Странствия Властимира - Романова Галина Львовна (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗

Удивляло другое: волки явно не спешили на него нападать. Сколько ни прислушивался князь, не мог различить ни шажка, ни шороха. Звери или застыли на месте, превратившись в камни, или решили плыть к нему по воздуху.

— Ну что же вы, — позвал он, — подходите! Вы долго, видать, за мною следили-следовали, ровно дичь меня вываживали. Теперь пора и дело исполнять. Ведаете вы, что я сейчас вам не противник, так подойдите и убейте меня!

О запретном, о смерти просил он у своих врагов, измучившись в одиноких странствиях и душой и телом. Если бы прыгнул какой из убийц ему на горло, может, и воспряла бы в нем жажда жизни, но звери медлили, а Властимир уже искренне желал умереть.

А волки все лежали в траве, словно какая-то неведомая сила удерживала их на месте. Когда услышали они голос князя, шерсть на их толстых шеях и плотных — загривках разом встала дыбом, а уши прижались к затылкам. Потом они не по-звериному переглянулись и сели на хвосты, как собаки.

Когда князь попросил их о смерти, они встали и, пригнув головы к земле, приседая на лапы, пошли на него с двух сторон, забирая один вправо, другой влево. Властимир ждал.

Вдруг звери, уже подойдя наполовину, остановились и медленно поднялись на задние лапы. Шерсть на их телах стала укорачиваться, морды затупились, уши пропали, хвосты исчезли, на передних лапах появились длинные человечьи пальцы. Они встряхнулись. Перед князем стояли два юноши-подростка, не старше восемнадцати годов. На плечи каждого была накинута шкура зверя мехом наружу, старые, линялые, стираные и снова вымазанные в грязи штаны обтягивали ноги. Откинув со лба длинные белые волосы одинаковым жестом, близнецы подошли к человеку.

Властимир прислушивался. Он мог на слух отличить шаги людей от звериных, но сейчас, когда превращение свершилось без малейшего звука, он не понял ничего. Выходило, что он раньше не заметил людей, думая лишь о волках, а те-то людей приметили и исчезли. Но как? Не улетели же они по воздуху и не растаяли, как туман?

Люди подошли с двух сторон так близко, что оставалось только протянуть руку.

— Не бойся нас, — промолвил один из них, — и прости. — Не признали мы тебя сразу, — добавил другой. — Много времени прошло… Только голос твой таким же остался.

— Ведь ты — князь Властимир из Резани? — снова заговорил первый.

— Да, верно, — откликнулся тот. — Звали меня так когда-то. Но что из того теперь: города моего больше нет, люди повырезаны, а сам я…

Он поднес было руки к лицу, но вспомнил, что у него нет лица, и остановился, замер.

Близнецы с двух сторон взяли его под локти, и он опомнился.

— Кто вы? — спросил в пустоту. — Голоса ваши и мне вроде как знакомыми кажутся!

— Ты навряд ли нас запомнил, княже, — молвил один из них, — лишь единый раз мы и виделись. Мы супругу твою, Веденею-ворожею, хорошо знавали, и когда ты в последний поход уходил, на дороге тебя провожали. Мое имя Явор.

— А я — Ярок, — добавил второй.

— Теперь я вспомнил вас, — молвил Властимир. — Вы тогда еще сказывали, что оборотни?

— Да, — обрадовались близнецы. — И сначала мы к тебе волками подходили, а потом человечье обличье приняли, когда признали тебя.

— Рад я встретить вас, друга верные, — сознался Властимир. — Если б знали вы, если б поняли, как устал я да как измучился… Только как же вы сыскали меня?

Более спокойный Явор промолчал, а Ярок ответил:

Нашептала густа-дубравушка облакам да ветрам Стрибоговым. Прошумели травы росистые ручейкам да прозрачной реченьке. Рассказали птицы крылатые тем, кому наречья их ведомы. Лес следил за тобою без устали — все лесные да водные жители.

— Складно говоришь ты, — похвалил Властимир, — только ты мне еще одно скажи: сами вы за мной отправились или послал вас кто?

