Колдовской мир (Книги 4, 5, 6, 7 цикла «Колдовской мир») - Нортон Андрэ (серия книг .txt) 📗
Выбившись из сил он засыпал, иногда голод слишком донимал его. Он тщательно и вдумчиво делал всю обстановку холла. Сделал на возвышении два высоких кресла. Они были пусты — и это было неправильно. Колард провел рукой по лицу без маски — в первый раз грубые рубцы не имели для него никакого значения. Чего-то не хватало, а он так устал, что не мог даже думать.
Он упал на постель и заснул так крепко, что вроде не видел никаких снов. Однако, проснувшись, он знал, что надо сделать. В нем снова возникло ощущение срочности, так что он жалел минуты, потраченные на еду.
Он работал с бесконечной тщательностью. Он не знал, сколько времени прошло, но у него были готовы те, кто должен был сидеть на высоких креслах в холле, и он поместил их туда.
Женщина — не с изуродованным и горбатым телом, а стройная и прекрасная, способная ходить, бегать и ездить верхом. Но лицо ее было лицом Джесинды — и в этом никто не смог бы усомниться.
Мужчина… Колард повертел его, задумчиво оглядывая. Нет, это было не его лицо… но он знал, это так — правильно. И когда он посадил их обоих в высоком холле, он оглядел хижину другими глазами.
Он встал и умылся, надел свою лучшую одежду, довольно жалкую, впрочем, потому что в последние годы одежда служила ему только для прикрытия тела, но не для получения удовольствия, затем убрал свои инструменты, которые он сделал сам, собрал все фигурки — первые свои работы, те, что были слишком гротескными или страшными, и сунул их в плавильный костер.
Холл он завернул в кусок ткани и взял с собой. Вещь была тяжелая и шел он медленно. Но когда он вышел в конец деревни, то его поразили движение и освещенные факелы на улицах — так бывало только при каких-либо важных событиях. Замок тоже был весь освещен факелами.
Холодные пальцы страха коснулись Коларда, и он повернул обратно, к дому Шерваны. Когда он стучал в ее дверь, он весь покрылся потом, хотя ночной ветер был достаточно холодный.
Не получив ответа на стук, Колард сделал то, чего никогда не делал: приподнял щеколду и вошел без приглашения. Странный запах наполнял комнату, в каждом конце стола горело по голубой свечке, а между свечами лежали предметы, которые, как он догадался, относились к Мудрому Искусству — развернутый свиток пергамента, прижатый по краям двумя странно окрашенными камнями, миска с мерцающей и вспыхивающей искрами жидкостью, нож, положенный крест-накрест с рунным жезлом.
У стола стояла Шервана. Он испугался, что она рассердится, но она кивком подозвала его, как будто ждала его прихода. И хотя до этого он отмахивался от ее тайн, тут он подошел с ощущением чего-то неладного и с чувством, что времени остается все меньше. Он не поставил свой груз на стол, пока Шервана, опять-таки не говоря ни слова, жестом не приказала сделать это. Он развернул ткань. В свете голубых свечей маленький холл… У Коларда захватило дух и ему показалось, что он смотрит издалека в настоящую реальную комнату.
— Итак, вот он — ответ, — медленно произнесла Шервана, наклонившись и внимательно осмотрев весь холл, как бы удостоверясь, что он подходит для ее целей. Затем она выпрямилась и снова взглянула на Коларда.
— Случилось многое. Ты не слышал?
— О чем? Я работал над этим. Что-нибудь с леди Джесиндой?
— Да. Лорд Висис умер от горячки. Похоже, что его новая леди обманулась в своих надеждах, которые заставили ее отослать леди Джесинду сюда. Единственная наследница — его дочь. Теперь она больше не будет забытой… но замышляется недоброе. Леди Гвениен послала за ней и хочет немедленно выдать ее замуж за своего брата Хэтберта, чтобы сохранить земли и богатства. Не настоящий брак, конечно, и долго ли проживет Джесннда с теми, кому нужны лишь ее богатства, а не она сама?
Колард схватился за край стола. Слова Шерваны били его больней, чем любые удары по телу.
— Она… она не должна ехать.
