Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ) - Гуревич Рахиль (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗

Ну и не очень по теме, а вроде бы и по теме.

− Что прям на сцене дерётесь? - а сама смеётся.

− Да нет, в переносном смысле драка. Может быть перепалка. Просто это языком танца рассказывается, языком движения и музыкального сопровождения, понимаете? − я выдохнул. Вот я молоток! Вот я топчик! Во загнул. Смотрю на Светочку - она улыбается.

− Хорошо. Про солистов поняли.

Серый тут вступил:

− Элементы сложные. У нас есть не танцы даже, а сценки под музыку.

− Да-да, − перебиваю я Серого. − Мой герой учит пацанов элементам. Не получается. И вдруг лучше и лучше. Такая клоунада, если хотите. Сначала смешно, зритель смеётся, да и переживает за неумёх. А после восхищается теми, у кого вдруг выходит элемент.

− А какие элементы? А здесь можете показать? - стала допытываться журналистка.

Я сказал, что могу.

А Серый сказал, что без разминки опасно. Что в хип-хопе много акробатики. А я ещё добавил:

− Стрейчинг нужен.

− А по-русски? - сказала, как забанила.

− Растяжки Тёма имеет в виду, − улыбнулась Светочка

− Ну какой-нибудь попроще элемент. Можно самый простой.

Я показал кач и степ.

− Это, − делаю - кач. А это, − тоже выполняю, − степ.

Все захлопали.

И тогда я размял руки и сделал ворм.

− А это что?

− Ворм.

− Ты что, Тёма, по-английскому, наверное, отличник, − улыбается.

− Неа. Вообще не знаю. У меня репетитора нет.

− Ну ворм-червяк же.

− Не знаю. Знаю, что по-русски ещё дельфином движение называют. С него би-боинг называют.

− Нижний брейк?

Чёрт! И она туда же! Как мама нижний брейк. Я уже собрался спорить. По привычке. И вдруг у меня мысль промелькнула. Может, они правы, может это нижний брейк и есть. Тогда я сказал, отряхивая ладони:

− Ну да. Это вам не локинг. Это партер.

Все засмеялись. Наверное потому что локинг - тоже английское слово.

− Ну у тебя пассивный английский что надо, − рассмеялась журналистка.

Я опять не въехал.

− Я просто привык. Так все называют.

− Ну а ты, Артём, признайся тут по секрету всему свету, ты всегда точно всё, что тебе педагоги говорят, на сцене выполняешь?

Я взбесился. Я же ей сказал, что выступление, мир танца - это на три-пять минут - другой мир, в нём нельзя всё точно выполнить. А она опять: выполняешь? Не въехала что ли?

− Наверное, да, - отвечаю спокойно. −Но всё равно каждый раз танец по-новому получается, как в бродилке.

− Увлекаешься?

− Да не особо. Времени нет.

− Ты чем-то ещё занимаешься? - так проникновенно она со мной говорила, что я вообще забыл, что меня снимают.

− Я ещё в футбол играю. У нас коробка на детской площадке.

− А учишься хорошо?

− Да не особо.

Я сел на место. А журналистка завела старую дуду:

− Я бы вообще в любых студиях, где дети на сцену выходят, и в музыке, и в танцах, и в театре, драматическом или мюзикле, сначала детей учила импровизации.

Э-эх, знать бы, что это такое. Я не знал - это ладно. Но Серый со Светочкой стали как-то блеять, говорить: мда, мее, бее, традиция хип-хопа как и джаза суть фрестиль.

− Господа, − чуть поморщилась журналистка, − давайте по-русски. Искать русские термины. Значит, есть в ваших выступлениях танцы, где импровизация не желательна, а есть, где вы её приветствуете?

− В хип-хопе желательна, − улыбнулась натянуто Светочка.

− А что для вас самое сложное? - журналистка слезла, слава богам с непонятной лично мне темы.

− Синхронность, − ответила Светочка, помедлив (она конечно хотела сказать тайминг. Да что она виновата в самом деле, что всё в брейке и хип-хопе по-английски!) и дополнила, оправдываясь за отрицание этой самой импровизации. − У нас многие с нуля, им до импровизации как до полюса, просто есть танцевальные элементы для начинающих. Разные у нас группы. И леди -стиль пользуется популярностью у всех возрастов.

− И би-гёрл, - ну Серый Иваныч как всегда, он только на брейке своём заморочен.

Журналистка выразительно уставилась на него:, мол, опять?! Опять по-аглицки?!

