Драконья тень - Хэмбли Барбара (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Я поеду обратно, в Холд, – сказал он. – Дженни узнает, что Ян ушел и что-то не так. Она направится обратно в Холд как только сможет.
– Я думала, что маги не могут видеть других магов с помощью колдовства.
– Они и не могут. Так что она узнает, что меня не было рядом с Яном в течение пяти дней и что я встал с постели и направился сюда до того, как мои раны затянулись. Она сложит два и два – у нее отлично получается такое сложение, у Дженни. И это тоже, – добавил он, отставив кубок и осторожно вставая с кресла. – Потому-то она и вправду не может возвратиться для поддержки слишком быстро.
– А если она не вернется? – спросила Роклис. – Если этот главарь банды и его ручная волшебница найдут способ захватить ее в плен или уничтожить?
– Ну, – Джон поскреб сбоку нос. – Тогда только мы остановим пару волшебников и дракона и все…Я бы сказал, что тогда у нас в самом деле будут неприятности. – Он сделал три шага к двери и потерял сознание, словно ударившись головой о перекладину дома.
Глава 6
Дождись меня, идиот! – в ярости подумала Дженни и дала картине в огне померкнуть. ДОЖДИСЬ МЕНЯ! Она спросила себя, почему Богиня Женщин сочла возможным допустить, чтобы она влюбилась в болвана.
Сквозь окно лился лунный свет, слегка окрашиваясь дымом от затушенного огня. Где-то за стенами кричал козодой. Дженни натянула свой плед на плечи и пожелала, чтобы она, в чем есть, смогла бы проскользнуть сквозь частокол, отозвать Лунную Лошадку от упорного добывания кормов в лесах, и как можно быстрее двинуться к Алин Холду.
Или, если это будет невозможно – а это было невозможно, если не оставить умирать около 300 человек – она пожелала хотя бы знать, что происходит.
Тишина обхватила поместье Палмогрин своими невидимыми руками. Даже стража ничего не говорила, сосредоточив внимание на открытой земле за рвом. Это был тот мертвый час ночи, который Балгодорус предпочитал для своих атак. Во тьме зудели москиты, но, поскольку все же она использовала заклинания «Иди и укуси кого-нибудь еще», зудели они изможденно, лишь слегка царапая ее, словно шероховатость в башмаке после десятой или двенадцатой мили.
Никаких признаков Сентуивира. Даже в самых лучших обстоятельствах не всегда возможно увидеть дракона с магическом кристалле, ибо их тела, самая их суть сливалась с магией. Но за последние семь дней она видела в кристалле заставы среди пустынной болотистой страны, видела селения Большой Тоби и Дальний Западный Выезд, видела сам Алин.
Никакой выжженной земли. Никаких куч располосованных и сожженных кислотой костей.
И никакого траура в Холде. Но она видела, как плакали тетя Джейн, тетя Роуэн и кузина Дилли; видела, как Адрик сидел на зубчатой стене, глядя на юг. И Джон после своей краткой беседы с Роклис, отказался остаться в постели, а вместо этого на следующее утро взгромоздился на коня и поехал по дороге к дому, а за ним следом – Маффл, брюзжавший всю дорогу.
Ян.
Что-то случилось с Яном.
Подожди, пока я сюда доберусь, Джон. Это не долго.
Она выскользнула из комнаты.
В коридоре за ее дверью спали женщины и дети, завернувшись в шерстяные одеяла. Она выискала дорогу между ними, сдвинув свои юбки. Тусклый голубой свет засветился на дверных ручках других кладовых, защищенных от прикосновения заклинаний страха. Защищенных также от заклинаний крыс и плесени, насекомых, протечек и огня, от всего, о чем только Дженни могла подумать.
В сводчатом проходе, который вел на зубчатые стены, она кивнула страже, и ночной ветерок сдул темные волосы с ее лица. Балгодорусов прирученный маг не остановился на иллюзиях. Проходя мимо крыш строений вокруг двора, Дженни проверила слабо тлеющие нити символов защиты, чар и контрзаклинаний. Кое-где еще остались заклинания огня, древесина или штукатурка нагрелись под ее пальцами. Она нацарапала добавочные метки, а в одном месте открыла мешочек на поясе и обмакнула пальцы в колдовскую смесь серебра в порошке и высушенной лисьей крови, чтобы усилить эту защиту. Ей не нравилось врожденное безумие тех диких заклинаний, не имевших Ограничений, которые не дали бы им расползтись и уничтожить все там, куда отправитель их послать не стремился.
