Пророк, огонь и роза. Ищущие (СИ) - "Вансайрес" (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Даран, не отрывая взгляда от посетительницы, протянула назад руку и незаметно дотронулась до дверей.
Они были заперты.
***
— Госпожа… — донёсся до Ниси испуганный голос. — Госпожа, вы спите?
Она не спала — голова была слишком занята мыслями.
Чем больше времени проходило, тем больше Ниси убеждалась в бессмысленности и откровенной глупости своей первоначальной затеи.
О том, что провинция Кану полностью опустошена болезнью, и там не осталось ни одного живого человека, им сказали уже при выезде из столицы, где пришлось сообщить цель своего путешествия. Однако Ниси в первый момент не поверила, решила, что нужно удостовериться собственными глазами, и приказала продолжать путь.
Вскоре их поджидало ещё одно препятствие: главная дорога, связывающая Аста Энур с центральным городом провинции Кану, оказалась совершенно непроходимой вследствие весеннего разлива рек.
Нужно было поворачивать обратно.
Однако тут в Ниси взыграли врождённые гордость и упрямство Санья, которые, казалось, только возрастали пропорционально числу трудностей. Сдаться? Сложить руки? Ну уж нет! Она ведь обещала Андо.
Ниси приказала найти в ближайшей деревне проводника, который смог бы показать им другую дорогу, обходную и не занесённую на карты, что слуги и сделали.
Но теперь, с наступлением ночи, она начинала приходить к выводу, что допустила ошибку.
Экипаж сворачивал с одной едва различимой в грязи дороги на другую, его колёса, не предназначенные для езды по камням и ухабам, были совершенно разбиты, лошади — загнаны, и сменить их было негде. На них могли напасть разбойники или дикие звери, с провожатым приходилось объясняться жестами — язык благородных людей и простонародья, особенно в самых бедных и отдалённых провинциях, различался настолько сильно, что они понимали друг друга не лучше, чем люди из разных стран.
Раньше Ниси тешила себя мыслью, что, благодаря общению с Андо, знает язык простых людей, но их провожатый изъяснялся на каком-то другом диалекте, из которого она разбирала лишь слово «Госпожа».
Здравомыслие боролось в ней с внутренним инстинктом, призывавшим идти до победного конца, невзирая на любые обстоятельства.
— Поворачивайте назад, — наконец, приняла решение Ниси. — Возвращаемся в столицу.
— Госпожа, похоже, мы заблудились… — пробормотал слуга, тот самый, который её звал. — Этот человек не может понять, что это за дорога, и как мы на ней оказались. И, самое главное, куда нам ехать дальше…
Ниси отдёрнула занавески и выглянула из экипажа.
Вокруг царила кромешная темнота. Луна, взошедшая высоко над верхушками деревьев, казалось, не давала никакого света, и только медленно плыла среди облаков в ореоле бледного, леденящего душу мерцания.
— Конец года, да ещё полнолуние, время самого страшного разгула злых сил… — пробормотал, содрогнувшись, слуга. — Вам не нужно было куда-то ехать в такой период, Госпожа…
— Подождите-ка! — воскликнула Ниси, вглядываясь в темноту. — Я как будто бы вижу там огни. Да, да, так и есть!
Она спрыгнула с подножки экипажа и, подобрав подол накидки, волочившийся по земле, решительно направилась вперёд, к источнику света, слабо различимому впереди за деревьями.
— Госпожа! — хором в ужасе закричали слуги. — Не ходите туда, госпожа!
Они застыли, молитвенно протянув к ней руки и не решаясь последовать за ней, ни один.
Провожатый начал быстро-быстро говорить что-то на своём языке, взмахивая руками.
Ниси посчитала, что это тоже относится к предостережениям насчёт злых духов, и это снова всколыхнуло в ней чувство сопротивления, побеждённое в предыдущей борьбе решением вернуться в столицу.
Она всегда относилась с вниманием к календарю благоприятных и неблагоприятных периодов, составляемому астрологами, выполняла необходимые обряды, чтила традиции.
Но сейчас, когда они оказались в одиночестве на пустынной дороге, лошадям нужны были еда и отдых, а им самим — хотя бы пара часов спокойного сна, и впереди был виден свет, который мог быть как происками злых духов, так и свидетельством близости человеческого жилья, невозможно было из суеверного страха застыть на месте и не попытаться чего-либо предпринять!
