Город ящеров (СИ) - Багирова Марина (онлайн книги бесплатно полные txt) 📗
— Венилакриме… Лин. Даже находясь в плену, Руанн остаётся их судьёй, их авторитетом. У нас есть надежда обменять ящерра на пленных. Ты хоть представляешь, скольких людей они будут согласны отдать в обмен на него одного?!
— Как мы их спрячем, этих освобождённых? Ящерры отследят их передвижения… мы подставим всю станцию.
— Мы знаем как, об этом не беспокойся.
— Да как я могу…
— Побеспокойся лучше о том, чтобы он не умер, — разозлился руководитель станции. — А он может, если и дальше не будет принимать пищу.
Мне казалось, обменивать его на пленных глупо. Уж лучше торговаться за права для всех людей, возможно, за новые законы, уступки с их стороны, элементарно за урожай пшеницы. Но меня слушать никто не собирался, я не политик, моё дело — воевать.
— Сколько дней?
— Что?
— Сколько дней он не ест?
— Два…
— Всего лишь?
— Да просто поставь поднос рядом и уйди — это всё, о чём тебя просят! Обрати внимание — просят, не приказывают.
Мы обменялись взглядами. «Да, Глава, я всё помню».
— Это его требование?
— Чьё же ещё! Думаешь, у нас подавальщиц мало?
Я посмотрела на Главу. Мы с ним почти одного роста.
— Странно это… умный ящерр… зачем так по-глупому от еды отказываться? У него столько рычагов давления, а он зацепился за пищу.
— Каких ещё…
— Полно вам, Глава, — я фыркнула и вернулась к наблюдению за экспериментом. — И без меня знаете.
Глава промолчал. Наверняка у него в разработке как минимум шесть-семь вариантов касательно пленника.
***
Вот таким вот нехитрым образом я превратилась в личную служанку ящерра. Я приносила еду и подавала её через специальное отверстие. Наблюдала, как он ест, а потом забирала поднос и уходила.
Принимал пленник пищу медленно, как бы напоказ, вынуждая меня ждать. Мне чудилась насмешка во всём, что он делал, даже в том, как Руанн возвращал тарелку на поднос. Казалось, этим действием он говорит: «Вот видишь, даже здесь ты вынуждена подчиняться моим желаниям».
Уверена, в обычных условиях он поглощал пищу намного быстрее, но ради меня растягивал трапезу почти на час.
Чаще всего я ждала, пока ящерр закончит есть, в кабинке на проходной, рядом с солдатами. Вначале их это немного пугало — они тоже были наслышаны о нашей вылазке в Гнездо. Польщённая и раздражённая одновременно, я начала зубоскалить и муштровать надсмотрщиков, срывая на них свою злость.
Поведение моё было достойно продавщицы овощей. Эти знали, как сложно на станциях достать свежие овощи, потому пользовались эфемерной властью, задирая стоимость до небесных высот. И если упрекнуть их в повышении цен сложно — спрос управляет ценообразованием, — то за наглость иногда возникало желание прикончить.
Вся эта ситуация выглядела достаточно иронично. Меньше месяца назад я была человеком, поместившим ящерра в камеру, пленившим его. Пусть операция и прошла не так, как рассчитывалось, но тогда я руководила своими действиями.
И вот я вернулась домой, к людям, ради которых рисковала жизнью, а они сделали меня прислугой для ящерра. Даже скупой умишко Главы не мог не понимать, каким унижением воспримется подобная просьба.
Было очень сложно не думать об этом. Сложно не видеть понимание происходящего в глазах судьи. Если с его стороны это была некая вендетта — она удалась.
Я гнала от себя мысль о предательстве, о людях, которые сочли подобную ситуацию приемлемой. Но больше всего я боялась признаться себе в том, что подчинилась их правилам игры. Уговаривала себя, что это нормально, когда руководительница высших отрядов носит еду своему пленнику.
Моя злость и отвращение крепли с каждым днём. Я была вынуждена неотлучно присутствовать на «Станции 5», чтобы — подумать только! — кормить пленённую ящеррку.