— Да? А кто ее удержит, кто станет на пути тех, кто послан за ней? Некоторое время она пролежит в постели под предлогом болезни. Ее нянька и я напугали приехавших за ней предсказанием смерти Джесинды в дороге. А этого они боятся — что она умрет до свадьбы. Говорят, что лорд Хэтберт едет сюда сам, чтобы обвенчаться с ней на ее смертном одре, если так случится.
Колард хотел заговорить, но она отмахнулась, сказав:
— В эту ночь я призвала силы, которые я никогда не осмеливалась тревожить, потому что Мудрая Женщина может их вызвать только один или два раза. Они ответили мне, и если ты захочешь помочь…
— Как?
— Высоко в северных отрогах есть гробница Древних. Силу, что жива там, наверное, можно вызвать, но ее нужно сфокусировать на работе. У тебя есть это, — она указала на сотворенный им холл. — Тут сидит леди Джесинда, какой она должна бы быть, и все это сделано из того металла, с которым когда-то работали сами Древние… Что может быть лучше, чтобы призвать Силу и Власть? Но это надо сделать у гробницы, а времени очень мало.
Колард снова завернул свою работу. Он знал, что Шервана верит в истинность того, что она сказала. И если она права… даже если она ошиблась, что он может сделать? Сразить тех, кто собирается увезти Джесинду? Лучше поверить, что Шервана права — никто не может отрицать, что Древние все еще могут показать свою власть, если захотят: о таких случаях много рассказов.
Шервана взяла сумку и положила в нее две новые свечи и сверток с травами.
— Поставь то, что ты принес, на средний камень, — сказала она, — а по бокам поставь свечи… вот так же, как они стоят здесь. Когда свечи разгорятся, брось в огонь по щепотке травы и трижды вызови Таланна. А я пойду в замок и сделаю то, что смогу для отсрочки дела. Торопись!
— Да. — Он уже шел к двери.
Бежать он не мог Самое большое, на что он был способен это неуклюжее ковыляние, но и оно было трудно по грубой почве. Но в конце концов он добрался до отрогов. Без сомнения, дом Мудрой Женщины недаром находился недалеко от гробницы Древних.
Пройти через поля было не очень трудно, но последовавший за тем подъем потребовал напряжения всех сил Коларда, физических и умственных. Он шел по тропе. Возможно, в хорошую погоду по ней легко было идти, но не сейчас, в темноте. Но Колард заметил, что от его ноши исходит слабый свет, и приоткрыл ткань, чтобы излучение металла освещало ему путь.
Дважды он поскальзывался и падал, больно ушибаясь, потому что берег то, что нес на себе, больше, чем тело свое. Он страшно устал и продвигался дюйм за дюймом только усилием воли. Но во время всего этого кошмарного пути перед его глазами стояло бледное лицо леди Джесинды, и то, что он видел в ее глазах, поддерживало его силы.
Так он дошел до Древней гробницы. Она была вырублена в скале искусством людей или тех существ, что когда-то были здесь, и над ней была полоска резьбы, сильно попорченной эрозией. Коларду показалось, что он видит в этих остатках резьбы животных из своих снов. Но он перевел свое внимание на камень, стоявший прямо перед гробницей. Камень имел форму полумесяца. Колард встал между его рогами, поставил на алтарь свое изделие и снял покрывало.
Трясущимися руками он поставил свечи и зажег их, а потом бросил на каждую по щепотке травы. Закурился ароматный дымок. Колард наклонился над алтарем и закричал изо всех сил — хотя это вышло не громче хриплого кваканья лягушки:
— Таланн! Таланн! Таланн!
Колард и сам не знал, на что он надеялся. Древняя Власть была ужасной, она могла сжечь его на месте. Но ничего не произошло, и он упал на землю — не столько от чрезмерной усталости, сколько от мрачного отчаяния. Древняя Сила… может, она уже слишком стара или давно исчезла!
А затем… в его мозгу словно эхо от скал прозвучал грубый голос:
— Чего ты хочешь?
Колард не пытался ответить словами, он был слишком ошеломлен и напуган. Он произнес безмолвную мольбу за леди Джесинду. Он скорчился на холодной земле, и глаза его находились на одном уровне с холлом. Холл сиял огнем, как будто внутри его горело множество ламп. Коларду казалось, что он слышит бормотание голосов и звуки лютни… В холле появилось тепло, ароматы… жизнь… пробуждающаяся жизнь!
