Вторая клятва - Раткевич Сергей (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
— Так вот, — продолжил наставник. — Кто-то вас предал, и было это давно. Эта техника среди прочих входила в мою подготовку. А теперь смотри дальше, этого не видел никто из людей, а если и видел, то обычно в последний раз, перед смертью. Этот тайный стиль ведения боя когда-то назывался "сердцем камня", и если бы ты побольше знал о гномах, то смекнул бы, что это может значить.
То, что показывал наставник, было… непривычным, чуждым… завораживающим и красивым… непонятным… или нет, понятным. Вот только… если все это действительно работает так, как выглядит… есть ли от этого хоть какая-то защита?
— Я тоже должен умереть, раз я это увидел? — безразлично спросил Эрик.
— Ты?! — удивился Шарц. — Ты должен это освоить И передать своим детям и внукам! Потом можешь умирать. Разрешаю.
"Детям и внукам? Да ты никак врешь, наставник? Ведь не может же быть, чтобы… или все-таки…"
— Ну, что тебе еще показать? — спросил наставник. — Олбарийскую школу? Марлецийскую? Фаласскую?
— Столько сразу я не запомню, — запротестовал Эрик.
— И не освоишь, — кивнул Шарц. — На один "алмазный кулак" у нас с тобой уйдет с полгода, а то и год, если все как следует делать. А кое-как гномы никогда не делают.
— Я понял, наставник, — промолвил Эрик. — Я не совершу предательства, показав вам то, что вы и без меня знаете.
— Давай, Эрик. — Шарц поднял со снега кафтан и, отряхнув, надел его.
Сбросив свой кафтан, Эрик встал в основную стойку. И хотя вокруг был снег, ночь глядела звездами, бросал жаркие багровые блики зажженный наставником костер — под ногами словно бы вновь оказались теплые вытертые доски маленького тренировочного зала, где когда-то давным-давно, тысячу лет назад, его рука впервые провела кинжалом незримую черту, перечеркивая чье-то чужое дыхание, обрывая жизнь…
Пространства не было, а время… время текло вспять. Грохотало могучей весенней рекой, ломающей лед.
Он нападал и защищался, атаковал и переходил к обороне, дразнил противника ложными слабостями своей защиты, искушал притворными ошибками, изводил хитроумными выпадами, а потом завершал дело стремительной атакой из какого-нибудь сложного положения. Он был словно клинок в умелых, опытных руках. Это ничего, что те руки в конце концов его продали. Ведь это было потом. Позже. А сейчас, когда никакого «потом» еще нет, легкое серебристое пламя смерти пляшет среди пустоты, и его незримые противники погибают один за другим.
Один… другой… третий… незримые трупы валились под ноги, главное — не забывать их перешагивать, а то ведь споткнешься и вражья сталь найдет твое сердце. Впрочем, это ведь невозможно — споткнуться. Никто не учил тебя спотыкаться. Ты просто не знаешь, как это делается…
Так было до тех пор, пока он не представил своим противником проклятого гнома, своего нового учителя. Он так и не понял, как тот оказался у его левого локтя — так внезапно, так невозможно близко. Он шатнулся прочь, выгибаясь в невероятном движении, силясь уберечься от неминуемого удара, но чудовищный гном был уже там, куда рвалось в жажде спасения тело. Плечо занемело от жуткого удара о незримую вражескую плоть.
— Остановись! — тотчас велел голос Шарца.
— Да, наставник. — Эрик покорно замер, вернувшись в основную стойку.
— Это ты меня противником представил? — спросил наставник.
— Да, наставник. — Боль мало-помалу утекала, ведь ее в не было на самом-то деле.
— У тебя потрясающая память, Эрик, — промолвил наставник. — Я тебе потом покажу способы защиты от этого стиля ведения боя. Пока хватит. Надевай кафтан, замерзнешь. Сейчас моя очередь показывать.
— Да, наставник… — в очередной раз пробормотал Эрик, натягивая одежду.
Гном вновь скинул уже побывавший на снегу кафтан и замер неподвижно. Он простоял так довольно долго. То ли ожидал чего-то, то ли к чему-то прислушивался. Эрик уже начал было недоумевать, когда Шарц внезапно рванул с места и подхватил падающего человека. Видение было таким ярким, что Эрик даже разглядел рыжие волосы этого незримого бедолаги. Незнакомец скрючился от боли, на лбу его выступили капли пота. Шарц вдвоем еще с кем-то ("Да это же я, я ему помогаю!" — вдруг озарило Эрика) поднял больного на стол. В руках его щелкнули ножницы, разрезая одежду. Блеснули склянки с медицинскими препаратами и эликсирами. Движения наставника, быстрые и плавные… обезболивающий эликсир… снотворный… Больной расслабился, закрыв глаза; Эрик почувствовал свою руку на его пульсе, губы больного медленно бормотали молитву о ниспослании помощи страждущим и болящим… все медленнее и медленнее… медленнее и медленнее… наконец он заснул. И тогда в руках Шарца маленькой молнией сверкнул скальпель. Скальпель коснулся кожи, и та открылась. Распахнулась навстречу спасению. Эрик затаил дыхание, словно губка, впитывая движение за движением. Такие простые. Такие невозможно прекрасные.
