Мир Гаора (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (книги полностью .TXT) 📗
Гаор перевёл дыхание и посмотрел на оцепеневших парней и девчонок.
- Всё поняли или ещё объяснять?
- Ага-ага, - закивали девчонки.
- Рыжий, а ежели б нашёл?
- А ты мой так, чтоб не нашёл! - тихо рявкнул Гаор, прислушиваясь к шуму в надзирательской. - Давайте, чтоб к ужину управиться, а то ночь прихватить придётся.
Перед ужином пришла Мать и проверила их работу с таким тщанием, какого Гаор и в училище не часто встречал.
- Ну, ладноть, Рыжий, и впрямь могёшь, - кивнула Мать, - как это ты стрекотух так наладил?
Гаор вместо ответа подчёркнуто задумчиво оглядел свой кулак. Парни заржали, девчонки фыркнули, а Мать рассмеялась и взъерошила ему волосы на затылке.
За ужином Старший озабоченно сказал.
- Мужики, в спальне и там аккуратнее, парни выложились, а перемывать некогда будет.
Все понимающе закивали. Конечно, зазря что ли парни уродовались, да и если что, завтрашним дневальным отвесят, а ну как заявятся сразу после завтрака, когда не то что вымыть, протереть не успеют.
Ни уроков, ни шахмат, ни рукоделия, ну ничего седни нельзя, разве что покурить, и то аккуратно, да с девками поколобродить, а в вещевую Маанька никого не пускает, тоже у неё всё убрано, разложено, ну... ну ни хрена!
- Рыжий, и часто такое случалось?
- В училище? Бывало. Это ещё, - Гаор пыхнул дымом, - ничего, а вот когда плац зубной щёткой чистишь, это да.
- Чем-чем?
Выслушав объяснение про зубную щётку, посочувствовали.
- Удумают же!
- А зачем?
- А чтоб блестел, - усмехнулся Гаор.
- А на фронте?
- Там свои прибамбасы. Там выжить надо. А самое хреновое, - пустился в воспоминания Гаор, - было на "губе". Там ты пол моешь, а охранник рядом стоит и об твою спину сигарету гасит.
- Я тож так однажды залетел, - кивнул Клювач, - послали пол мыть в надзирательскую, ну и...
Посыпались воспоминания: кто каких сволочей встречал и ни за что огребал.
- Вот, браты, есть такие, им по хрену всё, по делу, не по делу, лишь бы побольнее тебя...
- Ага, вот я на заводе работал, так был один, насмерть мог умучить, его аж другие надзиратели боялись.
- А вот эту сволочугу возьми...
Сказавшего толкнули, показав глазами на Гаора, дескать, не заводи парня.
- И зачем таким это?
- Они от этого удовольствие получают, и называется это садизмом, - сказал Ворон.
- А как ни назови, - отмахнулся Гаор, - но вот в охране на "губе" и в спецуре других нет.
- А разве бывает такое? - удивился Векша, - ну, чтоб от этого и удовольствие?
Над его удивлением невесело посмеялись.
- Чегой-то, мужики, не об том речь завели, - решительно сказал Старший.
С ним согласились и, тщательно загасив и выкинув окурки, потянулись в спальню укладываться на ночь. Завтра-то работать всем.
Вытягиваясь под одеялом, Гаор вдруг подумал, что, говоря о надзирательской злобе и наказаниях, ни разу не упомянули насилия. И вообще об этом речи не было за два года ни разу. А ведь не могло не быть. И про девчонок... "Охрана завсегда с девками балуется", - и всё. Да и... ведь, чёрт, как ему говорили, ну не ему лично, а просто Кервин привёл его тогда в интересную компанию, как их, да, филологов, много говорили о языке, что в языке опыт народа, что как называется, так оно и есть, и если мы говорим, что мужчина берёт женщину, то насилие - чисто социальная условность... Так ведь действительно, получается, что девчонке насилие не в укор, а... парню? Так что, с Тукманом не случайность? Вернее, дело не в самом Тукмане, а... в чём? Нет, это надо продумать...