Рядом с огнем были и другие заклинания. Заклинания, созывающие разъяренные не по сезону рои пчел из ульев и шершней из гнезд. Заклинания болезней, блох, беспричинной паники и гнева. Все, чтобы разрушить сосредоточенность защитников. Частокол и блокгауз были мешаниной контрзаклинаний и амулетов; зловоние мрачного волшебства.
Она поражалась, как может человек, рожденный с этим беспримесным золотом в себе, использовать его, чтобы служить зверю вроде Балгодоруса: торговцу рабами, убийце, насильнику и вору?
– Госпожа Уэйнест? – На верхушке приставной лестницы со двора появился лорд Пелланор. Он нес шлем в руке и золотая инкрустация, которая была единственным его украшением, закрутила отсвет пламени в легкомысленную завитушку света. Без шлема его лысеющая, коротко стриженая голова над латным нагрудником и воротником выглядела смешной и маленькой. – Все в порядке?
– Как и на закате. Я просто начинаю еще один обход.
– А она может заглянуть внутрь? – спросил барон. – Я имею в виду, посмотреть в зеркало, или кристалл, или в огонь, как это делаете вы, чтобы увидеть, куда попали те ее заклинания?
– Да нет, не думаю. – Дженни скрестила руки на груди под пледами. – Она, наверно, смогла бы заглянуть в комнату, где меня нет, несмотря на защиту, которую я набросила на все, о чем могла подумать. Она достаточно сильна, чтобы помешать мне заглянуть в их лагерь. Она накладывает заклинания наугад, как и я: болезни на лошадей или людей, огонь на сено или дерево, грязь – в воду. Но она не больше меня знает, как действуют эти заклинания.
Барон тяжело вздохнул, отчего его длинные усы подскочили. – Где она могла этому научиться, а? – Он начал сцеплять большие пальцы против зла, но глянул на нее и изменил этот жест, просто почесав свой подбородок. – Я… э-э… вы не думаете, что человек, который обучил вас, возможно, все еще занимается этим?
Дженни покачала головой.
– Вы уверены?
Она смотрела в сторону. – Я похоронила его. Двадцать пять лет назад.
– А.
– Я была его последней студенткой. – Дженни разглядывала бесформенные ярды земли внизу. За эту землю они сражались ежедневно, и ежедневно, еженощно возвращались ободранные, грязные, сквернословящие солдаты с приставными лестницами, топорами и сучьями, чтобы попытаться поджечь ворота или с таранами, чтобы попробовать их разбить. По ее подсчетам бандитов было почти в два раза больше, чем защитников борющейся крепости. Они нападали по очереди.
Даже сейчас она видела мерцание костров в их лагере и чувствовала их зловоние в ветерке. Они ели, пили и отдыхали перед очередной атакой. Ее кости болели от усталости.
– Он был очень стар, – продолжила она, – и очень ожесточен, хотя, полагаю, это была не его вина. – Она помнила взвизг его палки, рассекавшей воздух, и острую боль в теле от кожаной плетки. Самое лучшее для нее, сказал он, запомнить ее уроки. Но она почувствовала, что он доволен самим актом наказания, что это облегчило то разочарование, что поедало его живьем. После одинокой смерти старика она плакала целыми днями. До сих пор не знала, почему.
– Он помнил последние отряды Короля, которые уводили на юг. Это, должно быть, был последний гарнизон из Большого Тоби, потому что все остальные ушли за сотни лет до этого. Он сказал, что его собственный учитель уехал с ними, и после этого он работал только с книгами, которые учитель оставил. На севере не было больше никого, кто мог бы преподавать должным образом – ни целительство, ни магию, ни музыку. Ничего. Каэрдин был слишком молод, чтобы последовать за легионами с юга, так он сказал. А потом пришли Ледяные Наездники, и все изменилось.
Пелланор сконфуженно, как будто это было из-за него, прокашлялся, чтобы защитить решение человека, который вошел в историю как Король-Подснежник. – Ну, Гудибрас II столкнулся с очень трудной ситуацией во времена Усобиц.. А в армии началась сильнейшая чума. Ваш наставник, кажется, и сам изучил достаточно, чтобы отлично обучить вас.
