Правда людей (СИ) - Сахаров Василий Иванович (книги онлайн .TXT) 📗
— Добро должно быть с кулаками, — добавил Шмаков.
Словно специально, мне на ум пришло стихотворение советского поэта Станислава Куняева, которое подходило к случаю, и я его прочитал:
Шмаков усмехнулся, вспомнил о том, что он будущий филолог, и кивнул:
— Как сказал Шекспир: "Что человек, когда он занят лишь едой и сном? Животное, не более того".
— Ага, — я тоже ввернул цитату, — а словами Сократа эту фразу можно дополнить: "В каждом человеке есть солнце. Только не надо ему мешать светить".
Мы одновременно улыбнулись, мол, вот мы какие умные ребята, не только ругаться умеем, но стихи и классику знаем, и в этот момент по съемной однокомнатной квартире разнеслась трель входного звонка. Опасаться нам было некого, и Эдик отправился открывать дверь, а я, на всякий случай, взял со стола нож и прикрыл его кистью руки. Однако гость личностью оказался знакомой. К нам зашел Миша Токарев, который был не весел и молча присел за кухонный стол.
Странный человек этот Миша и не стандартный, потому что его смерть рядышком ходит и это откладывает на нем отпечаток. Он неизлечимо болен и хотел свести счеты с жизнью. Я его спас — случайно, и с тех пор он почти всегда рядом. Спрашивал его, почему не уходит? Отвечает, что с нами ему спокойно и головные боли не так сильно мучают. Ну и ладно. Мы его не гоним. Вреда от него нет, а помощь есть.
Вчера вечером на квартиру покойного дяди, который, как ему и положено, сгорел на своей даче, пришли люди из "Нового мира". После чего я перебрался на запасную позицию. И все бы ничего. Но тут хозяин съемной квартиры, который заметил, что я живу не один (после драки с кавказцами Шмакову пришлось срочно сменить место жительство и на время забросить учебу), потребовал предоплату за три месяца вперед, а мне денег не хватало. Было, хотел у Паши, который сейчас за сектантами присматривает, занять, но Токарев выручил. Сам деньги предложил и пожертвовал от души сразу десять тысяч евро, а затем пообещал еще, как только фирму продаст. Ну, а я не отказался. Воспринял это как плату за спасение его жизни и деньги взял, пригодятся. Не для себя ведь стараюсь, так что в гордость играть не стал. Сам ни у кого и ничего просить не стану, ибо "никогда Киса Воробьянинов не ходил с протянутой рукой". Вспомнилась классика. Ха-ха! Однако если помощь от души, то комментарии излишни.
— Чай будешь? — спросил я Токарева.
— Нет, — он покачал головой, — лучше воды.
Я поставил перед ним стакан с минералкой и Миша достал из кармана пузырек с таблетками. Затем он вытрусил на подрагивающую ладонь сразу несколько мелких продолговатых капсул, посмотрел на таблетки и закинул лекарство в рот, запил и поморщился. После чего выдохнул:
— Нашел я ту женщину… Из парка, которая… С детьми…
— Кто такая?
— Тормасова Елена, тридцать два года… Детей двое… Мать-одиночка, живет в общаге неподалеку от парка… Работает уборщицей… Муж погиб на стройке…
— И как, ты помог ей?
— Нет, — на мгновение его лицо перекосила судорога, то ли от головных болей, то ли от каких-то нехороших мыслей.
— А что так? Снова не смог пару слов связать и объяснить свой поступок?
— Не угадал. Просто детей у нее уже забрали и она теперь одна, лежит в крохотной комнатушке и плачет, а соседка ее утешает. Вот, что я увидел.
— Как это забрали детей?
— Просто. Про ювенальную юстицию слышал?
Что это такое я, разумеется, знал, ибо ювенальная юстиция, как и пресловутая статья два восемь два, являлась одним из элементов шантажа и уничтожения русского народа. Это институт социального патроната, который дал право чиновникам вмешиваться в дела любой семьи и изымать у тех, кто признан "неблагополучным", детей. Взять как пример женщину, которую упоминал Токарев. Она мать-одиночка, понятно. Поэтому колотится изо всех своих сил и пытается вырастить двух детей. Помощи от государства нет, пособие по двести-триста рублей на ребенка, жилищные условия не очень. Это рядовая ситуация. И вот тут появляются люди из Департамента социальной защиты. Они забирают детей у матери и передают их в приемную семью. После чего приемные родители получают на каждого ребенка 20–25 тысяч, плюс к этому специальные выплаты и льготы, а мать еще и алименты выплачивает. Вот такая справедливость. Что, блядь, нельзя эти деньги, 20–25 тысяч, сразу родной матери, если она не наркоманка и не алкашка, выплатить!? Почему надо изгаляться над людьми!? Где, суки, здравый смысл!?
"Абсурд", — скажет на это какой-нибудь интеллигент и пожмет плечами. "Предательство", — скажет патриот своего народа и сожмет кулаки. "Мне похуй, меня это не касается", — добавит общечеловек и пройдет мимо. У всех реакция разная.
Однако это только первый слой ювенальной юстиции. Практически сразу, как только закон о ювенальной юстиции заработал, и в каждом районе Москвы появились соответствующие управления, начался беспредел. Чиновники определяли на роль попечителей своих родственников и друзей, которые наживались на детях. А чутка попозже на базе некоторых "частных сиротских приютов" стали возникать специальные бордели для высокопоставленных педофилов. Причем они особо не скрывались, ибо принятые Госдумой законы запрещали касаться этой темы. Основание — пропаганда. На деле — укрывательство преступников, зачастую самих себя.
— Про ювеналку знаю, — я кивнул Токареву и спросил его: — С самой матерью разговаривал?
— Нет. Ей не до меня было.
— И что теперь?
Он пожал плечами, и его полноватое лицо стало каким-то растерянным:
— Я думал, что ты скажешь.
"Думать надо меньше, а соображать больше", — на ум пришли слова из кинофильма "Брат-2". После чего я посмотрел на Эдика Шмакова, который прислушивался к нашему разговору, и кивнул ему:
— Возьмемся за эту тему?
— Не потянем, — Эдик опустил голову. — Это система.
— В системе главное люди, которые являются винтиками, а начинать с чего-то надо. Ты говорил, что у тебя знакомые есть, реальные парни, которые крови не боятся. Есть такие ребята или просто языком воздух сотрясал?
— Есть парни, не сомневайся, Егор.
— Вот и хорошо. Созвонись с ними, назначь на вечер встречу, без конкретики, пообщаемся, а пока собирайся.
— Куда?
— Вместе с Мишей, — кивок на Токарева, — отправитесь к Тормасовой, представитесь людьми из какого-нибудь комитета помощи и все разузнаете. Кто приходил? Как забирал? На каком основании? И кто отдавал распоряжение? Потом полазишь по интернету и посмотришь, что за контора в районе, кто ею руководит и где он живет.
— Через соцсети работать и официальные сайты?
— Конечно, ты ведь не хакер. На все про все вам шесть часов. Ни во что не встревайте, только сбор информации. Ясно?
Шмаков мог бы не согласиться, да и Токарев имел полное право отойти в сторону. Однако они мой приказ не оспорили. Одному терять нечего, а другой доверяет мне как самому себе. Поэтому они быстро собрались, но прежде чем уйти, Миша спросил:
