Шайтан-звезда - Трускиновская Далия Мейеровна (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗
– Пойдем, о звезда! – вовсе не желая выслушивать из ее уст угрозы, немедленно согласился вредный старик.
И они поспешно вернулись к хану, и оказалось, что прибыли туда вовремя – только что франки велели хозяину прислать надежного невольника, чтобы он отнес некое письмо.
Разумеется, Хашим и Джейран немедленно перехватили этого невольника, и он показал им запечатанное письмо, и Хашим, прочитав имя получателя, с немалой тревогой оттянул Джейран в сторону, чтобы невольник не слышал их беседы.
– Это письмо они посылают некому цирюльнику, о звезда! – прошептал он. – А цирюльники – люди подозрительные, и у них встречаются те, кому есть нужда в противозаконных делах, и они – великие сводники… Может быть, отнять это письмо и прочитать его?
– Мы пойдем следом за невольником и попробуем выяснить, в чем тут дело, – решила Джейран. – Если же мы отнимем и вскроем письмо, то невольник будет вынужден вернуться к пославшим его с каким-то враньем, и они напишут другое, и будут слать письма к тому цирюльнику, пока не добьются встречи с ним тайно от нас!
Но не только этой причиной руководствовалась девушка – ей не хотелось обнаружить перед Хашимом свою безграмотность, простительную для банщицы из хаммама и непростительную для спустившейся с неба звезды.
Они сопроводили невольника вплоть до дверей цирюльничьего дома, убедились, что он благополучно вошел, а еще немногое время спустя удостоверились, что он так же благополучно вышел. Тогда они показались посланцу и спросили его, был ли от цирюльника ответ.
И невольник сообщил, что цирюльник, приняв письмо, не вскрыл его, а отложил в сторону, как если бы оно не ему предназначалось.
– Я же говорил тебе, что этот цирюльник – всего лишь посредник, о звезда! – обрадовался Хашим. – И против нас плетутся страшные козни!
– Настолько страшные, что это приводит тебя в восторг, о шейх? – огрызнулась Джейран. – А что, если письмо не имеет к нам никакого отношения? И мы зря тратим время на этого презренного цирюльника? И речь идет о деле вовсе безобидном? И мы возводим напраслину на…
Тут она замолчала, ибо человек, выскользнувший из дома цирюльника, был ей неуловимо знаком.
По узкой улице туда и обратно протискивались люди, так что в пестрой толпе выделялись лишь лица тех, кого Аллах наградил немалым ростом. А это красивое и нежное юношеское лицо принадлежало человеку невысокому, и Джейран видела его лишь миг – когда человек выходил из дверей.
Девушка напрягла память – и вспомнила!
Ничего не объясняя Хашиму, она устремилась в погоню за юношей. И настичь его было нетрудно – обремененный острым горбиком, он не был силен и не мог распихивать толпу, его постоянно оттирали к стене и даже угощали тумаками.
Джейран поравнялась с ним быстрее, чем рассчитывала, не заботясь об отставшем Хашиме. Обгоняя юношу, она покосилась на него – и убедилась, что память ее не подвела.
– Да хранит тебя Аллах и да приветствует! – обратилась Джейран к горбуну.
– Клянусь Аллахом, я где-то видел тебя! – произнес в ответ юноша, вглядываясь в лицо Джейран, наполовину прикрытое концом тюрбана.
Он потер рукой лоб – и тут его красивые глаза озарились радостью узнавания.
Но сразу же он поднес ладонь ко рту, чтобы зажать раскрывшиеся было губы.
– Ты испугался меня, о Хусейн? – спросила Джейран. – Ничему не удивляйся – это превратности времен заставили меня надеть мужской наряд… Я рада видеть тебя и рада тому, что ты успел уйти из этого…
– Я все понял!.. – громко прошептал Хусейн, едва дотянувшись до ее уха. – Тебя прислали ко мне с приказом! Я готов… Я готов, клянусь Аллахом! Моя жизнь принадлежит скрытому имаму!
Но Джейран всей душой ощутила его страх.
– Нет, о друг Аллаха, успокойся и прохлади свои глаза – меня не посылали с приказом, – торопливо сказала она. – Меня прислали узнать, как ты живешь и не терпишь ли в чем нужды.
Прежде всего нужно было успокоить этого несчастного – хотя бы даже откровенной ложью. В подтверждение Джейран достала из-за пазухи кошелек, но Хусейн отстранил ее руку.
