Золотая рыбка в мутной воде (СИ) - Торрентон Билли-Боб (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Урмарен не знал ответа, но знал, кому переадресовать мой вопрос. Еще через два дня в доме тихо появилась целая дюжина неприметных личностей, которая сразу растеклась по этажам и комнатам, и в итоге сгустилась в той части, где обитали оба лекаря и пятеро их помощников.
Что там происходило, оставалось лишь догадываться, но через два часа гости испарились. Вместе с… одним из санитаров. Как ни странно, к лекарям у них вопросов вроде как не возникло. Точнее, это они пребывали в полной уверенности, что никаких претензий к ним лично не было. Мне же достаточно было на них взглянуть, что вопросы как раз задавались, и в немалом количестве. Другое дело, что ответы не тянули на то, чтобы с ними захотели побеседовать еще. И они отделались лишь исправленными воспоминаниями.
Со мной, в отличие от отца, гости не говорили. Прежде всего потому, что я постарался не попасться им на глаза. Возможно, у них был и приказ насчет меня, но все же ручаться за их поведение — если бы они поняли, на что я способен — было нельзя. Даже будь граф Урмарен первым человеком в Серой Страже, а он им не был.
Еще через четыре дня граф снова приехал в дом Таноренов к завтраку.
Тогда-то я и услышал все подробности этой истории. Не такой уж запутанной, как казалось в начале. Санитара — к слову, выпускника той же "закрытой школы", что и Ксивен — нанимал Шеларен, но рекомендовали его в какой-то вполне уважаемой конторе по найму работников. Как оказалось — он ждал заявки именно из дома барона Танорена, и даже заплатил, чтобы эту вакансию предложили только ему. Цепочка посредников оказалась длинной, но в конце концов дотянулась до жены Геркуса.
Гренда, как оказалось, предпочитала контролировать ситуацию лично. Мой брат верностью не отличался, и Гренда уже довольно давно следила за его хождениями налево. Пока он гулял по равным себе или и вовсе не дворянкам, она ограничивалась тем, что вовремя разбивала эти связи (зачастую к облегчению мужа, порой дававшего весьма необдуманные обещания). Но когда он закрутил с замужней дамой гораздо выше себя по положению, сочла, что это верный шанс. Мало того, что Гренда еще после первых измен добилась от Геркуса, чтобы он передал ей в единоличную собственность имение, составлявшее когда-то ее приданое, так еще, приперев его к стенке в последний раз, выторговала половину — причем не просто половину, а большую — общего (читай — Геркусова) имущества, при этом сумела скрыть сей факт от свекра, который до сегодняшнего утра пребывал в убеждении, что после развода (отложенного до свадьбы младшей дочери), а тем более, после ареста Геркуса она останется почти ни с чем. Команду на "особое лечение" барона санитар с подготовкой профессионального убийцы получил, еще когда "братец" искренне полагал, что его развлечения с той таинственной "небожительницей" являются секретом для супруги. Нет, убивать отца Гренда не планировала. Она собиралась довести его до состояния предсмертных судорог, затем применить якобы семейное целительное заклинание, чтобы барон счел ее своей спасительницей и завещал бы все имущество и титул. Как сказал Унар, ее идея не была такой уж оригинальной — в архивах Серой Стражи полно подобных дел. Когда Геркуса арестовали, Гренда поняла, что нужно спешить, чтобы не оказаться последней в очереди наследников, если вообще не выброшенной из списка — и состояние Ургиса резко ухудшилось.
О том, что все это было напрасно, она узнала уже на допросе.
Меня же никто ни в чем не заподозрил — я ведь сохранил внешне невредимыми и сгусток, и паутину. Просто внес в заклинание несколько штрихов, отчего любой маг, даже невысокого уровня, мог его обнаружить и без труда рассыпать в пыль — вместе с паутиной. И тот, кто это сделал (полагаю, кто-то из безликих посланцев графа), скорее всего даже не догадался, что сгусток, даже получив "ключ" или просто оставшись нетронутым в течении года, все равно испарился бы без следа — вместе болезнью. В итоге слава спасителя если и досталась кому, то не мне. Но я по этому поводу совершенно не переживал. Ибо получил нечто куда большее.
Но, как оказалось, это было еще не все.
