Две сестры. Дилогия - Малиновская Елена Михайловна (читать книги онлайн полностью без сокращений TXT) 📗
– Я не нуждаюсь в утешениях! – раздраженно фыркнула я.
Себастьян неожиданно расхохотался от моего заявления. Он пытался шуметь как можно меньше, памятуя о том, что остальные мои домочадцы еще спят, поэтому спрятал лицо в ладони, давясь от смеха. Я мгновенно насупилась, не понимая, чем вызван этот взрыв неуместного веселья. Что такого забавного я сказала?
– Простите, найна, – наконец, простонал Себастьян, утирая глаза от выступивших слез. – Не обижайтесь на меня. Наверное, я сегодня не совсем адекватен. Просто… Было смешно представить себя в роли утешителя прелестной молодой особы. Ох, наверное, я слишком стар и циничен для этого. Хотя не так давно… Впрочем, это дела давно минувших дней, которые вам вряд ли будут интересны.
Я провела пальцем по кромке бокала, к которому пока так и не притронулась, исподлобья глядя на Себастьяна и ожидая продолжения.
– Я хочу дать вам совет. – Олдриж откинулся на спинку стула, отчего тот протестующе заскрипел, рискуя развалиться в любой момент. Но Себастьян не обратил ни малейшего внимания на опасность оказаться на полу, которая ему грозила, продолжая держать меня в плену своих цепких и очень холодных глаз. – Вообще-то, я чрезвычайно редко это делаю. Как говорится, каждый сам кузнец своего счастья. Но сейчас, пожалуй, отступлю от правил. Благодарите за мою маленькую прихоть вино, которое развязало мне язык.
И замолчал, нервно забарабанив длинными тонкими пальцами по изрезанной деревянной столешнице.
– Ну? – осмелилась я его поторопить, когда пауза несколько затянулась. – И какой же совет вы мне дадите?
– Вообще-то, я уже все сказал. – Себастьян иронически хмыкнул: – Каждый сам кузнец своего счастья. И вы в том числе. Ни в коем случае нельзя существовать по чьей-то указке, поскольку вам и только вам придется держать ответ перед Альтисом. Еще не родился тот человек, который сумел бы перед его троном переложить ответственность на чужие плечи. И вряд ли вообще родится. Запомните: нельзя жертвовать собою во имя кого-то. Если, конечно, это не является вашим самым горячим и сокровенным желанием. Плюньте на общественное мнение и боязнь кого-нибудь обидеть своим выбором. Жизнь только одна. Нельзя прожить ее как черновик в глупой и смешной надежде когда-нибудь переписать все начисто. Второго шанса просто не будет.
– Я не понимаю, – растерянно проговорила я. – К чему все это?
– Все вы прекрасно понимаете. – Себастьян снисходительно улыбнулся. – Найна, вы – хорошая девушка. Даже слишком хорошая и правильная для нашего жестокого мира. В пансионе вам наверняка долго и упорно вдалбливали в голову одну-единственную мысль: хорошие девочки в первую очередь должны думать об удобстве и благе окружающих и в последнюю – о себе. Это очень удобная философия для воспитателей. Вколоти в своих воспитанников подсознательное чувство вины и ответственности, уничтожь малейший намек на возможный бунт, а потом наслаждайся плодами рук своих. Только вот в обычном мире подобное воспитание очень часто становится причиной настоящей трагедии. Если будете придерживаться своих принципов и дальше, то рискуете всю жизнь не прожить, а просуществовать во имя кого-то. Вбейте себе в голову раз и навсегда, что без хорошей меры здравого эгоизма вы погибнете. Точнее – та искра, которая еще горит в вашей душе, очень скоро погаснет под гнетом ежедневных забот и хлопот о других. Хоть раз вспомните о себе.
После своей прочувственной тирады Себастьян, не давая мне возразить, резко встал. Вдруг взмахнул ладонью над моей головой, и я машинально пригнулась, испугавшись, что он ни с того ни с сего решил отвесить мне обидный подзатыльник. Но его рука просвистела над моими волосами, и я неожиданно почувствовала себя так легко, будто с моих плеч свалился страшный груз.
– Лукас все-таки не снял с вас следящие чары, – недовольно пробормотал Себастьян. – Вот ведь упрямец! Ничего, я это исправил.
После чего сделал какой-то замысловатый жест, будто завязал невидимую нить узлом, и довольно усмехнулся.
– Я замкнул его чары сами на себя, – любезно пояснил он мне. – Лукас ничего не заметит, если, конечно, не будет вглядываться в вас особенно пристально. Но зачем ему это? Целые сутки он будет пребывать в полной уверенности, что вы по-прежнему находитесь под надежной защитой его чар. Правда, я не назвал бы это защитой. Скорее – коротким поводком, на котором держат любимую собачонку, чтобы не сбежала.
