Призванные: Колесо Времени (СИ) - Мирошниченко Надежда Владимировна (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
15
— Мой лорд, я выполнил все Ваши требования, я помог при штурме замка, я выдал вам вашего брата. Вы обещали что не причините вреда моей семьи. — прося о снисхождении говорил Ральф, шествуя рядом с королем который восседал на гнедом скакуне с гладко расчесанной гривой. За ним неспешно тянулась колоннада всадников, а в самом хвосте плелся капитан. Огромный немой рыцарь, на три головы выше самого Оллистэйра, в полном вооружении и с тяжелой походкой сопровождал его, держа мертвой хваткой и периодически побивая. Рана мужчины ныла, а от ударов на губах запеклась кровь.
— Я обещал, что не причиню им боли. Верно, мой друг. Ты можешь быть спокоен, их смерть была быстрой и безболезненной. — жутко усмехнувшись, бросил король так словно бы говорил о каком-то совершенном пустяке, не требующем ни малейшего внимания. Советник опешил, ни слова больше не сорвалось с его уст.
Он почувствовал как предательски задрожали колени. Внезапно разом рухнула вся надежда и лицо Ральфа стало бледнее чем эдельвейс, что все еще красовался на его плече. Мужчина остановился, и шедший рядом конь чуть ли не воткнуться ему в спину, от чего зверь заржал и встал на дыбы, заставив всадника крепче схватиться за поводья. Ральф стоял пригвожденный к земле, словно бы ноги его окаменели. Сделать хоть шаг не представлялось возможным. Всадники обходили несчастного стороной, и никто из них не мог бы бросить ему вслед сочувственного взгляда, даже если бы и захотел. Наконец, наравне с Ральфом оказался капитан с сопровождающим его громилой. Неожиданно советник схватил своего бывшего вожака за руку, вцепившись в неё с такой силой, словно бы в той заключалось его единственное спасение. Оллистэйр отпрянул, скривившись так будто бы кисти его коснулось щупальце чудовища. Он хотел было отвернутся, стараясь навсегда стереть из своей памяти образ предателя, но его взгляд встретился с глазами советника которые были полны такого невыразимого смятения и отчаяния, такой глубокой тоски и боли, что капитан так и замер. И в следующую минуту получил не слабый удар под колено, едва удержавшись на ногах. Оллистэйр открыл рот что бы что-то произнести, но вдруг заметил как в грудь Ральфа вонзилась острая стрела и он рухнул на землю все с тем же выражением душевного страдания. Только когда взгляд его почти померк на лице появилась прощальная улыбка, предназначенная старому другу и господину, в надежде на то что тот когда-нибудь его простит.
— Он мне больше не пригодится. — хрипло проговорил король оказавшись совсем рядом со своим братом когда тот поднял голову что бы увидеть того кто пустил стрелу. Искусной работы лук, сделанный скорее всего в Северных землях, красовался в руках Мэйтланда, лицо которого искривляла злорадная усмешка. — Бедолага был мне очень полезен… До поры до времени. Жаль, что он не видел лица своей женушки и дочери когда я велел перерезать глотку обеим. — добавил мужчина и пришпорил коня, оставляя за собой клубы пыли.
— Ты чудовище! — крикнул вслед капитан не особо собственно полагая что брат его услышит. Впрочем, такую свою характеристику тот находил весьма лестной и не отрицал факта её наличия с самого своего рождения.
Близилась ночь и армия Беламканды неустанно продвигалась вперед, оставив тело убитого советника позади. Небесным Лабиринтом командовали теперь люди Мэйтланда по его назначению. Крепость отныне стала одной из главных военных баз. Сам же Свинцовый король спешил в родовое гнездо, а впереди оставалось еще три дня пути.
