Путь отречения. Том 1. Последняя битва (СИ) - Шевцова Анастасия (лучшие бесплатные книги txt) 📗

— Учись, Якири, учись, — добродушно ответил он и, подцепив пальцем стопку листов с именами, подошел к очагу. Его черный камзол поблескивал тонкими серебряными нитями так же, как и седина у висков. — Сколько у нас гостей-то намечается?

— Около двух с половиной тысяч, не считая двух стоп. — Прикрыв глаза рукой, Параман устало вздохнул. — Надеюсь, хотя бы непогода заставит любопытных повернуть назад.

— Не надейся, — довольно резко оборвал Аармани и, дождавшись, пока тот взглянет на него, покачал головой: — После убийства Лирдана позиции Ведущей подорваны. На тебе лежит непростая задача, сынок.

— Вы прекрасно понимаете, что происходит, — вяло отозвался тот. — Даже с вашей поддержкой я не стану открыто идти против Ордена. Один уже пошел — и поставил Ведущую в положение, в каком она не была со времен Великой Смуты. Кто у нас остался? Якир, я и Али-Нари? При том, что линия сестры под большим вопросом. Возможно, она потому и жива, что бесполезна.

— Двое — уже немало, — тихо отозвался генерал. — Даже если Якир возьмет ее в жены, можно найти обходные пути. Ради продолжения Рода допустимо все. Да и твои дочери…

Вздрогнув, будто от пощечины, Параман медленно опустил руку и зло посмотрел на Аармани:

— Я не вписал их в книгу Рода, и это не обсуждается. Ни одна из них не прикоснется к Ведущей и не встанет на пути Ордена. Довольно вам меня.

— Тогда тебе придется самому решать этот вопрос, Параман. Как Глава Рода ты должен позаботиться о его продолжении.

— При том, что Тарэм вынес решение прервать линию? — Параман усмехнулся и отвел взгляд.

— Тарэм — еще не весь Орден, сынок. Властолюбию этого старика нет предела. Если хочешь знать, единственное, что сделал твой покойный отец для Королевства и своей семьи — был ты. Мы все берегли тебя как могли.

— Лучше бы вы так берегли Лирдана.

Тяжело вздохнув, герцог Аармани на мгновенье прикрыл глаза.

— Он не умел проявлять гибкость, Парамани… Я ничего не мог. Но ты прав, это было нашей ошибкой. Следовало объединиться и дать Совету отпор. Тарэм сумел подмять и сломать нас по одному, даже меня. Кто был посильнее — выжил, кто послабее… — Повернув голову, генерал посмотрел на Якира. — Твой отец не мог держать удар, но он хотя бы прикрыл тебя, Якири, сохранил Боковую линию для Рода. Всегда помни об этом, цени свою жизнь.

— Я всецело предан Ведущей, Ваше Высочество, — заверил его Якир. — Но Параман прав: идти против Ордена — безумие. Мы обескровлены и слабы и, кроме того, сами принадлежим к их кругу. — Помолчав, он развел руками, мельком глянув на белеющий на запястье шрам. — Нужно помнить уроки прошлого и делать выводы.

Параман едва заметно кивнул, благодаря за поддержку. Было видно, что у него не осталось сил спорить.

— Так-то оно так, сынок. — Замолчав, генерал подождал, пока вошедшая рыжеволосая девочка поставит груженый поднос на столик у камина, и, улыбнувшись ей, потянулся к откупоренной пузатой бутылке. — Да вот только не впервой детям Тара проявлять гибкость. Как-никак уже двадцать пять веков выживаем, и каждый раз вот так, на грани. Справлялись раньше, справимся и сейчас. — Налив полный бокал, он протянул бутылку Параману. — А моя вина есть… Конечно, есть. Да и Фалинор хороша: она братьев своих не хуже знала, видела, к чему идет. Могла бы и предупредить, да, видно, испугалась за детей. А Кайл бы не остановился, нет… Не такой он был человек. Только смерть и могла связать ему руки.

— Смерть ли? — Параман залпом выпил темно-красное вино и швырнул бокал в камин. — Вы в это верите?

Увидев, как окаменело лицо Аармани, Якир недоуменно нахмурился.

— Скорее да, чем нет, — тихо ответил генерал. — Будь он жив, не упустил бы возможности прибрать тебя к рукам. Слишком велико искушение, сынок… Даже для него. — По его губам скользнула холодная, острая улыбка. — Думаешь, я не искал? Или всерьез считаешь, что у меня нет людей среди твоих молодчиков?

