В когтях тигра - Одувалова Анна Сергеевна (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Все мои страхи важные… — скорее из чистого упрямства заявила я, но послушно присела на стул напротив. Руки все еще немного дрожали, и я их спрятала во влажные рукава. Шарф остался в ванной, и взгляд Ком Хена то и дело замирал на моей шее, но мужчина упорно молчал и не задавал никаких вопросов. Я была ему за это благодарна. Раз мы решили не говорить о проблемах в ближайшие полчаса, логично идти в этом до конца.
— Доверьтесь мне, хорошо? Иногда в нашей душе скапливается слишком много эмоций. На эмоциональных людей проще воздействовать, проще запугать или внушить что-то. Важно уметь отрешиться от собственных чувств, познать покой и взглянуть на окружающий мир с точки зрения рационализма. Чайная церемония не позволит вам сразу же обрести хладнокровие, но с текущими проблемами и сумятицей в душе поможет справиться. Вы посмотрите на свои проблемы как бы со стороны.
— Но я не хочу стать хладнокровной! Простите, но пофигисты и любить не умеют! — Я заерзала на стуле, подумывая, не сбежать ли отсюда. Неужели теперь все в моей жизни будет происходить со сложностями? Я согласна попить чаю, но вот с эмоциональностью расстаться не готова.
— Анжелика, вы утрируете. Поверьте, чашка жасминового чая не лишит вас способности любить, а всего лишь успокоит. Поэтому просто постарайтесь немного посидеть молча. Я же не прошу от вас слишком много. Правда ведь?
Его голос прозвучал низко, хрипло и очень интимно. У меня вспыхнули щеки, а по позвоночнику начал разливаться жар. Меня совершенно не устраивало, как тело реагирует на Ком Хена. Ведь он мне даже не нравился. Слишком экзотическая внешность, не лишенная особого очарования, но чужая, непонятная и оттого немного пугающая. Особенно непроницаемый взгляд. Я привыкла читать людей по глазам, улыбкам, мимике. Ком Хена прочитать невозможно, он всегда был подчеркнуто вежлив и невозмутим. Кто знает, что у него на уме? За вежливой улыбкой мог скрываться кто угодно: и циник, и ранимая натура с кучей комплексов, и настоящий маньяк. Я не хотела даже пытаться узнать, какой он на самом деле, но почему-то как завороженная следила за его руками, ловила улыбку и млела, когда он говорил со мной тихим хрипловатым голосом.
Ком Хен поставил справа от себя на стол небольшую жаровню, а слева посуду, необходимую для церемонии.
— В наших традициях, — тихо произнес он, невольно заставляя вслушиваться в каждое слово, — важен не сам процесс, а состояние души. Гармония.
— Вот вы правда считаете, что сейчас для этого самое время? — Я нервно передернула плечами. — Для достижения гармонии мне сейчас показан не чай, а слоновья доза фенозепама. И то не уверена, что поможет.
— Фенозепама у меня нет. Вообще, не знаю, продается ли он без рецепта врача. А вот чай есть. Поэтому расслабьтесь и отдыхайте.
Я хотела снова возразить, привести аргументы и опять потребовать шпильки, но внезапно поняла — все это вряд ли поможет. Проще смириться и подождать несчастные полчаса, чем потратить их на нелепые доказательства собственной правоты.
Ком Хен заваривал чай неторопливо и уверенно. Было видно — этот процесс ему приходилось совершать раньше и не раз. Он сначала налил в пиалу кипяток, а потом бамбуковой ложкой осторожно и по чуть-чуть засыпал зеленый чай с тонким, едва различимым запахом жасмина. Потом поставил чашечку на стол и, закрыв глаза, провел над ней ладонью. Едва заметный белесый дымок на миг стал серебряным. Аромат чая усилился, в нем появились терпкие коричные нотки, а потом все закончилось. Только на лбу Ком Хена испариной выступил пот. А рука, которую он торопливо положил на столешницу, заметно дрожала.
— Что это? — настороженно поинтересовалась я, не решаясь сделать первый глоток и с опаской разглядывая ароматный зеленый чай. На первый взгляд совершенно обычный.
— Ну вы же интересовались моими способностями. — Ком Хен пожал плечами. — Это одна из них. Я могу сделать по-настоящему чудодейственный чай, если захочу.
— И в чем заключается его чудодейственность?
Последние сутки сделали меня на редкость недоверчивой.
— Все зависит от ситуации. Вам нужен покой в душе и силы. Вы боитесь, а страх — плохой помощник. Вас грязно-серым коконом окружает паника, которая выматывает, высасывает жизненные силы, не дает рассуждать здраво. Выпейте, и вам станет лучше.
