Волчья сотня - Даль Дмитрий (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
– Пустошь граничит с ханством Упаурык, восточные кочевые племена, объединенные под сильной рукой правителя. Лет десять назад у нас были с ними проблемы, которые, к счастью, успешно разрешились…
– Я уже слышал об этом, – удивил Леха Одинцов.
– С другой стороны Пустошь примыкает к Железным землям. Пустошь – это огромные пустые пространства, заполненные песком. Кажется, что там никто не живет, но это ошибочное мнение. В Пустоши обитают кочевые племена нелюдей…
– Что за нелюди такие? – удивился Серега.
– Я сам не видел их, поэтому ничего сказать не могу. Тут надо бы пораспрашивать ристеров.
– А ристеры кто такие?
– Ты меня перебивать будешь или историю слушать? – возмутился Шустрик. – Пустошь богата разными ценными штуковинами, очень похожими на нены, но… как бы это сказать, старыми, что ли. Словно их создали несколько столетий назад. Многие из этих штуковин не поддаются объяснению, их свойства не изучены. Время от времени в Пустошь уходят караваны, состоящие из ристеров – охотников за сокровищами. Не все из них возвращаются назад живыми. Но кто приходит с добычей, обогащаются знатно. Многие после удачного похода завязывают, перебираются на родину, покупают дом, лавку и живут в свое удовольствие. Кто-то остается навсегда в профессии. Опасность она, знаешь ли, притягивает.
Одинцов ухмыльнулся. Эти ристеры очень напомнили ему сталкеров из любимой книги.
– Кто-то из правителей снаряжал исследовательский отряд, но он не вернулся назад. У восточных народов даже проклятие такое есть: «да заберет тебя Пустошь». Кто же это был? Кажется, прежний граф Оранж.
Серега улыбнулся. С каждым новым днем, прожитым в этом мире, он находил все больше и больше загадок и странностей. Когда-нибудь он сможет разгадать этот шифр и познать мир. Быть может, ради этого придется дожить до седин и вереницы внуков…
А чего это он о внуках-то задумался, поймал себя на мысли Сергей. Странная мысль. Чем дольше он находился здесь, тем меньше вспоминал о прежнем мире и тем меньше думал о возвращении. Похоже, он нашел свое место в чужом мире и теперь врастал корнями в новую жизнь.
Серега допил вино, поставил на стол кружку и пустую бутыль. Сбросил плащ, отстегнул меч с пояса, а вот бронник снимать не стал, лень взъелась. Меч поставил у изголовья кровати так, чтобы в случае опасности он мог беспрепятственно до него дотянуться.
– Давай спать. Утро вечера мудренее, как говорится. А во время перехода у тебя будет время рассказать мне, что ты прочитал в книге достопочтенного Корнелиуса Кнатца. Может быть, в твоем пересказе книга не будет мне казаться такой ужасной, – произнес Одинцов, стаскивая с себя сапоги.
Серега забрался на ложе, закутался в одеяло, и стоило голове коснуться походной подушки, как он провалился в сон.
Сон был беспокойным и вязким, словно паутина. Малейшая попытка проснуться лишь только сильнее сковывала тело. И вот уже вроде спишь с открытыми глазами и видишь шатер, охваченный огнем, только пошевелиться не можешь. Остается наблюдать за тем, как пламя подкрадывается к тебе и медленно начинает облизывать кожу, после чего она напоминает печеное яблоко. Затем чернеет и сворачивается в пепел, и вот ты уже горишь. Только нет боли, словно все чувства умерли раньше, чем несчастное обреченное тело.
Одинцов очнулся, словно вынырнул из затягивающего на дно омута. Он не успел оправиться от страшного сна, как заметил скользнувшую по стенке шатра тень. Тихий шорох снаружи, скрип камешков на дорожке и приподнимающийся полог…
В этот момент Сереге почудилось, что он все еще мальчишка-десятиклассник, отправившийся с друзьями в туристический поход на Карельский перешеек, и вот друзья решили его разыграть, дождались, когда он уснул, и лезут к нему в палатку, намереваясь привести в действие свой коварный замысел. Не на того напали. Серега, превозмогая сонное оцепенение, взметнулся с ложа, в два шага преодолел расстояние до выхода, вцепился в человека снаружи, пытавшегося тайно проникнуть в палатку, и рванул на себя.
