Слезы на камнях - Суренова Юлиана (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Прогони Лиса! Пусть он уйдет! Скорее!" – она боялась: один миг, и у нее отнимут то последнее, что еще оставалось на этом свете – подругу.
Волчица же восприняла ее страх по-своему. Шуллат показалось,что ее подруга испугалась самого караванщика. Словно он пришел наказать ее. И поверила страхам Мати больше, чем своему чутью.
Лис был совсем рядом с волчицей, когда та, дико завыв, бросилась на него, словно разъяренный демон. Караванщик и сам не заметил, как вылетел из повозки, кубарем скатившись в снег.
– Вот те раз… – остановившись в нескольких шагах от нее, он стащил с руки то, что осталось от рукавицы, задрал порванный в клочья рукав полушубка и несколько мгновений растерянно смотрел на прокусанную, как казалось насквозь руку, которая опухала на глазах. Он не ожидал, не верил, что волчица действительно набросится на него, считал, что она лишь пугала. Ведь больше трех лет священные волки шли в караване и за это время не тронули ни одного из тех с кем делили тропу. И вот вдруг, ни с того ни с сего…
За его спиной охнула Лина.
– Лис… – она подошла к мужу коснулась плеча, стремясь забрать себе часть его боли.
– Сейчас, приду немного в себя, и попробую еще раз, – если караванщик и чувствовал что-то, то не боль, а досаду. И уж конечно в его голове не было и мысли о том, чтобы отступать.
– Она не позволит тебе.
– Посмотрим, – процедил Лис сквозь стиснутые зубы. Нет, он не мог не выполнить поручение повелителя небес, особенно то, на которое сам напросился.
– Что же, – к ним подошел Лигрен, до этого мгновения внимательно наблюдавший за всем со стороны. – Хорошо. Лезь к ней в пасть, если хочешь. Но оставь здесь нож.
А то в пылу схватки рука сама потянется к нему.
– Что ты имеешь в виду? – караванщик настороженно глянул на лекаря.
– Если ты жаждешь смерти от клыка священного зверя, стремишься принести себя в жертву волчице – это твое дело, твое право, – не обращая внимание на то, как, вскрикнув в ужасе, Лина закрыла ладонями лицо, он продолжал, заставляя свой голос звучать как можно суровее и безразличнее. – Но не забывай: никто из смертных не должен, не может причинить ей вред!
Сперва караванщик хотел резко возразить ему, сказать, может быть, грубо, но искренне, все, что думал по этому поводу. Но потом, передумав, прижав к груди кровоточившую, замерзшую на морозе и начавшую нестерпимо болеть руку, проговорил лишь:
– Если мы оставим ее там одну, она умрет. Лигрен, да, я воин, а не врачеватель, но, поверь мне, то, что видели мои глаза – это серьезно.
– Ну… – лекарь двинулся к повозке хозяина каравана. – Посмотрим, что можно сделать…
– Ты не добьешься большего, чем я! – крикнул ему вослед Лис, на что тот лишь развел руками, словно говоря: "На все воля богов. Но почему бы не попытаться?" Однако Лигрен не успел даже подойти к повозке, в чреве которой затаилась волчица.
Его остановил голос Того, с кем он не смел спорить.
– Не надо, лекарь.
Шамаш стоял, тяжело опершись о плечо Атена, а позади них, зябко кутаясь в полушубок, не столько от холода, сколько со страху, нерешительно переминалась ноги на ногу Сати.
Резко повернувшись, лекарь бросился к повелителю небес:
– Зачем Ты встал! – его глазах царили боль и отчаяние.
– Со мной все в порядке, – прервал его бог солнца. Он скользнул взглядом по руке Лиса, из рваных ран на которой текла кровь, окрашивая белоснежный снег алым цветом зари: – Займись лучше им.
– Это пустяк…
Но Шамаш не слушал его. Он направился к повозке Мати.
– Давай, приятель, – вернувшийся к караванщику Лигрен коснулся его плеча. – Пойдем со мной. Нужно позаботится о том, чтобы не было заражения.
– Шамаш, – тот, не замечая лекаря, не слыша его, во все глаза смотрел вслед богу солнца, – будь осторожен! Она… она разозлена, словно обезумевший олень! И девочка… Вместо того чтобы помогать, она лишь подливает огненную воду в пламень костра.
