Сокол и горлица (СИ) - "Волк Сафо" (книги хорошего качества .txt) 📗
— Что ты можешь знать?! — ярость захлестнула ее. — Ты… ты… — ей не хватало слов.
— Ну давай, говори! — ощерилась Кьяра. — Что я могу знать о чем?
— О том, как ему жилось! У тебя-то все хорошо!
Кьяра долго молча смотрела на нее, и в ее глазах плескалась ярость. Потом она только тихо проговорила.
— Лучше бы тебя во дворце не травки разбирать учили, а хотя бы один разок в порт вывели. Посмотрела бы там, как люди из канав отбросы жрут, чтобы до утра дожить. И как другие люди их за это голыми руками убивают.
Адель открыла рот, чтобы ответить, но не нашла, что сказать. Кьяра отвернулась от нее и зашагала вперед, причмокнув вороному жеребцу, чтобы не отставал. Дворянка плелась следом, сжимая и разжимая кулаки и изо всех сил сдерживая слезы.
Почему мир такой несправедливый, а люди такие злые? Почему жизнь такая сложная? Она сердито утерла кулаком глаза. Как страшно, когда кто-то умирает, и ты видишь это, и не можешь помочь. И как страшно, когда все вокруг такие равнодушные! Особенно эта женщина! Она должна быть другой! Почему? — тихо спросил внутренний голос. Потому что тебе так хочется? Видеть ее благородной, сильной, защитницей слабых? Но она-то наемница, она всего лишь убийца, продающая свой нож любому, кто может заплатить. Адель громко всхлипнула, едва сдерживаясь, чтобы не зареветь в голос. Она — убийца, а ты — дворянка. У вас нет ничего общего. Никогда не было и никогда не будет. Даже «вас» никаких не существует. Только ты и она, и ее Равенна.
Ярость полыхнула так, что из головы исчезли все мысли до одной. Она зарычала и кинулась на Кьяру с кулаками, молотя ее по твердой спине и плечам. Потом, уже совершенно непонятно каким образом, она поняла что ревет в голос, вцепившись в ее одежду мертвой хваткой. Руки наемницы, до этого державшие бившие ее запястья, теперь обхватили ее за плечи и принялись гладить по спине.
— Ну что же мне с тобой делать? — тихо произнесла она.
Всю дорогу до дома Адель проехала верхом, не в силах поднять глаза на Кьяру. Ее еще трясло после пережитого. Слишком много событий за один день, смерть человека, его жутко перекошенное лицо и хрипы, дергающееся тело. Она закрывала глаза, а он так и стоял перед глазами, никуда не исчезая. Кьяра молчала и вела коня под уздцы, немного прихрамывая, но не произнося ни звука. Адель осторожно взглянула на нее. По-моему, она больше не злилась. Или злилась? Слезы снова навернулись на глаза. Я хочу, чтобы она улыбалась мне. Чтобы она смотрела на меня по-другому… Щеки покраснели, и Адель низко надвинула капюшон.
Они вернулись в уютную горную долину уже в сумерках. Адель сразу же поспешила на горячий источник, одновременно боясь и надеясь, что Кьяра последует за ней. Но наемница не пришла. Сидя в горячей воде, она, наконец, смогла нормально подумать. Наемница убила того парня, потому что он захотел обидеть Адель. Прищурившись, девушка припомнила весь разговор. Когда эти люди оскорбляли Равенну, Кьяра не сделала ничего. Зато когда молодой помянул Адель, то сразу же рухнул мертвым. Это из-за заказа? Или я ей дорога?
Она так и не смогла найти ответа на этот вопрос.
Когда Адель вернулась в дом, Кьяра уже спала на кушетке внизу. Возле руки валялась книга. Адель улыбнулась, убирая на полку томик «Сокол и горлица». Наемница уснула, забыв даже задуть свечу.
На столе стояла кружка черного крепкого чая, еще теплого. Адель пригубила и удивленно охнула. В чай был добавлен сладкий липовый мед.
Глава 7
Шлюха
На следующий день Кьяра проснулась как всегда рано. Настроение было паршивым. Вчерашний день, проклятый Карид, появившийся будто из-под земли, не шли из головы. Действительно ли Равенна оказалась такой легкомысленной, что заняла у него, или он врал? С такими типами никогда не стоило связываться. Вчера, пока они ехали домой, Кьяра проверила следы: за ними никто не шел. Сдать ее тоже никто не мог, даже Доротея точно не знала, где находится ее дом, а это был единственный близкий ей человек кроме Равенны. Просто в следующий раз нужно быть немного аккуратнее и вести себя потише. Карид мог устроить неприятности, а это было последнее, чего бы она могла пожелать.
