Тысяча Имен - Векслер Джанго (читаем бесплатно книги полностью .TXT) 📗

— Бунт? — Винтер многому могла поверить, когда дело касалось Дэвиса, но представить его бунтовщиком? «Только не на свой страх и риск. Он для этого недостаточно смышлен». — И кто взбунтовался?

— Как минимум капитан Ростон. Его, судя по всему, поддерживает часть четвертого батальона и, как видите, кое–кто из первого. — Он поглядел на обезвреженную Винтер парочку. — Вы знаете этих людей?

Винтер кивнула:

— Уилл и Бугай. Вторая рота старшего сержанта Дэвиса.

— Дэвиса. — Фиц вздохнул с легким разочарованием, словно ему сообщили, что он опоздал в оперу. — Я должен был сам догадаться.

— Как мы с ними поступим?

— Мы? — Лейтенант вопросительно посмотрел на Винтер. — Насколько я помню, вы раньше служили под командованием Дэвиса.

— Да, и точно знаю: если он на одной стороне, мое место на другой, — пробормотала Винтер.

— Понятно. — Фиц с видимым усилием поднялся, растирая онемевшие руки, чтобы восстановить чувствительность пальцев. Наклонившись к Уиллу, лейтенант наскоро осмотрел его и заключил: — Этот мертв. Второго я бы хотел взять с собой, но не уверен, что мы вдвоем его донесем. У вас есть люди, которым можно доверять?

«Мертв?» Винтер посмотрела на Уилла. Он был, наверное, самым безобидным из прихлебателей Дэвиса. Не то чтобы он хорошо относился к Винтер, но изводил ее скорее, чтобы не отстать от остальных. Винтер не хотела его убивать.

— Лейтенант?

Она встряхнулась и глубоко вдохнула:

— Да, есть.

Бобби уже проснулась к тому времени, когда Винтер, Графф и Фиц вернулись, неся полуобморочного Бугая. Графф велел двум недоумевающим солдатам постеречь пленника, а затем Винтер увела и обоих капралов в свою палатку. Она заметила, как Фиц мельком глянул на Феор, которая все так же лежала, свернувшись калачиком в углу, то ли спала, то ли притворялась, что спит, — но ничего не сказал.

— Плохо дело, — пробормотал Графф. — Очень плохо.

— Боюсь, что это в некотором роде преуменьшение, — заметил Фиц. — Мы не знаем, сколько у капитана Ростона сторонников, но в настоящий момент он, судя по всему, является хозяином положения.

— Что стало с Фолсомом и его людьми? — спросила Бобби.

— В лучшем случае, — ответил Фиц, — они пленники. Вскоре после того, как капитан ушел на встречу с капитаном Ростоном, к палатке подошли солдаты второй роты с заряженными мушкетами. Полагаю, они арестовали ваших товарищей и увели в неизвестном направлении, а затем поставили у палатки свой караул, чтобы перехватить капитана Д’Ивуара, когда он вернется. Судя по тому, что я подслушал, бунтовщики замышляют держать капитана и полковника под стражей, а капитан Ростон между тем примет командование полком.

— Но вас–то они хотели убить, — заметила Винтер.

Лейтенант вновь ощупал внушительный кровоподтек, лиловевший на его лице.

— Я не вполне уверен, но предполагаю, что старший сержант Дэвис имеет ко мне некоторые личные счеты. Его обращение со мной, безусловно, было резким.

— Но… — Графф развел руками, насупившись под буйными зарослями бороды. — Почему они взбунтовались? Зачем?

Фиц понизил голос:

— Сегодня во второй половине дня полковник разослал капитанам новый приказ. Мы продолжим идти на восток, вглубь Десола. Насколько я понимаю, капитан Ростон выступил против этого приказа на том основании, что у нас недостаточно припасов.

Винтер вспомнились столбы черного дыма над горящими повозками, вспомнилось, как день напролет трудились спасательные команды. До сих пор она не задумывалась о том, чего стоила полку эта катастрофа.

— А их недостаточно? — спросила она.

— По моим подсчетам, воды у нас осталось примерно на два дня, и это при условии крайне жестких норм. Продовольствия хватит на более долгий срок, если брать в расчет туши вьючных животных, убитых при нападении на лагерь.

— На два дня?! — ошеломленно повторил Графф. — Да за два дня мы нипочем не доберемся до Нанисеха, даже если выступим прямо сию минуту!