...От Тукмана он старался держаться подальше. Да, он понимает, дурак, как здесь говорят обиженный, а по-научному, он всё-таки вспомнил термин, дебил, но тем более. Зачем Сторрам держит такого, действительно, придурка, почему остальные явно оберегают Тукмана, он об этом не думал. Неприязненное отношение к Тукману у него оставалось с того случая, хоть он отлично понимал, что вины Тукмана в том, случившемся с ним, нет, а виновника - Зуду - он простил, но... ну не по душе ему Тукман, и всё тут. И поневоле, увидев Тукмана, начинал следить за ним. Чтобы не подпустить к себе, вовремя отойти. А в тот раз, весной, как раз всё зазеленело, так что, наверное, май был, он возился с большим шистиосным трейлером и почему-то не в гараже, а на дворе, как раз на границе гаражного и рабочего двора. Стоял на высоко поднятом бампере и, выныривая за чем-нибудь из-под откинутого капота, видел оба двора, беготню грузчиков, прохаживающихся надзирателей, выезжающие и въезжающие машины, проходящих продавцов и администраторов. Махотка стоял снизу, подавая ему требуемое, и за чем-то он послал его в гараж и, ожидая, бездумно глазел по сторонам. И увидел. Как один из надзирателей, он и раньше отметил про себя его характерную мерзкую рожу с поганой улыбкой, подозвал Тукмана и отвёл в одну из дверей, а потом, Махотка успел принести требуемое, и он зачем-то поднял голову, а, сбросить Махотке вниз ненужный ключ и попросить другой, увидел, как вышел, размазывая одной рукой слёзы, а другой застёгивая комбез, Тукман, а следом самодовольно ухмыляющаяся сволочь с явно тоже только что застёгнутыми штанами, всё понял, и едва не упал со своего невольного наблюдательного пункта. Да, не любит он Тукмана, но такого он парню не желал и не желает, ведь сволочуга эта поломала жизнь мальцу, лучше бы забила, ведь теперь... чёрт, что же делать, Тукману теперь не поможешь, никак, будь парень нормальным, сказал бы, чтоб молчал о случившемся вмёртвую, а у придурка не держится ни хрена, а если ещё кто увидел, то всё... спать теперь Тукману в уборной возле унитазов и есть что ему туда швырнут, вот дьявольщина, и выбрал же, гадина, самого безответного, сам-то дурак небось и не понял, что с ним сделали... Досадливо прикусив губу, жалея несчастного парня и зная, что ничем ему не поможет, своя-то жизнь дороже, он отвёл глаза от бредущего по пандусу к складам Тукмана и уткнулся в мотор.
- Рыжий, - вдруг окликнули его.
Окликнули негромко и явно свои. Он повернулся на зов и увидел Тарпана и ещё двоих из дворовых грузчиков. Стоя за соседним, только что разгрузившимся трейлером, они внимательно смотрели на него.
- Чего? - так же негромко отозвался он.
- Подь на час.
Оглядевшись и убедившись, что надзирателей поблизости нет, он спрыгнул вниз и побежал к ним, бросив на бегу Махотке.
- Шумни, если что.
- Ага, - выдохнул ему вслед Махотка.
- Чего такое? - подбежал он к Тарпану.
- Дело есть, - с мрачным спокойствием ответили ему.
И - он даже ахнуть не успел, как оказался плотно прижатым к трейлеру. Его явно собирались бить, но хотелось бы для начала выяснить, за что.
- Что за дело? - сдерживая себя, спросил он.
- Видел? - спросил Тарпан.
- Что именно?
- Не придуривайся. Тукмана.
- Ну?
- Не виляй, видел?
Он стиснул на мгновение зубы и ответил правду, врать было не с руки.
- Видел.
- Так запомни, - очень спокойно сказал Тарпан, - мы эту сволочь давно знаем, Тукмана он зазывает и бьёт, просто бьёт. И ничего другого там нет.
- А попробуешь по-другому вякнуть, - сказал второй, - так утром не проснёшься.
- Запомни, Рыжий, - кивнул третий, - нам суд не нужен, мы по-тихому тебя уделаем.
И одновременно сделав шаг назад, они разжали кольцо и ушли. Он с мгновение, не больше, ошалело смотрел им вслед и побежал обратно...
...Ни Махотка, ни кто ещё ни словом потом никак об этом не обмолвился. Молчал, конечно, и он, и даже старался не думать о случившемся, настолько это не походило на привычное, устоявшееся, хоть исподтишка и следил, и убедился, что ни в чём и никак незаметно, чтоб как-то Тукмана отделяли от остальных, а вот его... шараханье может ему теперь и боком выйти, и потому постарался сцепить зубы и терпеть. Удалось это неожиданно легко. Он и не думал и не старался особо, получалось всё как бы само собой, как не замечал же он, кто там сопит и кряхтит в вещевой под соседним стеллажом. И если б не сегодняшний разговор...
