Дань псам (ЛП) - Эриксон Стивен (библиотека электронных книг txt) 📗
— И о чем это она? Никто даже не знает, что я здесь! И к чему ей желать золотого трона? Зачем трон, если у нее есть я? — Он снова облизнулся и обновил улыбку. — Веди, любимая. Я обещаю быть в высшей степени официозным на официальной встрече. В конце концов, не я ли Маг Теней? Не простой Верховный Жрец, но Подпирающий Небо Жрец! Привлекающий Взоры Жрец! Я не выскажу мнения… конечно, если меня не будут просить. Нет, я буду твердым и мудрым, я оставлю пустую болтовню сладким служкам. — Он присел. — Которых очень скоро заставлю себе послужить!
Его руки изогнулись в жесте странном, нет, привлекательном, ибо фонтаны смирения забили в возлюбленных очах, обеспечив Искарала Паста образом совершенства, который можно будет воскресить в памяти ночью под одеялом в постели с Могорой, храпящей сквозь отложенные в носу паучачьи яйца.
— Ты действительно будешь нем, Искарал Паст. Та, с кем я буду говорить, не выносит глупцов, так что не пытайся встревать, дабы не оказаться фатально навязчивым. — Она помедлила, покачала головой: — И все же не могу представить тебя ненавязчивым. Наверное, стоит прекратить увещевания. Надеюсь, ты вызовешь ее гнев и будешь мгновенно уничтожен. А я вскорости избавлюсь от твоих вонючих бхок’аралов и не менее вонючей жены. — Тут она удивилась сама себе: — Слушай! Эти мысли были предназначены для меня одной! Твое влияние на редкость развращает, Искарал Паст.
— Скоро мы будем близки, как горошины в стручке! В том крошечном, остром стручке, что прилипает ко всему, особенно к волосам в паху, когда ты вынужден пописать в кустарнике. — Он потянулся к ней… — Рука к руке скользнем по переулкам!
Она вроде бы хотела отпрянуть… нет, нет, всему виной его хрупкое и деликатное самоуважение, припадок мнительности, но они быстро исчезнут под новым штукатурным слоем обольстительной улыбки.
Они вышли из храма через резко используемую боковую дверцу, успев захлопнуть ее как раз перед носами бхок’аралов, бурей преследовавшими их по коридору.
На улице жуткий солнцепек, а Сордико Шквал кажется равнодушной к атмосферическим невзгодам — ужас, ни одной тучки вокруг! Хуже чем Семиградье, и ни одной расселины поблизости.
Жалкие толпы, сквозь которые пришлось протискиваться, море недовольных лиц, оборачивавшихся на каждый деликатный тычок его локтей. Паст с трудом поспевал за длинноногой Верховной Жрицей. — Длинные ножки, да! ох. Ох ох ох. Поглядите, как они косят пространство, поглядите на колыхания округлых…
— Тихо! — прошипела жрица через красивое плечико.
— Темный Трон понял. Да, понял. Он увидел необходимость нашей с тобою встречи. Воссоединения наиболее совершенных людей Тени. Любовь из книги волшебных сказок — чудная невинная женщина — но не столь уж невинная, смеем надеяться — и доблестный муж с бравой улыбкой и горячими мышцами. Э… разве я не гора мышц? Я даже могу шевелить ушами, когда возникает нужда — а сейчас нет нужды доказывать. Она не любит спесивых типов, ведь она такая нежная и все прочее. И скоро…
— Не растопыривай дурацкие локти, недоносок!
— … сияние славы отнесет нас …
— Извинись, чтоб тебя!
— Что?
Какой-то здоровенный олух встал на пути Искарала Паста. По выражению плоского лица можно было заключить, что он рассматривает нечто найденное на самом дне ночного горшка. — Я сказал, что жду извинений, хорек крысорожий!
Паст фыркнул: — О, глядите, какой-то здоровенный олух с плоским лицом смотрит на меня словно на нечто найденное на самом дне ночного горшка! И желает, чтобы Я извинился! И я извинюсь, добрый господин, как только вы извинитесь за олуховость и горшколичность — фактически, за самое ваше существование!
Огромная обезьянья лапища потянулась к его горлу. Она была такой обезьяньей, что практически не имела отставленного большого пальца (по крайней мере, так Искарал Паст позже расскажет бормочущей толпе лупоглазых бхок’аралов).
Естественно, он игнорировал лапищу и протянул свою руку к промежности олуха, потянул взад-вперед и покрутил туда-сюда, так что скот с писком согнулся вдвое и упал мешком дынь на грязные камни, где и скорчился самым жалким образом.
