Маша Орлова. Тетралогия (СИ) - Чурсина Мария Александровна (лучшие бесплатные книги TXT, FB2) 📗
Поднималось из‑за облаков жёлтое солнце. Крыша блестела в его свете, совершенно пустая крыша: ни пятнышка крови, ни следа от каблука. Видимо, ему хотелось задать Маше один единственный вопрос: что здесь произошло, но он не задавал. Боялся услышать ответ что ли.
Туман схлынул, как море. Когда они спустились на первый этаж, в здании включился вдруг свет, уверенно загудели лифты в шахтах. Из тумана, как из‑за рухнувшей стены выступили боевые машины поисковиков, похожие на передвижные метеостанции, и люди в форме. Откуда‑то из‑за их спин выступила Вера, но ближе не подошла.
– Она ушла, – сказала Маша, ни к кому не обращаясь: поисковики были слишком далеко, Антонио демонстративно не слушал, а Сабрина и так поняла.
* * *
Когда Антонио вошёл в комнату отдыха, Маша сидела в углу, уставившись в стену. По плечам вниз тянулись тонкие проводки наушников. Она покачивала ногой – словно бы в такт музыке. Антонио окликнул её – не обернулась.
Он достал телефон и очень вовремя, потому что он зазвонил сам.
Пока Антонио молчал и слушал, Маша перестала качать ногой. В оконном стекле он отражался во весь рост – и как напряжённо поджимает губы, и как стреляет глазами в её сторону: заметила или нет. Она заметила, только виду подавать не хотела. Она собиралась послушать, о чём он говорит.
– Она отказывается рассказывать. Говорит, что не помнит. Нет, Вету не нашли. Никаких зацепок. Вчера вечером… не знаю, может, просто совпадение. – Голос прозвучал глухо. Маша убрала руку с подлокотника и поправила наушник. Музыка в нём давно уже не играла, наушник был её щитом, прочной защитой от внешнего мира. Иногда достаточно было просто намекнуть, что она имеется. – Мне на подоконник прилетел жёлтый кленовый лист. Откуда ему взяться посреди лета?
Он быстро глянул в её сторону: в отражении Маша поймала этот взгляд, но не обернулась.
Разговор кончился, и Антонио в оконном стекле нерешительно застыл. Потом всё‑таки подошёл и коснулся её плеча.
– Что? – поинтересовалась Маша преувеличено громко, словно бы из‑за грохота музыки не слышала собственного голоса. Выдернула один наушник и уставилась на Антонио.
– Ты не заснула тут? Иди домой что ли. Всё уже кончилось.
Маша молчала секунд десять, ждала, пока он скажет что‑нибудь ещё, но Антонио молчал и не уходил.
– А говорить мы не будем?
Он улыбнулся – ждал, значит.
– Пойдём в мой кабинет. У меня есть кофе с ванилью. Хочешь?
Маша с тяжелым вздохом – «ну так уж и быть, тащи свой кофе» – поднялась из кресла.
Антонио включил чайник, прикрыл распахнутое настежь окно – слишком уж шумел проспект внизу – и сел. Маша устроилась напротив, удобно подогнув под себя ноги. Возвращаться сейчас домой – всё равно ведь застрянешь в пробке и простишь час на выезде из центра. Так что спешить ей некуда, можно подождать, когда закипит вода в чайнике и послушать молчание Антонио.
– Так, значит, всё началось, когда вы расстались?
Он просто кивнул.
– Да. Она переехала, порвала все контакты. После этого я попытался найти Вету, но узнал, что фантом города давно поселился у неё за плечом. Это серьёзный соперник, знаешь ли. Тут уж вряд ли что‑то можно поделать.
Щёлкнул кнопкой чайник, и Антонио очень удобно спрятался от Машиного взгляда. Ушёл наливать кофе. Маша втянула рождественский запах ванили, и ей сделалось спокойнее. Как будто она даже готова его простить.
– И тогда ты решил создать ещё один фантом?
– Создать фантом? Ужас, Маша. Ты говоришь так, как будто я великий колдун и чернокнижник, и в полночь режу кроликов и девственниц в заброшенных храмах.
Она нервно усмехнулась. Антонио много говорил, а значит, волновался. Неужели ему всё ещё не было безразлично?