Он боялся прямо спросить: жива ли Веденея, его жена, его водимая? [11] Близнецы ее друзьями и старинными знакомыми были, может, что про нее и ведают. Но юноши покачали головами. Спохватившись, они вспомнили, что Властимир не может видеть их жеста, и Явор сказал:

— Нет, княже, то сами мы…

Но князь уже все понял по их молчанию и понурился.

— Что ж, — шепнул он еле слышно, — за это они мне еще один должок выплатят — да еще подороже города… Сколько же вы искали меня? Я дней теперь не различаю, по голосам птиц смутно угадываю…

— Сколько дней тут плутал ты, не ведаем, а с реки, где мы след обнаружили, уж два дня как идем без роздыху, — сказал

Ярок и добавил для ясности: — Старый след был, три дня как брошенный.

— Пять дней, — молвил поражение Властимир. — Пять дней, как не отмщены они… Все от меня уходят!

— Не горюй так, — откликнулся молодой голос, чей, он так и не понял, — не один ты: мы теперь с тобой и никогда тебя не покинем! Понадейся на нас — мы потому тебя и искали!

Властимир протянул им руки, и юноши взяли их в свои сильные грубоватые ладони. Ярок вдруг поднес руку Властимира к лицу и потерся о нее щекою.

Эта нежданная ласка показалась князю до того сладкой, что впервые за долгое время из ран на месте глаз его потекли слезы, смывая присохшую кровь.

ГЛАВА 5

Куда потом вели его близнецы, Властимир не спрашивал, а они не говорили, словно и сами не ведали, как сподручнее путь держать. На второй день прошли они так близко от Ласкова, что князь слышал голос возвращающегося стада и пение девушек в роще над озером, но юноши и словом не обмолвились, что поселок заветный близко. Они достали для Властимира молока и хлеба, но, как они его достали, промолчали. Властимир мог об этом догадаться по злобному лаю, что раздавался в поселке: сторожевые псы учуяли оборотней-воров и рвались по следу, но накануне Купалы лесная живность завсегда наглеет, и жители поселка спустили эту шутку лешему и его приятелям.

Миновало еще немного времени, осталась позади Купальная ночь, в которую умчались было близнецы играть и миловаться с русалками, едва не бросив князя одного. Властимира уже окружили водяные девы и лесовички-анчутки, готовые закружить, заиграть, заставив забыть про все на свете, но вернулись в волчьем облике Явор с Яроком и распугали шумную компанию.

Шли они в основном днями: с утра до полудня, потом самую жару пережидали в чаще и продолжали путь, только когда летняя духота спадала, и останавливались заночевать у маленького костерка только после заката. Огонь близнецы знавали и любили, но в тепле летней ночи разводили его только ради князя, хотя тот и не мог его видеть.

Леса вокруг шли все гуще, дремучее. Здесь веками не ступал человек, только полудикая весь да чудь, что сама еще на зверей похожа, и не богам — мира создателям, и не людям-помощникам молится, а деревьям и камням да злому духу без имени. Как-то набрели они на такое место и поспешили уйти, пока не поздно: даже привычным близнецам показался жутковат дуб, на коре которого было вырезано злое лицо, вымазанное кровью. На кольях вокруг торчали человечьи черепа, на сучьях с содранной корой болтались шкуры зверей и людская сморщенная кожа, а под корнями дерева еще дымился костерок — видать, недавно ушли отсюда дикие люди, а может, и вовсе не уходили, а только затаились, чужаков почуяв.

Два дня после этого спешили, следы путали, но боги помогли — отвели глаза незнакомцам.

Как ни сопротивлялся Властимир, но близнецы в переходах по очереди подставляли ему свои волчьи спины и несли его на себе, не желая терять ни мига. Мчались они, словно ветры или кони волшебные: тонкие речки да озера малые хвостами заметая, леса частые мимо глаз пропуская, луга и поля как нож хлеб прорезая. Случайные путники долго потом всем рассказывали были и небылицы о князе зверей, колдуне с черным лицом, что косится по полям и лугам на белом волке и убивает взором своим горящим неосторожных.

Словно ветер, пронеслись два волка и всадник да и сгинули. Куда — никто не ведает.