Искарал Паст переступил через него и поспешил вослед Сордико Шквал, которая, надо сказать, ускорила шаги до предела — одежды буквально развевались за спиной.
— Грубость некоторых людей! — пропыхтел Паст, когда они прибыли к скромному зданию неподалеку от Башни Шептуна. Ворота оказались запертыми, и Сордико потянула за веревку, растревожив где-то внутри колокольчик.
Они ждали.
За воротами загремели цепи, затем прочные створки крякнули, раскрылись, испустив тучу ржавчины с петель.
— Похоже, посетители здесь редки?
— С этого момента, — сказала Сордико Шквал, — ты станешь молчаливым, Искарал Паст.
— Стану?
— Станешь.
Тот, кто открыл ворота, явно старался спрятаться за ними. Верховная Жрица вошла без долгих церемоний. Искарал Паст побежал следом, боясь остаться на улице — створки начали поспешно сдвигаться. Едва выскочив во двор, он повернулся, чтобы выбранить нерадивого слугу. И увидел возящегося у засова сегуле.
— Спасибо, Туруле, — сказала Сордико Шквал. — Леди в саду?
Ответа не последовало.
Верховная Жрица кивнула и пошла дальше, вдоль по вьющейся среди запущенных клумб тропке. Стены дворика были полностью скрыты роскошно цветущими глициниями. Сордико замерла, углядев большую змею, что свернулась на солнце, и осторожно обошла ее.
Искарал Паст крался за ней, не сводя глаз с мерзкой твари, а та подняла клиновидную голову и поводила языком — то ли от любопытства, то ли от голода. Он зашипел и с удовольствием увидел, что змея вздрогнула.
Главный дом имения был невелик, элегантен и казался смутно женственным. Его со всех сторон окружали обвитые виноградом арки, в проемах таились благословенные тени. Верховная Жрица выбрала одну из арок и прошла внутрь.
Подойдя к заднему двору, они расслышали бормотание голосов.
Центр сада занимала мощеная площадка, украшенная кругом статуй в рост человека. Статуи смотрели внутрь площадки, странно уплощенные лица роняли водяные слезы в круговой бассейн-желоб глубиной в локоть. Статуи, как с тревогой разглядел подошедший Паст, изображали сегуле, и струйки воды истекали из щелей масок, обросших мхом и зеленью. Посреди площадки стоял на тонких ножках изящный бронзовый стол, а при нем два кресла. В одном, лицом к пришедшим, сидел мужчина с длинными седыми волосами. На рубашке его виднелись брызги крови. Спиной сидела женщина — длинные, ослепительно черные волосы мерцали, идеально контрастируя с белоснежным льном блузы.
Заметив Сордико Шквал и Паста, мужчина встал и поклонился хозяйке: — Миледи, до новой встречи.
Второй, более небрежный поклон Верховной Жрице — и мужчина прошел к выходу.
Сордико Шквал вошла в круг и встала рядом с освободившимся креслом. К удивлению Искарала Паста (и последовавшему миг спустя восторгу), она галантно присела перед хозяйкой.
— Леди Зависть.
— Садитесь, любовь моя, — отвечала Леди Зависть. Затем сам Искарал Паст получил наконец возможность узреть ее исключительное лицо, столь идеально соответствующее прекрасным волосам, и ее позу, гмм, позу в узком кресле, скрещенные ноги, открытую нижнюю часть изящного бедра, так и призывающую к ласке…
Женщина скривилась и сказала: — Может быть, Верховная Жрица, принести для вашего питомца песочницу? Пусть себе играет, пускает слюни…
— Боюсь, нам лучше похоронить его в песке.
— Интересное предложение.
Подошел Туруле с третьим креслом. Сходство его со статуями оказалось просто-таки нервирующим; Искарал Паст вздрогнул и быстро поклонился Леди Зависти, а затем плюхнулся в кресло. — Ее красота бросает вызов красоте Верховной Жрицы! Ну, воображаю, как они вдвоем…
— Искарал Паст! — шикнула Сордико. — Я приказала сидеть тихо, не так ли?
— Но я ничего не сказал, любимая! Совсем ничего!
— Я тебе не любимая и никогда ей не буду.
Он улыбнулся. — Я стану флиртовать с обеими красотками, вгоняя во взаимную ревность, очаровывая, небрежно скользя от одной к другой. Погладить там, похлопать здесь! О, что это будет за восторг!