Да уж, мазать ему морду зубной пастой явно никто не собирался. На него ошарашенно смотрел незнакомый низкорослый человек, одетый в черный обтягивающий костюм, похожий на акробатическое трико. По нынешней погоде в таком облачении даже до нужника без угрозы для собственной жизни добежать нельзя. А тут акробат явно в дальний путь собрался. Вон губы уже синие и мелко дрожат. Но самое странное было в другом. Человек был чернокожим, отчего его неестественно белые глаза выделялись в ночной темноте. Может, он, конечно, и не негр, или как тут их афрочингачгуков называют, может, он чем-то вымазался, чтобы незаметно пробраться во вражеский лагерь. Только Сереге этого стресса хватило. Он вытаращился на мужика, словно советский школьник на первого увиденного в метро африканца, и с трудом сдержался, чтобы не закричать: «Ба, да это же негр».
Человек-тень в первую минуту опешил от такой наглости, но пришел в себя куда быстрее, чем Серега. Одинцов не уловил движения, но почувствовал, как что-то металлическое ударило его в живот, скользнуло по пластинам доспеха, царапая их, и ушло в сторону.
Вот тут шутки кончились. Протрезвление пришло мгновенно. Серега дернул мужика на себя и саданул кулаком промеж глаз. Испачкался в чем-то, все-таки африканец не настоящий, а мазутом каким-то перемазан. Так и знал, что повсюду обман и надувательство честных граждан. Человек-тень крутанулся, сбрасывая чужую хватку, взмахнул рукой. Серега отпрянул назад и ощутил, как в миллиметре от шеи скользнуло лезвие ножа.
Ни черта себе, акробат фортели выкидывает. Надо с ним поосторожнее быть, а то все честолюбивые планы накроются медным тазом из-под мокрого белья. И чего он все время тот проклятущий таз вспоминает? Вот же напасть-то какая.
Одинцов перехватил руку акробата с ножом, попытался взять ее на излом, но мужичок змеей выскользнул из захвата и ушел куда-то в сторону, размазался тенью по пологу шатра и упал на Серегу, словно коршун на добычу, ударив ногами в грудь. Сергей словно с замковым тараном столкнулся. Дыхание мгновенно перехватило, он отлетел к кровати, перекувыркнулся через нее и оказался на полу.
На другой кровати пошевелился Лех Шустрик, приоткрыл глаза, спросонья выругался:
– Что за пьяные пляски? Веселье продолжается?
И тут же получил удар в голову. Крепко его приложили. Шустрик откинулся на ложе и не шевелился.
Этой минутной задержкой Серега воспользовался, схватив ножны с мечом. Тень скользнула к нему и попыталась ударить ножом сверху. Одинцов отмахнулся и заехал обидчику ножнами по лицу. Обнажить клинок времени не было, поэтому Серега использовал ножны как биту, обрушив ее на голову человеку-тени. Нож он выронил, а вот вырубить его не удалось. Ошеломить разве только малость. Акробат упал на колени, попытался встать, затряс головой, но тут Серега не растерялся и крепко его припечатал, словно палач, опуская меч на шею осужденного. Тень растянулся на полу и больше не подавал признаков жизни.
Серега сел на ложе, переводя дыхание, и только тут обратил внимание на шум, доносящийся снаружи. Он слышал что-то до этого, но ему было не до нарушителей спокойствия. Со своим бы разобраться. Натянув сапоги, Серега выбежал из шатра, сжимая в руках ножны с мечом, как бейсбольную биту.
На улице творился какой-то хаос. Горели факелы возле палаток, ржали встревоженные лошади. Несколько человек кружились в железном танце. Одного из них Серега сразу узнал. Десятник Лодий отчаянно рубился с тремя братьями-акробатами, очень похожими на того псевдонегра, который лежал, успокоенный, на полу командирского шатра. Волк ринулся было на помощь товарищу, но был остановлен свалившейся на него сверху тенью.
Да сколько же их тут! Хотелось закричать. В голову ударили чем-то тяжелым. Серегу повело. Он, не глядя, отмахнулся ножнами, почувствовал, что угодил во что-то мягкое. Глаза заливали пот и кровь. Серега уже почти ничего не видел. Он ударил наугад. Видно промахнулся, потому что тут же получил сильный удар в живот. Скорее на интуиции, Одинцов взмахнул ножнами и, словно заядлый гольфист, ударом снизу вверх выбил половину зубов нападающему. Утерев кровь с лица, Серега смог осмотреться.