– Зачем вы это сделали? – изумленно спросила я. – Не то чтобы я была недовольна этим, но через сутки Лукас все равно обнаружит…
– А вы подумайте, найна, – оборвал меня Себастьян. – Хорошенько подумайте. Выбор, стоящий перед вами, конечно, не прост. Но только вам решать, по какому пути следовать. Если вы вообще осмелитесь на осознание своих проблем.
После чего вежливо наклонил голову, прощаясь, и исчез.
Почему-то я совершенно не удивилась этому. Видимо, настолько устала от всевозможных заклинаний и чар, что научилась самое странное и таинственное воспринимать как обыденное. Смешно вспомнить, что всего полгода назад я вообще сомневалась в существовании колдовства и считала всех магов ловкими кудесниками, кем-то вроде фокусников, умело управляющимися с иллюзиями, но не более.
Где-то вдалеке хлопнула дверь, и я услышала голос Герды. Видимо, моя помощница по хозяйству встала в хорошем расположении духа, поскольку мурлыкала какую-то детскую песенку.
Я не желала с ней сейчас встречаться. Мне необходимо было время, чтобы осмыслить все произошедшее и сказанное. Поэтому я быстро убрала со стола бутылку ликера и бокалы, смахнула прямо на пол крошки печенья, оставшиеся после моего завтрака, и тенью выскользнула из кухни. Тайком пробралась к лестнице, после чего взлетела по ней стремительной птицей, почти не касаясь ступенек, и заперлась у себя в спальне.
Герда была в курсе, что я любила понежиться в постели и терпеть не могла рано вставать. Это давало мне надежду, что еще не меньше часа, а то и двух меня никто не побеспокоит.
Присев к туалетному столику, я неполную минуту смотрела на свое растерянное, бледное от переживаний и бессонницы лицо. Затем достала бумагу и привычно разделила лист на две половины. Старый детский прием, которому меня научила еще в пансионе Мари, моя любимая воспитательница. На одной стороне напишем все плюсы, на другой – все минуты.
Я прикусила кончик пера, не совсем понимая, о чем вообще намерена писать. Плюсы и минуты чего? Замужества с Лукасом? Так он вроде пока и не делал мне предложения. Жизни в столице? Но Анна твердо намерена остаться здесь и, по всей видимости, хочет стать ученицей Себастьяна. Разве я смогу бросить сестру и вернуться в Аерни?
«Нельзя жертвовать собою во имя кого-то, – вдруг вспомнились слова Себастьяна. – Плюньте на общественное мнение и боязнь кого-нибудь обидеть своим выбором».
А чего я хочу на самом деле? Моя рука вздрогнула от такого простого и в то же время сложного вопроса, и я поставила жирную кляксу на бумаге. Забавно и в то же время очень грустно. За свои двадцать один год я постоянно пыталась угадать, чего от меня хотят окружающие, и изо всех сил старалась не обмануть ничьих ожиданий. В пансионе я должна была хорошо себя вести и учиться, в доме отчима – не попадаться ему и Вильгельму лишний раз на глаза. В Аерни по мере своих сил и возможностей заботилась об Анне, чувствуя, как постепенно сестра отдаляется от меня. Нет, я не сомневалась, что она любит меня. Просто ей было со мной скучно. Жизнь в провинциальном тихом Аерни все-таки не для Анны. Она наверняка грезит о судьбе великой магички, способной одним движением пальца спасать или карать. А вот на меня шумная столица навевает тоску и грусть. Хочется бросить все к демонам и сбежать.
Сбежать? Я испуганно замерла от последней мысли. Затем вывела посередине листа огромный вопросительный знак. Неужели это действительно мое самое сокровенное желание? Сбежать из Арильи? Но куда? Обратно в Аерни?
Я досадливо мотнула головой. Нет, дом моей знаменитой прабабки так и не стал моим. Что скрывать, я всегда чувствовала себя там неуютно, словно в гостях. И меня не влекла обратно даже ее знаменитая коллекция. К чему она мне? Я никогда не желала стать известной в столь специфических магических кругах. Да что там, с куда большим удовольствием я бы сожгла проклятые книги, полученные в наследство. Но, увы, этот поступок не мог послужить гарантией, что тогда меня раз и навсегда оставят в покое. А демонами и экзорцистами я уже сыта по горло. Вот Анна – другое дело. Недаром дух Элизы разрешил ей читать эти труды, хоть она и не принадлежала к роду Этвуд. Моя сестра получает искреннее и неподдельное удовольствие от соприкосновения с миром духов и теней.
