Воин кровавых времен - Бэккер Р. Скотт (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
«Но почему? Почему ты этого хочешь?»
— Потому что ты предал меня!
«Как? Как я тебя предал?»
— Тебе достаточно было говорить! Ты — Дунианин! «Ты слишком высоко меня ценишь… Даже выше, чем эти айнрити».
— Потому что я знаю! Я один знаю, что ты такое! Я один могу уничтожить тебя!
Найюр расхохотался, как способен хохотать лишь чистокровный вождь утемотов, потом махнул рукой, показывая на тьму за Умиаки.
— Свидетельствую…
«А мой отец? Охота не должна заканчиваться — ты это знаешь».
Найюр застыл, не дыша, не шевелясь, словно затаившийся в травах Степи камень.
— Я совершил сделку, — ровным тоном произнес он. — Я воздал тому, кого ненавижу больше.
«Так ли это?»
— Да! Да! Посмотри на нее! Посмотри на то, что ты сделал С ней!
«То, что я сделал, скюльвенд? Или то, что сделал ты?»
— Она мертва! Моя Серве! Моя Серве мертва! Моя добыча! «О да… О чем они будут шептаться, теперь, когда твое доказательство уже сыграло свою роль? Как они это оценят?»
— Ее убили из-за тебя!
Смех, звучный и искренний, словно у любимого дядюшки, когда он хлебнет хмельного.
«Слова, достойные истинного сына Степи!»
— Ты смеешься надо мной? Тяжелая рука легла на плечо Найюра.
— Хватит! — крикнул кто-то. — Кончай сходить с ума! Прекрати говорить на этом гнусном языке!
Одним движением Найюр перехватил чужую руку и вывернул ее, разрывая сухожилие и ломая кость. Потом он одним ударом отправил наглеца, посмевшего тронуть его, на землю.
«Смеяться? Кто посмеет смеяться над убийцей?»
— Ты! — закричал Найюр в сторону дерева.
Он протянул руки, с легкостью способные свернуть человеку шею.
— Ты убил ее!
«Нет, скюльвенд. Это сделал ты… Когда продал меня».
— Чтобы спасти моего сына!
И Найюр увидел ее, обмякшую, перепуганную, в руках Сарцелла — кровь текла по ее платью, глаза тонули во тьме… Во тьме! Сколько раз он видел, как она поглощает людские взоры?
Он услышал доносящееся из темноты хныканье младенца.
— Они должны были убить ту шлюху! — крикнул Найюр.
Теперь уже несколько айнрити кричало на него. Он почувствовал скользящий удар по щеке, заметил сверкание стали. Найюр схватил нападавшего за голову и надавил большими пальцами на глаза. Что-то острое вонзилось ему в бедро. Кулаки замолотили по его спине. Что-то — не то дубинка, не то эфес меча — врезалось ему в висок; Найюр отпустил нападавшего и резко развернулся. Он услышал, как в тени Умиаки Дунианин смеется — смеется, как надлежит смеяться только утемоту.
«Нытик!»
— Ты! — взревел Найюр, сшибая людей ударами своих каменных кулаков. — Ты!!!
Внезапно толпа разошлась в разные стороны, при виде человека, возникшего справа от него. Некоторые даже принялись громко извиняться. Найюр взглянул на этого человека — тот почти не уступал ему ростом, хоть и был поуже в плечах.
— Скюльвенд, ты что, рехнулся? Это же я! Я!
— Ты убил Серве.
Внезапно незнакомец превратился в Коифуса Саубона в потрепанном одеянии кающегося грешника. Это что еще за чертовщина?
— Найюр! — воскликнул галеотский принц. — С кем ты разговариваешь?
«Ты…» — хохотнула темнота.
— Скюльвенд?
Найюр стряхнул с себя крепкую руку Саубона.
— Это дурацкое бдение, — проскрежетал он.
Он сплюнул, потом развернулся и принялся прокладывать себе путь подальше от этой вони.
«Эсми …»
При этой мысли его сердце радостно забилось.
«Я иду, милая. Я уже совсем рядом!»
Ахкеймиону чудился ее запах, мускусный, апельсиновый. Ему казалось, будто он чувствует ее горячее дыхание на своей щеке, ощущает, как она прижимается к его чреслам — отчаянно, безрассудно, словно в попытке потушить опасное пламя. Он словно видел, как она откидывает волосы — проблеск страстных глаз и разомкнутых губ.
«Совсем рядом!»