Не то чтобы Ниси совсем не испугалась, особенно, когда ни один из слуг за ней не последовал, но ей казалось унизительным поддаваться этому чувству инстинктивного страха.
«Я Санья, — вдруг промелькнуло у неё в голове. — Во мне течёт божественная кровь. Злые духи не смогут причинить мне никакого вреда».
Эта мысль придала ей сил и решимости.
Она распахнула на груди накидку, просунула руку под лиф и нащупала подвеску, с которой никогда не расставалась. Это был светло-оранжевый камень с золотистыми прожилками и выгравированной на нём надписью, не потускневшей, несмотря на долгие годы — мать говорила, что одно из слов означает «Санья» на стародавнем языке, однако значение остальных оставалось неизвестным. Этот камень переходил по наследству к каждой старшей дочери в семье Санья на протяжении уже многих веков, и его должна была получить Даран, но она стала жрицей, тем самым отказавшись от всех прав и обязанностей по отношению к своей семье, и подвеска досталась Ниси.
У камня была интересная особенность: стоило подержать его в руке несколько секунд, как он нагревался от ладони и начинал излучать тепло и свет Ниси очень его любила, хотя с точки зрения людей, разбиравшихся в драгоценных камнях, он не представлял большой ценности.
Дорога, тем временем, повернула, и, оглянувшись, Ниси уже не увидела своего экипажа — только буйный частокол деревьев, казалось, выросших на ровном месте.
А потом луна, как будто смогла, наконец, выпутаться из облаков и ярко осветила окружающую местность. Ниси увидела в сотне шагов от себя небольшое поселение: с десяток покосившихся, наполовину обвалившихся домов, колодец, фигуру фууку — у каждой местности был свой дух-покровитель, принадлежащей к одной из стихий, и как бы бедно ни жили в посёлке, но фууку всегда была украшена живыми цветами и даже драгоценными камнями.
Большинство домов казались нежилыми, но в одном из них горел свет.
Поколебавшись, Ниси шагнула вперёд.
Судя по виду домов, здесь царила крайняя нищета, и рассчитывать на корм для лошадей не приходилось, но уж хотя бы дорогу-то показать им смогут.
Толкнув дверь, Ниси приготовилась изъясняться жестами, но тут ей навстречу поднялась женщина, одетая в длинный тёмный балахон из грубой материи.
— Добро пожаловать, проходите в мой скромный дом, — произнесла она на чистейшем наречии знатных семей Аста Энур.
Ниси на мгновение потеряла дар речи.
Женщина благородного происхождения, здесь?!
Она шагнула вперёд, как в полусне.
В земляном полу хижины был устроен очаг и разведён огонь, бросавший яркие отблески на лицо женщины, наполовину скрытое капюшоном. Ниси видела лёгкую улыбку, игравшую на её губах, и пряди длинных рубиново-красных волос, рассыпавшихся по тёмной ткани. В голову вдруг пришло странное сравнение: ручьи лавы, текущие по чёрному склону вулкана.
— Боюсь, я вынуждена просить вас о помощи, госпожа, — сказала Ниси в лёгком замешательстве. — Мы возвращаемся в Аста Энур и, судя по всему, сбились с пути.
— Я покажу вам дорогу, — спокойно сказала женщина. — Но прежде подходите к очагу, разделите со мной мой простой ужин. Вы ведь замёрзли и голодны, не правда ли? Весенние ночи обманчивы: кажутся тёплыми, и вы одеваетесь не по погоде, а потом на вас налетает промозглый ветер, и вы дрожите, как одинокое деревце на горном склоне. Боюсь, я не смогу предложить вам тёплой одежды, и огонь здесь не слишком согревает, но когда я смотрю на языки пламени, то забываю о том, что стены давно прохудились, и сквозь щели в крыше летит колючий снег.
Ниси слушала её, наслаждаясь произношением и оборотами речи.
Много лет она прожила в провинции, почти что в полном уединении, и отнюдь не считала себя несчастливой или обделённой обществом, но сейчас внутри что-то всколыхнулось: вероятно, это были воспоминания детства, проведённого в богатейшем доме столицы, в котором устраивались пышные приёмы, и звучали умные разговоры.