Потому что наши семейные посиделки прервал курьер, присланный главой Серой Стражи. Ознакомившись с посланием маркиза Шелира, граф тихо присвистнул. Затем посмотрел на нас и, выдержав приличествующую паузу, сообщил:
— Сегодня ночью скончался Вальдер, герцог Сентерский.
Отец поднял брови, изображая вопрос. Видимо — с чего бы это вдруг. Мне же сразу пришло в голову, что умер герцог вовсе не от пережитого горя, а, скорее всего, получив прощальный подарок от Гремура. Колдун наверняка ожидал, что герцог попытается от него избавиться, когда все кончится, и позаботился о том, чтобы Вальдер не пережил его надолго. Забавно, если так. Возможно, когда-нибудь я расскажу графу о своем знакомстве с герцогом и его магом, но это точно будет не сегодня и даже не завтра. Впрочем, если герцога убрали со сцены вчерашние соратники, то хрен редьки не слаще.
Однако, кто теперь займет место Вальдера? Со смертью императрицы появился шанс, что герцог не отвертится от суда, но он ушел от ответственности, пусть и столь извращенным способом. И дело запросто могут закрыть. Титул вполне может перейти старшему сыну Вальдера, который как раз достиг совершеннолетия. Возможно, даже управлять провинцией будет он, а не императорский наместник. Но это если семейство Вальдера не имело никакого отношения к планам своего покойного главы. А то ведь вполне кто-то из арестованных вождей заговора может начать валить все на герцога, узнав о его смерти, да еще супругу с детьми измажут. Мол, молчали, опасаясь мести.
Ладно, это все не мои заботы, а Унара. Меня больше волнует здоровье отца. Он теперь проживет, конечно, больше года. Да и пятью годами не ограничится. Я намеревался позаботиться о том, чтобы он отметил еще не один юбилей, причем не просто дотянул, а прожил эти годы с удовольствием.
Хотя, конечно, интересно, от чего на самом деле умер Вальдер. Как и то, где сейчас Тилен и какова роль телохранителя маркизы (вероятно, уже бывшего) во всем этом безобразии. А еще я не верил в скормленную мне версию о том, что "Тангасту" потопил имперский военный корабль, втемную использованный заговорщиками. Да и много еще на какие вопросы надеялся получить ответы хоть когда-нибудь…
Тем временем я все меньше воспринимал себя как Таннера. Точнее, как безродного наемника — мысленно я все еще называл себя прежним именем. Но ежедневные беседы с отцом о делах, истории рода и ныне живущих родственниках, с которыми рано или поздно придется познакомиться, делали свое дело. Пожалуй, уже сейчас я знал об этом не меньше, чем мог бы на моем месте настоящий Сайнел.
Граф, поделившись с нами еще не остывшей новостью, уехал тут же, вместе с курьером. А буквально через час прибыл законник в компании трех чиновников из Коронной палаты. В общем, когда они нас покинули, я уже мог считаться сыном барона не только с его слов, но и по законам империи. И наследником, кстати, тоже. Об этом свидетельствовала кипа разнообразных бумаг, правильных прямо дальше некуда.
Хм, а ведь действительно, пусть немного, но быстрее все оформили, к тому же с новым завещанием барона в придачу. Неужели и правда император посодействовал?
Это все хорошо, но что дальше? Урмарен говорил, что мне предстоит еще одна встреча с Его Величеством — надеюсь, более удачная для меня, да и для него тоже, чем предыдущая. Но когда она состоится, пока не стоит и гадать. Впрочем, главное, чтобы обошлось без стрельбы и мордобоя.
Где-то впереди — точнее, ближе к концу осени (которая началась для меня совершенно незаметно — первый ее день я встретил в бессознательном состоянии) — маячила свадьба Венкрида Фогерена. Кстати, интересно, он уже в курсе, что приглашение для меня придется выписывать на другое имя? И, думаю, неплохо будет отправиться туда с отцом.
А ведь еще предстоит проехаться по всем владениям Таноренов — барон уже об этом заговаривал. Почему бы и не поехать, все равно до свадьбы той еще месяца два. А что касается высочайшего приглашения, то думаю, что Венкрид успеет жениться, пока я его дождусь. Ведь еще даже о смерти императрицы официально не объявлено — а ведь уже сколько дней прошло.
