Сказки-секунды. Высматривая мага (СИ) - Степанова Дарина (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Саша всё-таки использует карту и покупает себе разные блага. Сара рассказывает о карте сестре. Та по своим каналам проверяет потерянные карты, поскольку за нахождение незаконного распорядителя карты — внеочередной перевод на месяц выше. А очередной перевод её должен был быть только через несколько лет. А у неё — маленькая сестра, личная жизнь, молодость и т. д. И к тому же пропаганда. Сара просила её просто выяснить, что с Сашей, и сестра сначала так и хотела, но в итоге её заметили за этим делом, и ей пришлось сделать вид, что она то и планировала — найти и сдать; информация будто бы поступила от анонима.
В итоге Сашу находят и судят, но, поскольку он подросток, не отправляют в Январь, а направляют в специальную армейскую школу. Это не ахти какая радость, от этого все стараются уберечься.
Параллельно определяется «анонимный источник». Сару хвалят за то, что она нашла эту карту и сдала её сестре. Это была какая-то очень важная карта. Ей предлагают место в специальном отделе обучения. Обеспечение, сразу Май, потом — профессия в Бюро либо в другой структуре, но не на ферме. Сара не горит желанием, но понимает, что это — шанс и перспектива. Сестра её поддерживает. И Сара соглашается.
Поскольку она не дочь влиятельного чиновника, не оплачивала обучение, а попала в отдел случайно, её решают отправить в экспериментальный отдел, который находится отдельно. Это напоминает элитную школу, в которой учат очень, очень многим специальностям и профессиям, то есть это винегрет и сборная солянка. Есть там и специальное экспериментальное отделение, куда и отправляют Сару и ещё нескольких других учеников, которые кто по жребию, кто по собственному желанию туда попали.
В это время Саша оказывается в армейской школе, где что-то откалывает (что-то быстро мастерски чинит, потому что долго возился с котиком Сары, чтобы его оживить; то есть это из серии энергетических консервов или энергии из пустоты). Его командир понимает, что Саше тут не место, и направляет его в тот же самый экспериментальный отдел, где он сталкивается с Сарой.
Из них растят тех, кого потом похитят. Они знают очень многое, и в случае похищения будет колоссальная утечка информации, государство заплатит любые деньги, чтобы их выкупить, и чем скорее, тем лучше. Но этот выкуп настолько огромен, что проделает дыру в бюджете и пошатнёт финансовую систему. В результате государство будет разрушено. Это и есть цель специального экспериментального отдела. И его организаторы — иностранные агенты и шпионы, которые планируют разрушить государство.
Кроме того, они контролируют наркооборот (и прочее) в государстве, но на самом деле их вынуждают распространять это и курировать под девизом «Ослабляй врагов внутри государства». Но со временем они понимают, что сами разрушают государство изнутри.
Конфликт Сары и Саши: он — за одних, она — за других. Хотя между ними сильная симпатия. И кто-то должен уступить в политических взглядах, чтобы быть вместе.
Левин и Кити. Светлый дом. По мотивам "Анны Карениной"
Прим.: написано на основе романа "Анна Каренина" Льва Толстого.
***
За воротами снег лежал ватный и грязный, а в саду только начинал таять и сверкал ноздреватой белизной. Катерина Александровна в светлой ротонде вышла в сад. С ветвей капало, и надо было идти вдоль тропинки, чтобы не промочить ног, но, повинуясь вдруг возникшему желанию, она пробежала по сугробам к самой ограде.
Сквозь кованый узор решётки доносились шумы города; Катерине Александровне показалось, что она заметила на подъезде карету мужа, но она тотчас поняла, что обозналась. Она ещё постояла у ограды, а потом не торопясь зашагала к воротам. С самого утра, когда Константин Дмитриевич зашёл к ней перед выездом, её не покидало радостное чувство лёгкости, которое так часто стало являться к ней после памятного дня в деревне.
Мартовский воздух дрожал ожиданием зарождающейся жизни, будущим цветением сада и запахами нагретой земли, астр и настурции. Катерина Александровна вовсю уже ждала этого цветения. Ещё будучи в деревне, она выписала из Англии садовода, le jardinier, чтобы он устроил всё, как она видала в саду у старшей сестры, которая уже три зимы была замужем за дипломатом при дворцовом ведомстве в Москве.