— Даже так? — Скрестив на груди руки, Параман хмыкнул. В его серо-зеленых глазах отражались маленькие язычки пламени, но взгляд снова был спокоен и немного задумчив.

— Разумеется. — Насадив на вилку толстый кусок мяса, Аармани откинулся на спинку. — Якири, шел бы ты спать, — почти ласково посоветовал он. — Достаточно уже понаслушался, отдохни. Мы тут потолкуем чуток и разойдемся.

Якир не стал возражать. Поклонившись вначале Параману, затем генералу, он подошел к входным дверям и, трижды постучав, подождал, пока стража отворит внешний засов.

Тори стоял на посту перед высокими золотыми воротами Тронного зала и со скучающим видом рассматривал начищенные мыски черных кожаных сапог. Заметив Якира, он подобрался, но выражения лица не изменил.

— Снова в ночь? — Подойдя, Якир весело глянул на него и жестом попросил открыть ворота.

— Вашими заботами, — бросил офицер, не шелохнувшись. Его товарищ, слегка побледнев, тут же повернулся и отпер тяжелый блестящий засов:

— Прошу вас, Ваше Высочество…

Благодарно кивнув, Якир шагнул к полутемному залу и, задержавшись на пороге, чуть слышно бросил:

— Зря ты так, Эринма. Тяжело тебе придется: я не Лафаст и даже не Параман. Жалеть не стану.

— А мне вашей жалости и не нужно, — в тон ему ответил офицер, неподвижно глядя перед собой.

— Ну как знаешь… Придется тебе тогда подежурить до конца торжеств.

— У меня приказ герцога сопровождать Ее Высочество, — в голосе Тори послышались нотки гордости. — Покорнейше прошу извинить.

Хмыкнув, Якир повернулся и сам затворил за собой дверь.

«Не знаешь, против кого идешь, — мысленно ответил он. — Кто бы за тобой ни стоял, здесь не Горгот».

Пройдя через Тронный зал к малым боковым воротам, он постучал и, выйдя, тут же свернул налево, к залу Совета. Раздражение от вызывающего поведения Тори уже улеглось. Якир прекрасно понимал и злость, которую тот испытывал, и ее истоки, но спускать дерзость не имел права. За полтора года, которые Эринма провел в замке, ему уже следовало понять и расклад сил, и те перемены, которые вскоре предстояли. После коронации Парамана Якир становился третьим в очередности престолонаследия и входил в Совет Рода и в Большой совет — это была сильная позиция. Очень сильная и очень опасная.

** *

Громко вскрикнув, Лия села на постели и огляделась. Воспоминания нахлынули потоком, на мгновенье оборвав дыхание и заставив сердце бешено забиться. Скомкав в ладони одеяло, она без сил откинулась на подушку и неподвижно уставилась в потолок. На улице уже рассвело, но из-за дождя в комнате по-прежнему было сумрачно и серо.

Бесшумно отворив дверь, Карл вошел и, скользнув взглядом по лежавшему на полу фотоальбому, почему-то нахмурился.

— Как ты, лучше? — осторожно спросил он и, подняв его, положил на тумбочку.

Облизав пересохшие губы, Лия неуверенно кивнула.

Наклонившись, Карл коснулся губами ее лба и сел рядом. От него пахло кофе и каким-то горьковато-ментоловым лекарством.

— Мой рассказ будет недолгим, — сказал он, накрыв ладонью ее руку. — Возможно, следовало объясниться раньше, но я хотел, чтобы ты пожила спокойно. У нас с Кристианом было пусть и короткое, но счастливое детство. Я желал того же и для тебя. Чем глубже корни, тем крепче дерево, как говорил отец.

Отстранившись, Лия растерянно моргнула. После того, что они пережили парой часов ранее, сказанные слова звучали почти устрашающе.

За окном сверкнула молния, и спустя пару секунд воздух вновь сотряс далекий раскат: гроза упорно кружила над ними, словно взяла в осаду. Закутавшись в одеяло, Лия села на постели и прислонилась спиной к стене. Карл внимательно следил за ней, по-прежнему не решаясь начать разговор.

— В крещении мы нарекли тебя Лией, — наконец произнес он и, рывком поднявшись, отошел к окну. — Но в книге Ведущей линии Рода ты была записана отцом как Лирамель. На Древнем языке твое имя означает «песня ветра».

— Что?.. — Удивленно глядя в широкую спину брата, Лия нахмурилась.