— И полковник хочет продолжать поход? — Винтер покачала головой. — Это же бессмысленно.

— Должен признать, что мне тоже непонятны причины такого решения, — сказал Фиц. — Вполне вероятно, впрочем, что полковник обладает некими сведениями, которые представляют ему ситуацию в ином свете.

— Твою мать! — пробормотал Графф и свистнул сквозь стиснутые зубы.

Винтер кивнула, безмолвно разделяя его чувства. Она видела своими глазами и пожарище, и трупы вьючных лошадей, но пелена дыма и хаос, царивший вокруг, мешали оценить истинные размеры ущерба. Ей показалось тогда, что десолтай в итоге потерпели неудачу, поскольку почти все солдаты благополучно вырвались из расставленной кочевниками западни.

— И все же это не оправдание для бунта, — сказала она с убежденностью, которой на самом деле не испытывала. — Если у нас начнутся беспорядки, десолтай нас перережут.

— Ясное дело, не оправдание, — торопливо согласился Графф. — Я ничего такого и не хотел сказать. Просто у меня и в мыслях не было, что все так скверно.

— У полковника наверняка есть какой–нибудь план, — подала голос Бобби.

— Сколько людей знает о бунте? — спросила Винтер, обращаясь к Фицу.

— Точно не могу сказать, — отозвался лейтенант, — но, похоже, эта новость еще не стала достоянием всего лагеря. Знают, само собой, люди Дэвиса и, подозреваю, кто–то из четвертого батальона — те, кому доверяет капитан Ростон.

— А капитан Солвен и капитан Каанос? Если обратиться к ним, могут они положить конец бунту?

Фиц нахмурился:

— Вполне вероятно. С другой стороны, капитан Ростон наверняка понимает, что не сможет действовать, не добившись от них хотя бы негласного одобрения.

— А стало быть, он вполне уже мог перетянуть их на свою сторону, — вставил Графф. — И если мы сунемся к ним, то запросто угодим под арест.

— Но нельзя же сидеть сложа руки! — воскликнула Бобби.

Винтер поморщилась. Чутье, которое развилось в ней за два года службы под началом Дэвиса, твердило ей, что надо затаиться, выждать, пока все кончится, и присоединиться к победившей стороне. И не лезть на рожон, чтобы не привлечь излишнего внимания.

Вот только сейчас об этом и речи быть не может. Она в ответе за седьмую роту, и несколько ее солдат уже в плену у бунтовщиков, если вообще живы. «Больше того, если мы сейчас примем неверное решение, нам неминуемо уготована смерть. Кто вернее всего найдет путь к спасению — полковник и капитан Д’Ивуар или Ростов и Дэвис?» — рассуждала девушка. Если ставить вопрос таким образом, то и выбора, собственно, нет.

— Солдатам пока еще ничего не сообщили, — произнесла Винтер. — Не хотят признавать, что это бунт. Ветераны, может, и поддержат бунтовщиков, но вот новобранцы… — Она искоса глянула на Бобби, — новобранцы — вряд ли. Поэтому они стараются обстряпать все по–тихому. Захватить капитана Д’Ивуара, полковника, еще кого–то, кто может помешать, а утром выступить с какими–нибудь оправданиями — и командиром полка станет капитан Ростон.

— Я пришел примерно к таким же выводам, — сказал Фиц, — что, в свою очередь, подсказывает, как надо действовать. Если, разумеется, вы готовы ко мне присоединиться.

Графф кивнул.

— Они схватили Фолсома, — мрачно проговорил он.

Бобби тоже согласно закивала. Глаза ее горели почти лихорадочным огнем. Может, она еще не до конца оправилась после того, что произошло на пустынном холме? «Черт возьми, да по всем правилам ей и вовсе полагалось умереть!» — пришло в голову Винтер.

— Вы считаете, что нам нужно освободить пленных, — сказала она. — Полковника, капитана Д’Ивуара и, будем надеяться, Фолсома с его ребятами.

— Именно, — подтвердил лейтенант. — Капитан Ростон, судя по его действиям, явно не уверен, что сможет перетянуть солдат на свою сторону в присутствии полковника.

— Верно. — Винтер нахмурилась. — Если только все они еще живы.

— Да, — произнес Фиц. — Подозреваю, это зависит от того, насколько широкие полномочия получил у бунтовщиков сержант Дэвис.