"Я пойду вперед", – из-за его спины вынырнул Хан. Рыжие глаза были настороженно прищурены, нос принюхивался к запаху воздуха, словно ища в нем дух беды.
"Нет, дружище, – остановил волка Шамаш. – Держись пока в стороне".
"Позволь мне быть рядом! – тот упрямился, не хотел уходить. – Мне неспокойно. Я не верю, что сестра нападет на Тебя, даже если обезумит, но… Но мало ли что…" "Да. Мало ли что".
"Так ты позволишь?"
"Нет".
"Но…" "На меня она не бросится. Но на тебе может выместить всю свою ярость и боль. И тогда лечить мне придется вас обоих".
"Раз ты так говоришь, – Хан чуть наклонил голову в знак согласия и готовности подчиниться воле хозяина как своей собственной. Но прежде чем уйти, он осторожно ткнулся богу солнца в руку. – Будь осторожен".
"Все будет хорошо, – Шамаш потрепал его за шею. – И не волнуйся за Шуллат. Я вылечу ее, сколь бы тяжела ни была ее рана. А ты пока беги к дозорным".
Проводив золотого волка взглядом, он пошел дальше. Его движения были медленны, рука на плече хозяина каравана тяжела, а в глазах, в которых не осталось и следа от прежней умиротворенной радости, застыла грусть.
– Шамаш, волчица, разумеется, не осмелится броситься на Тебя… – опасливо поглядывая на него, начал Атен. – И, все же… Укусила же она Лиса. А ведь прежде она никогда…
– Шуллат больна и заслуживает понимания и прощения.
– Да, конечно… Я ведь и не говорю, что мы не должны пытаться ей помочь, даже когда она сама не хочет принять помощь, просто… Позволь мне забрать свой нож.
Тот, что я отдал Тебе. Я знаю, Ты всегда носишь его с собой, и…
– Зачем он тебе?
– На всякий случай… На самый крайний случай. Если придется защищать Тебя от нее… – ради бога солнца он был готов даже пожертвовать своей душой, на которой вечным грузом и отметиной ляжет убийство священного зверя. Но Шамаш не оценил его самопожертвования, более того, стоило караванщику произнести эти слова, как бог солнца снял руку с его плеча.
– Останься здесь.
– Но я нужен…
– Все, чего я хочу, это вылечить Шуллат. Что бы там ни было, ее рану нанес дракон.
Которого я мог остановить.
– Как?!
– Убив.
– Великий бог!
– Тогда это был единственный способ. Но он был. Однако я выбрал его жизнь, не ее.
Я думал о старом друге, не заботясь о новом, радовался тому, что было мне возвращено, забыв о том, кого могу потерять. И хвала свышним, что еще не слишком поздно все исправить. Я должен исцелить волчицу. И не могу позволить тебе, раз ты допускаешь мысли о ее смерти, идти со мной.
– Если не будет другого способа!
– Убив ее, ты ей не поможешь. А значит, это не выход. Останься. Но будь рядом. Я позову тебя, когда ты понадобишься… Девочка, – окликнул он через плечо Сати, которая поспешно приблизилась к повелителю небес, замерла рядом, затаив дыхание, с трудом сдерживая трепет в душе. – Идем, – он поманил ее следом.
Когда небожитель приподнял полог, из-за него тотчас раздалось надсадное рычание, полное не просто предупреждения – но угрозы.
Бог солнца лишь качнул головой. Не говоря ни слова, он сел на край повозки.
– Уходи! – закричала Мати. Однако Шамаш даже не повернул к ней головы, словно не видя ее, не слыша. И это было так обидно, так больно, что девушка в единственном желании сделать так, чтобы, раз она страдает, пусть и другим будет больно, налетела на него лишенным очертаний серым вихрем, нанося удары, даже не глядя куда.
Шамаш легко отбросил ее словно царапавшуюся кошку в сторону, на кучу одеял, не желая, чтобы та ушиблась, хотя, наверное, телесная боль заставила бы девушку очнуться, задуматься над тем, что она творит.
Он свел брови, поджал губы, пережидая, пока потревоженные раны затихнут. Но даже в это мгновение он не оторвал взгляда от волчицы, которая занимала все его внимание.
"Тише, милая, тише, – беззвучно шептал он ей, вторя ветру в снегах пустыни. – Я пришел помочь тебе. Но и ты должна мне помочь…" – он откинул полог, зацепил его за крюк, открывая чрево повозки.