– Ничего я не создавал. Просто в один день меня взяла злость. Такая злость, такая ревность, что я не нашёл ничего лучше, как только поднять из архива это старое дело. Я помню класс, руководство над которым поручили Вете. Веришь ли, помню, как будто сам ими руководил десять лет. Имена, фамилии, лица – всё. Нашёл того парня. Нужно признаться, что даже этот мальчишка оказался умнее меня. Он всё не соглашался, я его уговаривал. А за моей спиной была сила, как ты понимаешь, за моей спиной был закон, а у него имелась просроченная регистрация. Если бы он не согласился, я мог бы устроить ему кучу проблем.
Антонио поставил на стол две чашки с горячим напитком. На одной был нарисован весёлый заяц, и чёрные цветы – на другой. Маша подтянула к себе ту, что с цветами. Смотреть в коричневую глубину кофе оказалось проще, чем в лицо Антонио.
– И ты его уговорил?
– Да. Он, конечно же, заявил, что ничего обещать не может, что только попробует, и он не виноват, если сущность не создастся вообще.
Маша понимающе качнула головой, потому что в затянувшейся паузе она была обязана хоть как‑то проявить своё участие в разговоре.
– Впрочем, сначала я так и думал, что ничего не вышло. Позлился и оставил его в покое. Я не подумал тогда, что ему просто нужно вырасти, подкормиться. Даже когда он убил своего создателя, я как‑то не подумал, Маша.
Он как будто извинялся. Странно – перед ней‑то за что? Маша подняла взгляд от чашки кофе.
– Ты всё ещё любишь её, да?
Антонио сузил глаза. Маша знала: то, что она сказала – жуткая вещь. Нельзя любить ещё кого‑то, если давно и прочно женат. А то, что он женат именно давно и прочно, Маша была уверена. Она‑то видела его жену.
– Может быть, стоило всё изменить?
– Есть правила, – вздохнул Антонио.
– Разрушить правила.
Он засмеялся, откидываясь на спинку стула.
– Типичный ответ молодой девушки. Разрушить правила! Видишь ли, правила создавались не дураками. Они ведь зачем‑то нужны, эти правила. Так может быть не стоит их нарушать?
Маша обиженно уткнулась в чашку. Она от всей души хотела ему помочь. Теперь – даже после этого гадкого предательства. А за это её ещё и назвали наивной дурочкой.
– И всё‑таки ты мог рассказать мне сразу. Я бы поняла. Постаралась понять.
Антонио так и не притронулся к своему кофе. Весёлый заяц на чашке был весь в коричневых подтёках, как будто его обрызгала проезжающая мимо машина.
– Прости, – сказал Антонио, обращаясь то ли к Маше, то ли к зайцу.
Они посидели ещё немного, ломая на кусочки песочное печенье и облизывая крошки с пальцев. Судя по звукам, пробка на проспекте успела рассосаться, и на высотки наползли жемчужные сумерки. Маша поднялась, решив, что пора бы уже и закончить эту историю. Завтра утром она вспомнит её как ещё один любопытный эпизод.
Она сказала на прощание:
– Если интересно, мой плеер был выключен. Я всё слышала.
Антонио хитро сузил глаза.
– Да? Но ты всегда сидишь здесь с плеером и отрешённым видом, и не отзываешься.
– Я просто слушаю, что вы обо мне говорите. Интересно же.
Он усмехнулся.
– А я всегда прихожу туда, чтобы поговорить с выключенным телефоном. Ну, ты же иногда не желаешь меня слушать.
Чужие сны
Глава 1. Что снится демонам
– Садитесь.
Не смотря на предложение хозяина, сесть Маша не рискнула. Она осталась стоять посреди комнаты с земляным полом, терзая пальцами край блокнота. Она оглядывала стены дома, расписанные абсолютно диким образом – красными и оранжевыми символами – и не сразу вспомнила, что нужно и представиться.
– Лейтенант Орлова, центр по борьбе с нелегальным применением магии. Я бы хотела кое‑что спросить у вас.
– Лейтенант! – скрюченная фигура хозяина дома изобразила перед ней нечто кособокое, напоминающее поклон.
– Да. Могу я узнать, как вас зовут?
По земляному полу были разбросаны подушки, покрывала и посуда.
– Комиссар, – широко улыбаясь, произнёс он, делая очередной жест в сторону подушек.