Тидонцы — пять рыцарей и пестрая толпа пехотинцев — провели их по темным улицам. Вели они себя достаточно любезно, особенно с учетом обстоятельств их появления, но рыцари отказывались что-либо рассказывать, пока за них не поручится наделенный властью человек. Ахкеймион видел по пути других Людей Бивня; по большей части они выглядели так же ужасно, как и стража у ворот. Кто сидел у окон, кто полулежал, прислонившись к колоннам, но лица у всех были бледные и пустые, а глаза — невероятно яркие, будто в них горел огонь, сжигающий тела изнутри.
Ахкеймиону уже доводилось видеть подобные взгляды. На полях Эленеота, после смерти Анасуримбора Кельмомаса. В великом Трайсе, когда рухнули врата Шайнота. На равнине Менгедда, при приближении чудовищного Цурумаха. Взгляд, полный ужаса и ярости, взгляд человека, который может биться, но не в силах победить.
Взгляд Армагеддона.
Всякий раз, когда Ахкеймион встречался с кем-нибудь глазами, в этом обмене взглядами не было ни угрозы, ни вызова, лишь грустное понимание. Нечто — демон или безумие — заползало в черепа к тем, кто перенес непереносимое, и когда оно выглядывало из глаз человека, то могло узнать себя в других. Ахкеймион понял, что он — одно целое с этими людьми. Не только с его любимыми, но со всем Священным воинством. Он един с ними — до самой смерти.
«У нас одна судьба».
Они медленно — из-за Ксинема — прошли между двумя холмами, имен которых Ахкеймион не знал, в район, который нумайньерцы называли Чашей, — предположительно, именно там расположился Пройас со своей свитой. Они миновали лабиринт улиц и переулков, не раз проходя мимо рыцарей, требовавших у них пароль. Несмотря ни на что — на перспективу отыскать Келлхуса и Эсменет, увидеть Пройаса после стольких тяжких месяцев, — Ахкеймион поймал себя на том, что размышляет, уж не зря ли он так легкомысленно заявил под стенами Карасканда: «Я — Друз Ахкеймион, адепт Завета…»
Сколько времени прошло с тех пор, когда он в последний раз произносил эти слова вслух?
«Адепт Завета…»
А действительно ли он — адепт Завета? И если так, отчего ему делается не по себе при мысли о том, что надо связаться с Атьерсом? По всей видимости, они узнали о его похищении. У них наверняка есть осведомители, о которых самому Ахкеймиону ничего не известно — по крайней мере, в конрийском войске. Они наверняка предположили, что он мертв.
Ну так почему бы не связаться с ними? За время его пребывания в плену угроза Второго Армагеддона не уменьшилась. И Сны — они терзали его так же, как раньше…
«Потому, что я больше — не один из них».
Да, он свирепо оборонял Гнозис — вплоть до того, что пожертвовал Ксинемом! — но при этом отрекся от Завета. Ахкеймион вдруг осознал, что отрекся от собратьев по школе еще до того, как Багряные Шпили похитили его. Отрекся ради Келлхуса…
«Я собирался обучить его Гнозису».
От одной этой мысли у Ахкеймиона перехватило дух. Он вспомнил, что внутри этих стен его ждет нечто большее, чем Эсменет. Давние тайны, окружающие Майтанета. Угроза, исходящая от Консульта и его шпионов-оборотней. Обещание и загадка Анасуримбора Келлхуса. Предвестия Второго Армагеддона!
Но хотя по коже побежали мурашки, что-то в нем упрямилось, что-то старое и бессердечное, словно крокодил. «Да в гробу я видел эти тайны! — подумалось Ахкеймиону. — Пускай хоть весь мир вокруг летит в тартарары!» Ибо он — Друз Ахкеймион, такой же мужчина, как и все прочие, и у него есть его возлюбленная, его жена — его Эсменет. Все прочее казалось ребячеством, подобно строкам в зачитанной книге.
«Я знаю, что ты жива. Я знаю!»
В конце концов их небольшой отряд остановился перед безликими стенами какой-то усадьбы. Ахкеймион, стоя рядом с Ксинемом, наблюдал, как двое нумайньерских рыцарей спорят со стражниками, охраняющими ворота. Услышав голос друга, он повернулся в его сторону.
— Акка, — сказал Ксинем, хмуря брови в своей странной, безглазой манере. — Когда мы шли через тени…
Маршал заколебался, и на миг Ахкеймион испугался яростного потока взаимных упреков. До Иотии сама идея о том, что можно прибегнуть к колдовству, чтобы проскользнуть мимо врагов, была бы немыслима для Ксинема. И однако же он согласился, когда Ахкеймион предложил этот вариант в Джокте — согласился неохотно, но без единого слова жалобы. Может, теперь он раскаивается? Или его, как и самого Ахкеймиона, одолевают заботы?
