Некроманты (сборник) - Перумов Ник (бесплатные версии книг txt) 📗
Полковник поставил на них «якорь» – простенькое заклятие, фиксирующее координаты приложения силы. Всё было готово к подъёму.
– Начнём тянуть? – шёпотом спросил Полковник. – Справимся?
– Не знаю, – так же шёпотом ответила Клархен. Однако, похоже, не в её правилах было сомневаться в себе.
Словесница вздохнула, сосредотачиваясь, и плавно, умело запела заклятие. Голос у неё был низкий, выразительный, и Полковник аж заслушался. В новом заклятии – основа которого, несомненно, была взята из области запрещённой магии – сплетались слова народных наговоров и образы из морских былей. Это было очень хорошее заклятие.
«Встану я до полуночи, – пела Клархен, – поклонюсь я низко морской волне, обращусь я тихо к морским ветрам, к чисту месяцу, к путевой звезде. Помогите мне, волны да ветра, освети мне путь, ясная звезда. Загляну я в полночь да во Навий мир, на морское дно, во холодный мрак. Кто лежит на дне, тот меня услышь, тот из Нави в Явь предо мной явись…»
Это было очень хорошее, правильное, профессионально сделанное заклятие, со всеми зачинами, рефренами и аллитерациями. Но Полковника не оставляло чувство, что в нём чего-то не хватает… или это они сами что-то упускают? Но он никак не мог понять что.
Он продолжал сжимать ладони Клары, которые так и не потеплели – слишком много сил уходило у неё на колдовство. Он и сам чувствовал, как магия течёт сквозь него, как наваливается усталость и усиливается головная боль. Он смотрел, как заклятие обращается к самым основам жизни и смерти, алой нитью прошивает затонувший корабль, заставляет вздрогнуть полусгнившие чёрные доски, отрывает их от грунта, поднимая в воде тучи ила…
Получилось! У них получилось! Затонувший корабль откликнулся на призыв.
Он не сразу заметил, что Клархен не справляется. Наверно, когда она стала делать паузы в своём длинном заклятии и спотыкаться. Полковник схватил её за запястья крепче и почувствовал, как она в ответ легонько сжала его руки. Он отдавал силы – собственных ей не хватало, слишком мощное вышло заклятие. Но останавливаться было нельзя: «Арион» всплывал из небытия, и отпустить его сейчас означало всё испортить.
Полковник, преодолевая приступы головокружения, следил внутренним зрением за оживающим кораблём. Корпус, разломившийся натрое, вновь соединился в одно, обломки обгорелых досок с треском вставали на место. Но всё равно остов парусника представлял собой жалкое и страшное зрелище.
«Да он же сгорел, – внезапно понял Полковник. – «Арион» затонул не просто так – он сгорел. Может быть, его бомбили, когда он возвращался в Южную Пристань. Да, наверняка так оно и было. А корабельный маг, который мог бы отвести беду или предупредить о ней, лежал в госпитале на берегу. Не здесь ли причина того, что Ноэль сейчас не может умереть?»
Нечто, бывшее некогда огромным парусником, медленно поднялось на поверхность. Полковник не видел этого настоящим, не магическим зрением, но воображение живо рисовало ему, как в утреннем свете – может быть, на глазах у изумлённых рыбаков, вышедших на лов, – из пучины поднимается обгорелый корабельный остов. С бортов потоками стекает вода, на палубе трепещут серебристые тела рыб, искавших в дырах корпуса укрытие. Обугленные обломки мачт чернеют на фоне ясного неба, бушприта нет, белая краска с бортов давно облезла. Этот корабль мёртв и страшен. И всё же остов его величественно разворачивается и направляется к берегу.
И тут Полковнику пришла в голову мысль, от которой он похолодел не хуже Клары. Как же корабль пройдёт мимо фортов? Маг едва не хлопнул себя по лбу. «Старый я дурак, – подумал он, – упустил такую важную вещь!» Форты – не только военный, но и магический щит Южной Пристани, и корабль-призрак в порт они, конечно, не пропустят.
«Я же сам военный, – с тихим отчаянием думал он. – Как я мог об этом не подумать! Что теперь делать? Разве что… разве что…»
Но мысль, едва мелькнув, исчезла.