Ночью капитан спал плохо. Редкие мгновения, когда ему это удавалось, были полны кошмарных сновидений отражающих недавние события в жутких образах. Мужчина просыпался в холодном поту, обнаруживая над головой полную луну. Под впечатлением она казалась ему багряной и зловещей. Вдоль разбитого лагеря сновали дозорные, не громко переругиваясь и скрипя стальными сапогами. Кто-то переворачивался с одной стороны на другую, кто-то храпел, но быстро умолкал получая дружественного подзатыльника. Оллистэйр вдохнул воздух, надеясь что свежая ночная прохлада отгонит прочь не добрые видения, но вместо живительного лесного дыхания ему чудился запах крови и смерти. Терзал голод, и капитану вдруг вспомнилось как он издевался над своей несчастной пленницей. Надо заметить, её образ часто являлся к нему и мужчина в эти моменты ощущал вину за то что обходился с невинной не самым лучшим образом. Хотя он понимал что попадись она, например, его брату, дела бы обстояли значительно хуже. Так он утешал себя всякий раз когда совесть решала вдруг о себе напомнить. Впрочем странно, что она не напоминала о других людях которые страдали от деяний Оллистэйра не меньше чем Франческа Мун. Однако, кажется мужчину это мало беспокоило.
Едва рубиновый рассвет отбросил свою тень на лица спящих, король уже распорядился о продолжении пути. Наспех позавтракав, воины отправились дальше. Капитану перепал кусок черствого хлеба и пол фляги родниковой воды. Путешествие продолжалось еще пару дней, прежде чем впереди замаячили грозные стены, роскошные башни и сияющие крыши Луноликого замка, административного и культурного центра Серебряного Королевства. Омываемое тремя морями, оно иногда казалось гигантским полуостровом. И призраки далеких воспоминаний явились Оллистэйру. Он вспомнил, как часто наслаждался здешней природой. Вспомнил, как уходил с отцом и братом на охоту, как часами слушал игру матери на арфе. Все это теперь казалось делом давно минувших дней… И хотя сам замок с виду не сильно преобразился, тень жестокого правления старшего из сыновей легла на его своды и они стали теперь невыносимо тяжелыми.
16
Взгляд капитана не упустил ни единой детали, когда всадники приближались к замку. С ликованием встречали короля-завоевателя и Мэйтланд самодовольно пыжился, вероятно, чувствуя себя героем. Знамена развивались позади него, он выиграл эту битву почти без потерь. То что она была, быть может, не совсем честной не имело для этого человека принципиального значения.
Капитан почти не чувствовал ног и старался не думать ни о чем. Однако в голову как назло заползали разнообразные болезненные мысли, режущие душу сильнее чем самое острое лезвие режет кожу. Среди бесконечной вереницы сменяющихся мыслей то и дело появлялась одна, утверждаясь все глубже в сознании. «Короля не любят. Все эти почести — лишь иллюзия, однако, хорошо сыгранная. Эти люди могу только подчиняться ему, но не любить». Впрочем, может капитану просто хотелось так думать. Он свято верил что такого человека любить невозможно, даже если этот человек приходится тебе родным братом. Хотя, может так думал только он один, ясности нет. Ворота замка отварились и всадники въехали во двор, спешиваясь с коней и расходясь кто куда. Несколько стражников, во главе с громилой, взяли на себя миссию доставить капитана в темницу. Оллистэйр какое-то мгновение лелеял мечту предпринять попытку избежать заключения и даже придумал как ему, будучи в оковах, выхватить меч у ближайшего солдата. Стоит заметить, несколько таких попыток предпринимались им и ранее, но как быстро возникали так и терпели неудачу. Поэтому, через некоторое мгновение мужчина уже сидел в сырой холодной темнице. В ней стоял затхлый воздух и каждый звук отражался долгим эхом. Не смотря на то, что Оллистэйр чувствовал огромное желание первым делом уничтожить своего дорого брата, причем еще не до конца осознавая как именно это свершить, он понимал что чувство усталости сейчас в нем сильнее всех остальных вместе взятых, а потому довольно быстро забылся глубоким сном. Рана давала о себе знать даже во время сновидения. Она стала гнить, никто не собирался её обрабатывать. Но капитан, привыкший к различного рода ранениям, старался уделять подобной проблеме как можно меньше внимания. На утро тюремщик грубым пинком разбудил мужчину. Подъем, надо сказать, «достойный» принца крови. Ни говоря ни слова, узника повели долгими коридорами и бесконечными лестничными пролетами. За несколько дней пути что лежал в эти земли, лицо капитана, всегда гладко выбритое, заросло. Длинный темные волосы спутались, одежда потеряла прежний хоть и простой, но благородный и опрятный вид. Однако все эти изменения никак не повлияли на врожденные качества которыми обладал Оллистэйр. Сила, красота и изящность были заметны даже через лохмотья и грязь, а взгляд… Казалось он не померк, а напротив, горел неистовым огнем, огнем мести.