Ну реал: просят же по-русски, а Серый всё на своём привычном говорит. И о своём.

− Ну возрастные танцовщицы им конечно элементы тяжело освоить.

Все посмеялись.

− А что для вас самое сложное, не вообще? - обратилась журналистка к девочкам.

− Стречинг, то есть растяжка, - обложались и девчонки.

Девчонки разговорились, стали жаловаться, как у них всё болит после стречинга. Что от растяжек они воют.

− А вы как с растяжками? − обратилась ведущая к мальчикам

Они ржут как дебилы. А я говорю:

− Честно? То же самое.

− Ревёте?

− Бывает.

И дальше все разговорились, стали припоминать случаи смешные на репах.

− Рэпах? - удивлялась журналистка.

− Репетициях.

− Ааа. Уяснила, − она так смешно это говорила и прикладывала ладонь по-военному к своей беретке. Это у неё стиль такой был. Она всегда в беретке по телеку.

Поговорили и о смешных случаях на сцене, во время выступления.

Серый что-то умное говорил о воспитании мужчины, о мужественности хип-хопа. Светочка говорила о важном опыте выступления на людях, на публике. Но я уже молчал. Я достаточно сказал. Пусть другие. Даже Данёк разговорился. Рассказал о себе, о танце «Эх, яблочко!», его любимом.

− Надо же, − говорю с издёвкой, когда мы с ним после съёмки шли в футбик гонять. - Надо же. Я и не знал, Данёк, что ты «Эх, яблочко» больше всего уважаешь, и даже кумаришь, оказывается, по нему.

− Слушай, Тёмыч, сам не пойму, начал ерундень нести. От нервов. Это лицемерие.

− Вот уж не знаю, почему я околесицу стал нести. «Эх, яблочко» ужасно сложный, и точно не любимый. Мы ж его для Девятое мая ставили, когда в часть ездили выступать.

− Мне норм. Я этот танец больше всех уважаю, − честно сказал я. Мне и в части военной понравилось. Аккуратно там. И мужики спортивные, а не как наши ленивцы городские...

− Ну, ты в драйве, чувачок, − завистливо процедил Дэн, − А если бы ты там не солировал?

− Дэн! Ты чё? - я не ожидал от Дэна такой ненависти. − Мы с тобой в «Яблочке» вместе солисты! То ты, то я, то ты, то я в круге хиппуем.

− Дааа, − как малыш затянул капризно Дэн. − Но ты больше. Ты вращения , ты - стойку на руках. Я-то всего лишь би-боинг.

− Да ладно не реви. Мы там с тобой вдвоём. Два би-боя. Сложные элементы я после перелома не всегда выполняю.

Данёк заулыбался, он был доволен, что мы с ним на равных, я его убедил.

− Слушай, − говорю, − Данёк. − А вот это ты сказал. Что-то про лицо.

− Я? Я не болтал про лицо.

− Да нее. Лиц... и что-то ещё.

− А-аа: лицемерие. Ну что вся эта запись лицемерие.

− А что такое лицемерие?

− Блин, − Данёк даже остановился, почесал руку - на него, если нервничает, чесотка находит. Даньку и шоколад нельзя.

Данёк бекал-мекал и чесался. Я ждал. Я решил, что Дэн втихаря от меня точно шоколадку в буфете прикупил. Этот телецентр, а проще студия - маленький. Дом старый трёхэтажный, антенн, правда, много наверху. И там буфет годный. Все знают: там эклеры вкусные, вкусняшки - так говорят девчонки, но я не девчонка, я так никогда не говорю...

− Короче: лицемерие это так. Чел думает одно, а говорит другое.

− Ну это просто врун.

− Ну да. Можно сказать так. Но этот чел люцифер брр... - Данёк осёкся, он кумарил по всем этим загробным героям, он только в такие игрушки играл, − то есть лицемер он как бы знает, что надо так говорить в данной ситуации.

− И врун тоже.

− Но врун это что-то с судом связано, с преступлением. Вот ты мелкого подсёк и врал. Это враньё. А лицемерие... Чел втирает тебе правильные вещи, а сам так не считает, понимаешь?

− Дошло!

− Тёмный ты, Тёма.

− Ага. А ты светлый.

Я понял. Ну конечно. Лицемерие. У меня маман только так себя и ведёт. Должность. Буду теперь хотя бы знать, как это зовётся. Пасиб, Данёк.

− И вот я что-то там разбубнился, расхвалился. Печаль, − ныл Дэн.