Утро прошло тихо. Дворянка отошла после вчерашней истерики и взяла себя в руки. Но легче от этого не становилось. То она смотрела на Кьяру как побитый щенок, то ее глаза менялись, становясь почти черными, глубокими и требовательными. От этого взгляда наемницу бросало в дрожь. Она слишком хорошо знала такой взгляд. Так смотрела на нее Равенна, когда была голодна.
Топор уже в третий раз за утро соскочил с полена, свистнув возле самой ноги. Кьяра выругалась и воткнула его в пень. Она слишком невнимательна. Не хватало еще себе ногу отсечь по собственной дурости.
— Попей, я морс сварила.
Кьяра обернулась, утирая со лба пот. Адель вышла из дома в ярко-голубом, небесного цвета платье. Шелк облегал фигуру, подчеркивая каждый изгиб тела, с талии юбка свободно спадала вниз, до колен, ее край немного колыхал ветер. Девчонка села шить уже с утра, как только встало солнце. Кьяра и не думала, что она так быстро закончит.
В горле пересохло. Девочка поднесла ей кружку с еще теплым алым морсом. Хотелось накричать на нее, прогнать, ударить…
— Тебе очень идет. — Это я говорю?! А почему у меня так голос хрипит?!
— Спасибо, — Адель кокетливо улыбнулась, вскинув на нее бездонные глаза.
— Не знала, что ты хорошо шьешь. — Боги, что я несу! Она же говорила, что умеет! Ее же учили! Нужно срочно сказать что-то другое. Например, про обед или про морс… Что за бред у меня в голове?! Весь мир тонул на дне этих карих глаз, и Кьяру с невероятной скоростью засасывало следом за ним.
— Немного умею.
Они молча смотрели друг на друга. Адель улыбалась. Ветер растрепал ее волосы, и откинул на левый бок тяжелые локоны-пружинки. Изящным жестом, она убрала волосы с лица. Кьяра поняла, что задыхается. В ушах колотилось сердце, да так громко, что распугало, скорее всего, всех окрестных ворон.
— Нужно убрать дрова.
Кьяра всунула ей в руки пустую кружку и нагнулась, собирая поленья. Руки тряслись. Проклятье, надеюсь, она не заметит. Дворянка еще немного постояла рядом и ушла в дом.
Может написать этому прощелыге, чтобы забрал ее раньше? Кьяра тоскливо уставилась на полено. И как же она это сделает? Он не оставил ей адреса, не сообщил своего настоящего имени. Только место встречи и не более того. Ты так сильно хочешь, чтобы она ушла? Сердце мерно бухало прямо в горле. Нет. Я хочу, чтобы она осталась. Но чего я хочу — неважно. Нельзя забывать, кто я и кто она.
Наемнице удалось уложить дрова под навес возле дома и умерить дрожь пальцев. Потом она для верности, вылила на голову пару ведер ледяной воды прямо из родника. Капли медленно стекали по тонким косичкам. Кьяра рассеяно потеребила конец одной из них. Глупо заплетать их. Глупо ждать. Она не вернется. А даже если и вернется, в свою жизнь я ее больше не пущу. С меня хватит этой боли.
Наемница вздохнула. Это уже просто невозможно. Все вокруг вечно понимающе кивали, когда речь заходила о Равенне. Все жалели Кьяру и советовали забыть ее. Наверное, со стороны она выглядит смешной со всей своей любовью? Да так и есть. Каждый раз ждать ее на берегу. Каждый раз слушать о том, как под ней стонали шлюхи из других краев. Каждый раз принужденно улыбаться, глядя ей в глаза и делая вид, что ей все равно, когда Равенна шаловливо треплет ее по волосам и обещает вернуться через пару недель. А потом исчезает на месяцы. Или даже годы.
Я не сравниваю их. Кьяра сжала концы косичек в руке. Нельзя сравнивать море и южную ночь, ветер и горные сосны, постель и… Любовь? Ногти впились в кулак, который она конвульсивно сжала. Нет, это не любовь. Мне просто одиноко, и она скрашивает мое одиночество. Это в любом случае, не имеет значения.
Она оделась и присела на бревно, начав медленно расплетать тонкие косички. Кьяра переплетала их один раз за пару недель, и от долгого ношения они сильно спутывались.