Он не мог сейчас разорвать связку с Клархен, не мог даже сказать Лазарю о том, в какую лужу они сели. Три старых, выживших из ума чародея! Они подумали обо всём. Только о самом важном забыли!
– Клархен, – просипел он, даже не надеясь, что она услышит, потому что она продолжала петь. – Клархен, форты… Он же не пройдёт…
Она не услышала. Или услышала, но не могла остановиться. И Полковнику пришлось ждать, когда заклятие завершится и мёртвый «Арион» обретёт подобие жизни. Ненадолго – но, если бы не охранная линия на входе в бухту, этого бы хватило.
И только потом Клархен прошептала:
– Я поняла… Но заклятие надо было закончить. Ох… всё зря, получается…
Они разорвали контакт, тяжело дыша. Полковник открыл глаза. Его мутило, бросало в холодный пот. Магическая реальность ещё несколько секунд мерцала на границе сознания, но окружающее быстро погасило её. Уже окончательно рассвело. По пристани бродили какие-то люди, половины лодок у причала не было. С пирса по-прежнему рыбачил иллюзорный Ноэль, а рядом с Полковником, нахохлившись, сидел Лазарь Моисеевич и время от времени вздыхал – иллюзию приходилось постоянно поддерживать, а сил она брала куда больше, чем, к примеру, магический огонёк. Клархен сидела напротив, закрыв глаза и, болезненно морщась, кончиками пальцев потирала виски. А где-то в двух десятках миль отсюда направлялся к берегу поднятый со дна моря парусник. Заклятие завершено, теперь он точно должен был дойти туда, куда его призвали – да только не дойдёт. Магическая защита остановит его у входа в бухту, где он снова затонет. А военные маги – нынешние молодые маги с их компьютерами и системами слежения – быстро проанализируют, откуда ставили заклятие и кто это мог сделать. «Опять мы хотели как лучше, – подумал Полковник, – а получилось, как всегда».
Старики, одно слово.
– Вы таки закончили? – спросил Лазарь Моисеевич вполголоса.
– Закончили… Да только всё зря. Мимо крепости мы его не проведём.
Лазарь кивнул. Помолчал.
– Когда мы умрём, тоже станем бродячими покойниками, – грустно сказала Клархен, не открывая глаз. – У нас с вами есть несделанное дело, которое никто уже не сделает.
– И упокоят нас вместе, одним осиновым колом, – пробормотал Полковник. У него внезапно и сильно закружилась голова, и он с трудом удерживался, чтобы не прилечь на скамью.
– Так что, мне отпускать иллюзию? – тихо спросил Лазарь Моисеевич. – Какой смысл её держать! Теперь Ноэля только упокаивать.
Клархен всхлипнула. Полковник сидел, подперев голову руками. Головокружение постепенно унималось. Он смотрел в спину иллюзорного Ноэля и думал о том, как глупо иногда распоряжается судьба. Корабль может утонуть совсем рядом с берегом. Умерший может потерять душу в двух шагах от нормального посмертия. Живые могут просто не рассчитать сил. Состариться, в конце концов, и проиграть битву с судьбой.
Юношеская вера в то, что человек способен доплыть до любого берега, в конце жизни оборачивается горьким пониманием собственной ограниченности.
– Александр Михайлович, чего вы ждёте? – с тихим отчаянием спросила Клара. – Пора заканчивать.
Так же, как вчера утром, когда он решил, что Ноэлю нужно помочь, сейчас он должен был принять решение о том, чтобы его упокоить. Навсегда.
Полковник ясно представил себе, как они оставляют Ноэля одного и уходят: может, домой, может, в «Морскую ведьму», выпить по кружке дешёвого пива. Они будут молчать всю дорогу и прятать глаза. Каждый день, встречаясь в кафе, они будут молчать, потому что любое сказанное слово, даже самое пустяковое, будет о Ноэле. О том, что они могли сделать, но не сделали. И в конце концов они, наверно, вовсе перестанут встречаться, чтобы не бередить раны – в сердцах, которые и так изношены за долгую жизнь.
– Я могу ещё подержать иллюзию, конечно, но вряд ли это нам поможет, – уныло сказал Лазарь Моисеевич. – Хотя такой иллюзией, я извиняюсь, можно гордиться! Он как живой, честное слово.
Иллюзия! Полковник попытался вспомнить идею, которая ускользнула от него полчаса назад. Что-то, связанное с иллюзией… Да, точно!