Нынче осенью ей предстояло ехать в Петербург, где Константин Дмитриевич хотел обосноваться на зиму, чтобы иметь возможность чаще встречаться и, может быть, даже сойтись с М., который слыл известным учёным, социологом, чья статья о рабочем сословии получила большое одобрение у сведущих людей. Константину Дмитриевичу очень важно было мнение М. о составляемом им перечне для своей книги. В последнее время он не рисковал включать в записи ни одной статистики без того, чтобы свериться с библиотечной выпиской.
Катерина Александровна была очень довольна, что муж нашёл себе занятие в городе; выезды в свет он не любил, с её знакомыми много не водился, в карты избегал, зная свой крайний азарт, когда войдёт в раж. Из городских занятий его привлекал разве бильярд в «храме праздности», как называл московский клуб свояченик Катерины Александровны. Поэтому она была очень рада, что муж часто бывает в библиотечной секции, и сама часто ездила с ним, находя в этом даже некоторое удовольствие.
«Видимо, так и будет продолжаться, пока не переедем в Петербург», — думала Катерина Александровна и пока вовсе не хлопотала о переезде, а только налаживала гнездо, в которое им предстояло вернуться после петербургской зимы, да занималась издалека деревенским домом, где предстояло провести нынешнее лето.
Наконец пошёл снег, так долго ожидавший в тучах. Она велела приготовить к приезду мужа карету, а сама отправилась в дом. В столовой сладко пахло чаем; на скатерти под салфеткой, источая солёный аромат, лежали тонко нарезанные сыры. Муж поначалу не понимал прелести стильтона или честера, но, побывав на двух-трёх обедах, согласился с необходимостью сыров, и теперь в отдельном шкафчике в погребе у кухарки хранились сыры швейцарские, и голландские, и даже едкий, уважаемый нынче лимбургский.
Мясо ещё не подавали, Катарина Александровна распорядилась не подавать до приезда мужа; села в пустой столовой одна и, поглядывая в окно, принялась за чай. Из-за густого снега за окном смеркалось рано. Вокруг стола, покрытого белою скатертью, было ещё светло, но в углах уже вечерние тени скрадывали обстановку. Вошёл лакей — зажечь свечи, — но она отослала его жестом, который сопроводила благодарной улыбкою; она всегда старалась держать себя с обслугой ровно, но теперь ей не хотелось нарушать тихих молчаливых сумерек, опустившихся в столовой. Она видела: за оградой сада, на той стороне улицы, уже зажгли огни. Но ей хотелось подольше посидеть в тишине, так живо напомнившей ей девические годы в доме родителей на Никитском. Вот они с сёстрами притаились у стола, и младшие давятся смешком в ожидании гувернантки, а старшая шикает, но и сама, не сдержавшись, смеётся в кулак. А гувернантка, чопорная немка, которая перед чаем устраивает ежедневную немецкую диктовку, уже приближается к дверям. Сёстры тянут на себя скатерть, лишь бы не сразу быть разоблачёнными фрейлейн Эльке, которую между собой они непочтительно называют «фрейлейн Фрикоделька».
— Элька идёт! — шепчет старшая. В ту же секунду хлопает дверь, и все трое врассыпную бросаются из-за стола. «Фрикоделька» вносит подсвечник, устанавливает его посреди стола, и начинается диктовка…
Катерина Александровна очнулась от воспоминаний, разбуженная стуком и голосами у парадной.
«Должно быть, Костя приехал!», — подумала она и выбежала из столовой, на мгновенье оглянувшись на пороге как бы в своё прошлое; но через минуту она уже не помнила об этом и вместе с мужем, свежим и румяным с улицы, возвращалась в освещённую уже комнату, где на столе стоял не один сыр, а все положенные к обеду яства. Нынче был суп из говядины и пирожки с грибами и картофелем. Гостей не ждали, а потому перемены блюд не было. На вечер Катерина Александровна велела чай с вареньями, которые привезли из деревни, и с модными сладостями из новой кондитерской лавки на Тверском. Чай они начинали в девять, а то и в десять, любили кушать допоздна за долгим разговором, и порой заканчивали в третьем часу, обсуждая, как прошёл день и как повести следующий.