Мне не нравились все эти шаманства, но спорить я не стала, а сделала осторожный глоток. Чай был вкусный, с ощутимым тонким жасминовым ароматом. Такой напиток не хочется портить сахаром, его можно пить и так, наслаждаясь каждым глотком. С моим домашним в пакетиках не сравнишь. Неудивительно, что Ком Хен буквально страдал над чашкой, когда его пил.
Пока наслаждалась чаем, страхи действительно ушли и я почти согрелась, ну насколько это было возможно во влажном свитере и таких же джинсах с носками. Зато в голове прояснилось, и я, хотя все еще собиралась отдать шпильки, уже не планировала бежать и искать корейца прямо сейчас. Он дал мне время до завтра, а значит, собирался найти сам.
— Вижу, вам лучше, — подал голос молчавший до этого момента Ком Хен. — Пространство вокруг посветлело. Рассказывайте, что привело вас в такое состояние. Теперь, думаю, вы сможете это сделать.
И я рассказала, начав почему-то с нелепых обвинений Ленки и унизительной пощечины в туалете и заканчивая избиением в подворотне. При воспоминании о ноже возле своей шеи и корейце, слизывающем кровь, руки снова задрожали, но несколько глубоких вздохов помогли успокоиться.
— Меня никто и никогда не бил. Ни разу в жизни. — Я покачала головой, с усилием сдерживая слезы. — Поэтому я испугалась очень сильно. Простите, что устроила демонстрацию в деканате. Думаю, там тоже теперь считают, что у нас с вами роман или нечто похожее. Я, правда, не нарочно. Только как теперь исправить, не знаю. Думаю, если начну все снова отрицать, это будет смотреться еще подозрительнее.
Ком Хен порывисто поднялся и впервые прикоснулся ко мне сам. Я даже вздрогнула, когда теплые пальцы скользнули по запястью, отодвинув рукав свитера. Щеки вспыхнули, и я, ругая себя за глупость, опустила глаза, но Ком Хен осторожно взял меня за подбородок, чтобы лучше рассмотреть порез на шее. Лицо молодого человека было так близко, что я могла разглядеть каждую ресничку, губы правильной формы и упрямый смуглый подбородок.
— Кто это был? — хрипло поинтересовался Ли-сонсенним, и в его голосе почудилось едва сдерживаемое рычание.
— А я откуда знаю? Вы уж простите, но там все на одно лицо! — несколько грубо отозвалась я, пытаясь скрыть смущение, и повернула голову, прерывая контакт с его пальцами.
— И я? — прищурился Ком Хен, а я мысленно выругалась. Снова ляпнула глупость. С ним вечно получалось попадать впросак. Подставлять, грубить, ставить в неловкое положение. Сейчас вот вообще мимоходом оскорбить, и сдается мне, не в первый раз. А ведь незаметным или похожим на других Ли-сонсеннима назвать было сложно. Он-то как раз выделялся из любой толпы независимо от национальности, но сказать я это не успела, так как мужчина отстранился и бросил: — Впрочем, не важно, как вы меня видите. Важно разобраться в случившемся, но не сегодня. Вы и так перенесли слишком много, начиная с бессонной ночи. Все оставим до завтра.
— А шпильки? Они ведь придут за шпильками, если я их не принесу, меня убьют.
— Никто вас не убьет, — невозмутимо ответил Ком Хен. — И шпильки будут у меня. Так безопаснее. Сегодня не думаю, что вам угрожает опасность, а завтра я не спущу с вас глаз. И если за шпильками придут, я буду рядом и отдам их сам, если в том возникнет необходимость. Анжелика, я не бросаю слов на ветер и, если уж взялся помогать, доведу дело до конца.
— Хорошо. — Я послушно кивнула. Было все еще невозможно стыдно за собственные нелепые замечания. — Поеду домой, лягу спать и постараюсь хотя бы на время обо всем забыть.
— Да. — Он кивнул и отстранился, отступив с моего пути. — Это лучшее решение. Нельзя постоянно думать о неприятностях.
Ноги подкашивались, я чувствовала себя отвратительно и не знала, как буду добираться до дома. Бил озноб уже не от страха, а от того, что я долгое время бегала под ледяным дождем и только начала отогреваться. В любой другой ситуации я бы никуда не пошла, но напрягать Ком Хена и дальше своим присутствием не хотелось. Я и так доставила ему слишком много хлопот. Конечно, это его кровь оживила пинё, и за мной началась охота, но ничего бы не случилось, если бы я не была такая неуклюжая.