Он не пытался со мной заговорить. Да и я не давала поводов — не смотрела в его сторону, не позволяла себе лишнего слова, лишнего движения. Молча убирала остатки еды или пустой поднос — когда как — и убиралась из белой комнаты.
Всегда молча. Всегда уверенно. Стараясь даже не смотреть ему в глаза. Но иногда, от неуместного любопытства, поворачивая голову в его сторону, я сразу же натыкалась на его взгляд, как будто ящерр неотрывно за мной следил.
Он меня страшно бесил, чокнутый судья. Я внушала себе, что испытываю к нему презрение, что ненавижу всю их породу, хотя, по правде говоря, злилась на саму себя за слабость духа.
Два раза я «случайно» забывала принести еду, а потом узнавала, что он в те дни ничего не ел. Причём на его весе это никак не сказывалось. И это была ещё одна странность. В шутку я как-то сказала одному из подчинённых, что нашего ящерра, видимо, подкармливают на стороне. На следующий день ко мне пришёл Глава с уверениями, что это не так. Глава! Ко мне!
Но и у меня тоже появился новый каприз — каждое утро после подачи пайка я уезжала из «Станции 5» на два-три часа.
Я выбиралась на поверхность и поднималась высоко в горы, туда, где создавалось впечатление, будто небо и вода в озёрах способны соприкасаться и создавать бесконечную гармонию. Последние дикие земли.
Наши земли.
Ящерры очень сильно нуждались в кислороде — поэтому они возродили наши леса по всей планете и постоянно заботились о них. И я не знаю, что бы мы, земные люди, делали, если бы не эта их слабость. Зависимость агрессоров от чистого воздуха стала для нас неожиданным подарком: ящерры не могли существовать без густых диких лесов, а мы в них (точнее, под ними) прятались. Ящерры не желали разрушать природу ради поимки никчёмных людишек… пока.
После того, как ящерр появился на «Станции 5», моя потребность в чистом воздухе и вылазках окрепла. В те дни я увидела больше солнца, чем за всю сознательную жизнь.
Лес, горы, утренняя роса — одна только мысль об этом наполняла тело сладкой истомой.
Лекс-Ка, скрипя ручкой, лично подписал приказ о разрешении покидать «Станцию 5» почти в любое время — моя награда за поимку судьи. Невелика награда, если подумать.
***
Дорога занимала не так уж много времени — тридцать минут по магистрали, не считая момента, отведённого для конспирации. Собственно, на это и уходило почти всё время — замести следы, выехать со станции, не привлекая внимания. Раньше на мои вылазки смотрели косо, но с повышением статуса успокоились. Ещё и Глава куда-то уехал, так что я, ощущая полную свободу действий, нагло пренебрегала правилами безопасности и каждый день выбиралась к своему любимому месту.
Я садилась на поваленное дерево почти на краю обрыва, куталась в тёплую одежду и любовалась самым красивым пейзажем в мире — лес, лес, лес, а далеко, на линии горизонта — ещё не погасшие огни Гнезда. Мне казалось, даже в этой маленькой яркой точке я могу рассмотреть свечение, издаваемое Маятником. Бред, конечно, но я верила. Пила кофе, подшучивала над собой и верила.
Наша станция была одной из самых защищённых. Всего их осталось не так уж много — семнадцать на нашем континенте, ещё около тридцати разбросаны по остальным материкам. А ведь не так давно мы заселяли всю планету.
Раньше, в самом начале порабощения планеты, станций было больше, но ящерры очень быстро находили наши убежища, а землян превращали в безвольных рабов. В лучшем случае — поваров, уборщиков, строителей или танцовщиц.
А в худшем — любовниц. Красивые девушки, как и в древние времена, становились разменным товаром. Только гораздо более дешёвым и потому доступным. Иногда их обучали разным видам спорта и делали из этого шоу. В том же Мыслите, поговаривают, один из судей выкупил полгорода и начал устраивать там соревнования, посмотреть на которые приезжают со всего мира.
Ненавижу!
***
Несколько лет назад у меня состоялся интересный разговор с Годо — он отвечал за нашу систему безопасности и, в общем-то, имел довольно высокий статус на станции, но, казалось, не замечал этого. Этот человек вообще редко что-либо замечал — его внимание полностью было отдано компьютерам.