– Передай пославшему тебя, что раб Аллаха и святого имама Хусейн не знает, что такое нужда, ибо блага мира сего потеряли для него цену, – отвечал юноша, и с каждым словом он, казалось, все глубже загонял в себя свой страх. – И он соблюдает уговор!
Хусейн также сунул руку за пазуху, достал тщательно упрятанный узелок и, зажав его в ладонях, приоткрыл крошечную частицу содержимого.
– Вот то, что служит вечным напоминанием… Передай пославшему тебя, что раб Аллаха и святого имама Хусейн кладет это рядом с собой во время молитвы.
– А разве пророк велел класть рядом с собой что-то во время молитвы? – спросила Джейран, стараясь разглядеть то, что темнело в узелке.
– Я не знаю… – смутился юноша. – Но раз мне дали это в знак, что я побывал в раю, и раз это теперь – самое дорогое, чем я владею, то, наверно, не будет греха в том, если оно полежит немного на молитвенном коврике?
– Я впервые слышу, чтобы с этим предметом так обращались, – заметила Джейран, сгорая от любопытства. – Разве тебе ничего не сказали, о друг Аллаха?
– Были слова, которые я слышал как бы сквозь сон, – признался Хусейн. – Меня известили, что теперь всюду надо мной – рука Фатимы аз-Захры, и она оберегает меня, и она повелевает мной! Я проснулся в своем чулане – и увидел рядом с собой эту руку, вырезанную из темного камня! Ничто больше не свидетельствовало о том, что я был в раю и изведал наслаждение! Все домашние утверждали, что я пять дней лежал, подобно мертвецу, и мое дыхание было едва заметным. Но если я спал – то откуда же взялась эта рука, пальцы которой расставлены, словно она отталкивает от себя нечто…
– Спрячь этот знак, – приказала Джейран, ибо юноша разволновался чрезвычайно. – Спрячь и храни! И расскажи мне, как тебе жилось после того, как ты покинул рай.
– Я думал о скрытом имаме и о том, как он приблизит меня к себе, – гордо сказал юноша. – Никаких иных мыслей и желаний у меня не осталось. Тот, кто побывал в райском саду, уже не станет любить земные наслаждения… И еще передай, что раб Аллаха Хусейн всегда готов выполнить приказ, и умереть, и вернуться в райский сад, к ногам скрытого имама!
– Тебе нет нужды умирать! – воскликнула Джейран, в свою очередь, испуганная яростью, с какой Хусейн произнес эти слова.
– А когда настанет такая нужда? Об этом тебе ничего не говорили, о посланница? – с волнением спросил он.
– Нет, об этом я ничего не знаю, о Хусейн, – честно призналась Джейран.
– Да, я и забыл, ты ведь – из низших прислужниц в райском саду… Но, может быть, ты случайно что-то слышала? Может быть, при тебе говорили, когда меня опять возьмут в райский сад?
Джейран вздохнула – сада, где Хусейн лежал в объятиях гурий, больше не было.
Юноша снова принялся толковать что-то невнятное о своей преданности скрытому святому имаму и госпоже Фатиме Ясноликой, о верности потомкам пророка в их лицах и о надежде на вознаграждение, причем приводил к месту и не к месту строки молитв. Джейран, слушая эту путаную речь, вспомнила вдруг тех двух несчастных, которые волокли к трубе тело еще живого человека. Они тоже говорили о скрытом имаме, но из слов Хусейна следовало, что он сам, своими глазами, видел его и даже слышал.
Джейран дала себе слово расспросить единственного доступного ей знатока Корана и преданий Хашима об этом деле. До сих пор ей не было нужды в имамах, скрытых или же явных, ибо они не приносили пользы при растирании посетительниц хаммама, и по этой части в голове у девушки были немалые пробелы.
Но что касается Фатимы – тут она, разумеется, уже понимала, что имеет дело с обычной женщиной, склонной к выпивке и мужским ласкам, но богатой и хитрой. Надо полагать, что и скрытый имам в устроенном ею раю был того же качества – то есть, не имел ни малейшего отношения к потомству пророка.
Тут с минарета раздался призыв к молитве.
– Горе мне! – воскликнул Хусейн. – Я задержался с тобой, о посланница, а ведь хотел зайти в мечеть прежде, чем выполнить поручение и привести почтенного шейха!
