во всем Дорне, а они вернули нам мешок с костями.
— Он зашел дальше, чем я его просил. «Оцени этого мальчика и его совет, проверь их силу и слабости», — сказал я ему на террасе. Мы в тот день ели апельсины. — «Найди нам союзников, если их можно найти. Узнай, что можешь о смерти Элии, не смей без причины провоцировать Лорда Тайвина», — таковы были мои слова. Оберин рассмеялся и ответил: «Когда это я кого-то провоцировал… без причины? Тебе лучше предупредить Лорда Тайвина, чтобы он не провоцировал меня». Он хотел справедливости ради Элии, но не мог потерпеть…
— Он терпел семнадцать лет, — оборвала его Леди Ним. — Если бы был на их месте, мой отец повел бы свои знамена на север еще до того, как остыло твое тело. Если бы это был ты, сейчас уже на их головы падал дождь из копий.
— Не сомневаюсь.
— И не надо сомневаться, мой принц. Мои сестры и я не хотим ждать еще семнадцать лет, чтобы отомстить. — Она дала шпоры кобыле и умчалась галопом в сторону Золотого копья, в сопровождении своих не менее горячих спутников.
Принц откинулся на подушках и закрыл глаза, но Хотах знал, что он не спит. Это боль. В какой-то момент он решил позвать к носилкам мейстера, но если бы принц Доран в нем нуждался, то вызвал бы сам.
Когда они заметили сверкнувшие башни Золотого Копья на востоке, вечерние тени уже стали длинными и темными, а солнце красным и казалось отекшим, словно ноги принца. Первой показалась тонкая Копейная Башня полтораста футов в высоту, увенчанная позолоченным шпилем из стали, добавлявшим к ее высоте еще тридцать футов. Следом показалась мощная Башня Солнца, которая заканчивалась золоченным куполом с освинцованными окнами. Последним стал виден Песочный Корабль, выглядевший так, словно какой-то чудовищный корабль выбросило на берег и он обернулся камнем.
Солнечное Копье и Водные Сады разделяли всего три лиги прибрежной дороги, но это словно были два разных мира. Там обнаженные дети загорали на солнце, в украшенных плиткой двориках играла музыка, и воздух был наполнен острым запахом лимонов и кровавых апельсинов. Здесь в воздухе висела пыль, дым и запах пота, а ночь была полна звуков галдящих голосов. Вместо розового мрамора Водных Садов, Золотое Копье было выстроено из глины и соломы, и его цвета были желтый и коричневый. Древняя твердыня рода Мартеллов стояла на самом восточном конце суши, состоящей из песка и камня, с трех сторон окруженная водой. К западу в тени массивных стен Золотого Копья глинобитные лавки и хижины лишенные окон лепились к стенам крепости, словно ракушки к корпусу галеры. Конюшни, таверны, винокурни и дома мягких подушек плодились еще западнее, часто вплотную к крепостной стене. За стеной было еще больше хижин. И так далее, так далее, как сказал бы бородатый жрец. В сравнении с Тирошем или Миром, и даже с Великим Норвосом город теней был не более, чем деревушка, но он был самое похожее на город поселение из всех, что имели дорнийцы.
Леди Ним прибыла раньше на несколько часов и предупредила об их приходе стражу, поэтому когда они добрались до стены, Тройные Ворота были открыты. Это были единственные ворота, расположенные друг за другом, которые позволяли путешественникам пройти сквозь Ветровую Стену прямо к Старому Дворцу, минуя узкие переулки, пыльные площади и шумные базары.
С приближением к Копейной Башне, едва она появилась в виду, принц Доран задернул занавески, но простолюдины все равно выкрикивали его имя, пока носилки проносили мимо. — «Песчаные Змейки довели народ до кипения», — решил капитан встревожившись. Они пересекли пустырь перед полумесяцем внешней стены и прошли сквозь вторые ворота. За ними ветер принес запах смолы, соленого ветра и гниющих водорослей. С каждым шагом толпа становилась плотнее. — Дорогу принцу Дорану! — крикнул Арео Хотах, постукивая топором по мостовой. — Дорогу принцу Дорану!
— Принц умер! — завопила женщина у него за спиной.
— К оружию! — вторил ей мужчина с балкона.
— Доран! — кто-то вопил высоким голосом. — К оружию!
Хотах обернулся, высматривая крикунов, но давление толпы было слишком плотным и почти треть народа кричала. — К оружию! Месть за Змея! — Ко времени, когда они добрались до третьих ворот, стража отпихнула вопящую толпу, чтобы немного расчистить путь носилкам принца, в этот момент толпа начала кидаться. Какой-то беспризорник в лохмотьях попал в копейщика полусгнившей свеклой, но когда он увидел на своем пути Арео Хотаха с огромным топором наготове, он отбросил приготовленный к броску фрукт и быстро ретировался. Другие продолжали кидаться лимонами, гранатами и апельсинами, выкрикивая: «Война! Война! К оружию». — Один из стражников получил в глаз, запущенным в него лимоном, а возле ног капитана приземлился апельсин.
Из носилок не было слышно ни звука. Доран Мартелл оставался за стенами своего шелкового укрепления, пока за спиной его кортежа с грохотом опустившейся решетки не замкнулись более прочные стены замка. Медленно ослабевал голос орущей толпы. Принцесса Арианна ожидала своего отца во внешнем охранном дворике, в окружении половины двора: старого слепого сенешаля Рикассо, кастеляна Сира Манфрея Мартелла, молодого мейстера Майлза в сером платье и с надушенной шелковой бородкой, два десятка дорнийских рыцарей в развевающихся туниках сотни оттенков цветов. Маленькая принцесса Мирцелла Баратеон стояла рядом со своей септой и Сиром Арисом из Королевской гвардии в неизменной белоснежной чешуйчатой броне.
Принцесса Арианна бросилась к носилкам. На ней были сандалии из змеиной кожи, со шнурками до колен. Ее прическа из гривы иссиня-черных кудрей была убрана в тонкий хвост, спадавший на спину. Возле бровей сверкали медные подвески в виде солнечных дисков. «Она так и осталась малюткой», — подумал капитан. Если Змейки, все как одна были высокими, то Арианна вся пошла в свою мать, которая была немногим выше пяти футов. Но под драгоценным поясом и прозрачными слоями пышного пурпурного шелка и желтой парчи скрывалось тело сложившейся женщины: сочное и округлое. — Отец, — произнесла она, когда занавеска была отдернута изнутри. — Солнечное Копье возрадовалось твоему возвращению.