Смерть мрачно глядела из открытой раны. Она не собиралась сдаваться. Она отрастила чудовищные жвала, щупальца и клешни. Она встала в боевую стойку и сделала первый выпад. Умелые руки врача встретили ее холодным блеском скальпеля. Смерть заплела в фантастических пируэтах тысячу своих конечностей, оскалила тысячу зубастых пастей и прыгнула сразу со всех сторон. Но лекарь встретил ее с яростным спокойствием и терпеливой отвагой. И ей пришлось отступить. Пядь за пядью она сдавала свои позиции. Все ее контратаки оказались бесплодны, все поползновения тотчас пресекались. Наконец ее загнали в угол и немедленно ампутировали. Ледяной высверк склянки с обеззараживающим эликсиром… Незримую лекарскую сумку покинули иглы с нитками. Шарц начал шить. Вдох, выдох, языки костра на краю восприятия, еще вдох…
Шарц вытер блестящее от пота лицо окровавленной ладонью и улыбнулся.
— Он… будет жить? — жарко прошептал Эрик.
— Обязательно, — устало ответил учитель.
И тогда Эрик вдруг разрыдался. Он и сам не мог понять, отчего плачет, но и остановиться он тоже не мог.
— Ну-ну… — Рука учителя ласково похлопала по плечу, и Эрик не выдержал. Уткнувшись Шарцу куда-то в макушку, он дал волю слезам.
— У него рыжие волосы, учитель… — давясь слезами, шептал он. — Рыжие, понимаешь?! И лицо… ему больно было… На самом деле больно! У тех, кого я убивал, не было никаких лиц! И волос не было! Никогда не было! Никогда! То есть они, конечно, были, это я, дурак, думал, что их нет! А они были! Были! Я убивал людей с волосами, с лицами… я и тебя убить пытался… дурак я!
Он замолк, внезапно сообразив, что кричит. Громко, в голос, совершенно не думая о том, что его могут услышать.
"Один волос тебе до безумия остался, один волос… — сказал некто в глубине его сути. — Этот проклятый гном заставил тебя все забыть. Все навыки, все умения. Ты рыдаешь и орешь, как истеричный мальчишка! Осталось совсем немного — научиться пускать слюни и молоть всякую чушь".
"Почему же я вижу цвет волос больного, которого он лечит, даже если этого больного и вовсе не существует? Почему я чувствую эту несуществующую боль? — сам с собой заспорил Эрик. — Почему я никогда не видел лиц тех, кого убивал? Не видел, даже если это происходило на самом деле? Почему им никогда не было больно? Почему я не чувствовал этой боли?!"
"Проклятый гном хитер, — послышался ответ. — Кто знает, какие цели он на самом деле преследует? А ты раскис, растаял… еще поцелуйся с ним, размазня!"
Ледяное спокойствие затопило Эрика. Он отодвинулся от наставника и медленно-медленно выдохнул.
— Простите меня, наставник, — сухо промолвил он. — Я виноват. Этого больше не повторится.
Наставник смотрел на него хитрыми глазами и молчал.
— Что? Человечек покою не дает? — вдруг спросил он и подмигнул.
Эрик чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Ка-какой человечек?! — растерянно выдохнул он.
— У каждого из нас, что у меня, что у тебя, в голове сидит ма-а-аленький такой человечек. — Шарц пальцами показал, насколько маленький. — Не знаю, как ты зовешь своего, а я своего зову попросту — лазутчик. Или — петрийский шпион. Как у меня настроение выпадет, так и зову. Они — это все, чему нас наши наставники научили, а также все, что в процессе этой работы усвоили мы сами. Они — это очень большая наша часть. Подчас слишком большая. Ну а им самим кажется, что они — это и все, что в нас есть. А остального просто не существует. Или оно лишнее, и его убрать следует. И вот мой человечек прямо-таки слышит, как твой говорит тебе: "Не доверяй этому проходимцу гному, он нарочно все это с тобой делает, а потом все равно предаст и бросит на корм псам!"
