Воинство сатаны - Воронин Дмитрий Анатольевич (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Но слышу я и иное… Встречаются среди ургов и такие, кому не по нраву пришлись воинские умения нового вождя, ибо, говорят они, все то, что было хорошо предкам нашим, и нам недостойно отбросить аки плод гнилой. Воины и малые вожди, те, чья грива уже давно подернута серебром старости, говорят, что мало чести в том, чтобы укрываться от воинов имперских за деревом да камнем, что есть это трусость, которая лишь людям да проклятым шапкам свойственна. И что лишь честная схватка сталь против стали угодна Вечному.
Не мне судить, кто прав. История рассудит, и слова, что наносит на белый лист, захваченный у людораков, моя рука, донесут на суд потомков события этих. дней.
Вчера пришли дурные вести. Вновь, в который уж раз, гнев Вечного обрушился на детей его — и это так,ибо магия, дарованная Вечным народу ургов, уже не служит шаманам столь же покорно, как ранее. Знайте же, дети мои, что Аш-Гарн, второй после Великого Аш-Дагота у ног Алмазной Тверди, пал в схватке с имперцами. И не от того, что оборвала жизнь его земную подло пущенная стрела. И не от того, что грозные имперцы сумели дотянуться до сердца шамана сверкающей сталью. Магия предала его, обманув обещанием могущества. Ибо воспользовался он простейшим из заклинаний, что огненный шар вызывает, дабы пробить воздвигнутую людьми стену щитов. И магия та вместо обычного действия создала солнцеподобный шар огненный, что в один миг испепелил сотни и сотни людей, вселив радость в сердца ургов и обещая скорую победу. Но возгордился Аш-Гарн, ибо никто до той поры неумел создавать заклинание столь необоримой силы… а ведь должен был понять шаман, что сила та — не от духа его, а испытание, ниспосланное Вечным. Испытание, чтобы мог смирение проявить шаман. Но вновь и вновь призывал Аш-Гарн мощь сию, и иссякло терпение Вечного, и предала магия шамана, испепелив и его, и тех, кто близок был к святотатцу.
Горьки плоды гнева Вечного… и велик их урожай.
Наверное, если бы нашелся энтузиаст, возжелавший произвести опрос среди жителей Федерации, считают ли они нынешний строй истинной демократией, он бы получил вполне предсказуемые результаты. Да, безусловно. Может быть, поэтому в последние годы социальные опросы в данном направлении и не велись. К чему, если результат известен заранее.
Хотя, наверное, отсутствию подобных исследований были и иные причины. Кому-то, вероятно, было очень надо, чтобы обыватели не задавались подобными вопросами. Куда лучше шумно обсуждать скандалы из жизни звезд или политиков или проводить всенародные референдумы на тему, гуманно ли проводить медицинские эксперименты над специально выращенными для этих целей андроидами или следует вернуться к практике отработки препаратов на животных. Лучше… и безопаснее.
О да, внешне все было более чеад демократично. Партии, выдвигающие кандидатов, которые прилюдно поливали друг друга грязью, а потом столь же прилюдно заключали временные пакты о ненападении. Парламент в меру долго возился с принятием того или иного закона, а Президент соответственно проявлял нужное количество лояльности к выпадам в его адрес, время от времени звучащим в Парламенте. Оппозиция вела себя в меру нагло, никогда не переступая ту грань, за которой можно ожидать неприятностей.
Все было тихо и мирно. Так, как того хотелось подавляющему большинству жителей Федерации. Мир. Кусок хлеба с маслом. И тема для разговора…
Но те, кто сумел подняться по лестнице власти достаточно высоко, знали, что вся эта внешняя шелуха обманчива. Во главе Федерации стоял не Парламент — и даже не Президент… вернее, он-то как раз и был одним из тех, кто реально управлял раскинувшейся на десятки, сотни и тысячи световых лет системой. Эти люди не принимали решений по мелочам — для мелочей существовали властные структуры рангом ниже. Нет, эти люди собирались вместе тогда, когда требовалось принять решение по-настоящему важное, касающееся вопросов, значение которых для Федерации было трудно переоценить. Парламенты умели принимать хронически не работающие законы, чиновники могли ввести правила, которые никто не торопился исполнять. Но слова, сказанные в этом узком кругу, никогда не шли вразрез с делом.
Конечно, место в одном из кресел за круглым столом не было наследственным. Собственно, не было ни кресла, ни стола. Встречи происходили в разных местах — причем вполне официально. И даже журналистам, когда им удавалось пронюхать о приватной беседе самых влиятельных лиц на планете, получали свою толику информации. Хорошо подготовленной, отфильтрованной…
И совершенно не соответствующей тому, о чем на самом деле говорилось там, за закрытыми дверями.
Их было пятеро. Их всегда было пятеро, но в разное время разные люди попадали в этот круг. Они представляли не социальные группы, не национальные круги и не иные сообщества, всегда стремящиеся тем или иным способом заиметь свою руку во властных структурах. Эти пятеро олицетворяли собой столпы, на которых стояла Федерация.
Власть. Уже восемь лет это кресло занимал Президент Федерации. Но так было не всегда — было время, к примеру, когда Власть олицетворяла женщина — жена одного из Президентов. Поскольку тогда он имел высшую власть в Федерации, а она… она как хотела помыкала своим, как оказалось, весьма безвольным муженьком. Генри Хенсингтон был не таким. Он умел принимать решения и умел претворять их в жизнь.
Сила. Человек этот казался высеченным из камня. Как и следовало ожидать, это набившее оскомину сравнение не раз использовалось применительно к нему со стороны не слишком искушенных в своей работе журналистов. Штампы хороши лишь тем, что над ними можно не думать, — но они быстро перестают устраивать публику, Флагман-адмирал Флота Федерации Арчибальд Барстер и характер имел вполне соответствующий внешности. Те, кто имел несчастье пообщаться с ним часок-другой, начинали его ненавидеть. Те, кому довелось работать с ним долгие годы, проникались к нему уважением. Тем же, кому довелось родиться под несчастливой звездой и оказаться с флагман-адмиралом по разные стороны баррикад, оставалось одно — бояться. Просто бояться.
