Вся правда о нас - Фрай Макс (книги бесплатно без регистрации txt) 📗

— Просто не надо никогда никому ничего обещать, — невинно посоветовал я. — А если всё-таки случайно сорвалось с языка, лучше сразу же сделать, выдохнуть и забыть.

— Кому, интересно, ты пообещал превратиться в чудовищного зануду? — огрызнулся он. — И до конца года тянуть не стал, молодец. Сразу всё получилось.

— Да, — кротко согласился я. — Нам, гениям, всё легко удаётся.

— Ну, положим, не всё. Пророк-то от тебя смылся, — заметил Джуффин. — Да и твоя попытка нас отравить позорно провалилась. «Ландаландская жуть» совершенно не оправдывает своё название. Хотя кислятина конечно редкостная, кто бы спорил.

— А мне нравится, — сказала Меламори.

Обвела всех присутствующих надменным взглядом последнего воина всех времён и мелкими медленными глотками, какими принято пить только редкие коллекционные вина, выдула свою порцию ярмарочной бурды. Ужасно смешно, но следует понимать, что для девушки из аристократической семьи, которую с детства учили отличать «Муримахский огонь» урожая второго года Эпохи Кодекса от «Зелёного пламени» двенадцатого и показательно падать в обморок при виде неправильно подобранных бокалов для дегустации, подобное надругательство над винодельческими канонами — не просто дурацкая выходка, а по-настоящему мужественный поступок, как всякое преодоление себя.

— С тобой ещё поделиться? — ласково спросил сэр Кофа, добрейшей души человек, злодей, каких мало.

Меламори и бровью не повела.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она. — Это чрезвычайно великодушное предложение, но было бы несправедливо лишать вас шанса насладиться изысканными нюансами вкуса этого уникального в своём роде напитка.

В такие моменты я испытываю почти непреодолимое желание гордо сообщать всем присутствующим: «Это моя девушка!» И повторять, пока они не позеленеют от зависти, которую сами обычно ошибочно принимают за сострадание. Но правила хорошего тона вынуждают меня держать себя в руках.

Тем более, присутствующие вообще-то и так в курсе.

— Слушайте, — внезапно сказал Нумминорих, — а о Правдивом Пророке вам совсем-совсем неинтересно говорить?

Мы озадаченно переглянулись. Балаган вроде текущего — обязательная часть наших рабочих совещаний. Просто потому что человек так устроен: в несерьёзном настроении соображает лучше, чем в серьёзном. Может быть, не всякий человек, но сотрудники Тайного Сыска — определённо. И всякий раз, когда прискорбные обстоятельства не давали нам как следует развеселиться, мы искали правильное решение гораздо дольше. И далеко не всегда находили его с первой же попытки, хотя очень старались — такой вот парадокс.

Нумминорих, по идее, давным-давно должен был к этому привыкнуть.

— Просто меня распирает от любопытства, — признался он. — Кто этот человек, который знает обо мне такие удивительные вещи? Можно ли ему доверять? И, самое главное, почему он сказал мне именно эту правду, а не какую-нибудь другую? Правду о любом человеке можно говорить годами, но Правдивый Пророк справляется за минуту. Значит, говорит только то, что считает самым важным? Интересно, он сам выбирает, кому что сказать? Или у него в голове звучит одна фраза, и пророк её повторяет, не задумываясь? Хотел бы я всё это знать!

— Да, я тоже хотел бы знать, почему он сказал тебе именно то, что сказал, — кивнул Джуффин. — Всё остальное как раз более-менее понятно.

И снова умолк. Говорю же, паузы в разговоре — его любимый пыточный инструмент.

Ну зато все сразу примолкли. И приготовились слушать. Даже Кофа прекратил разглядывать свой бокал так сосредоточенно, словно под его тяжёлым взглядом вино могло устыдиться и самостоятельно повысить своё качество.

Впрочем, я бы совершенно не удивился, если именно так и происходит всякий раз, когда сэру Кофе Йоху попадается небезупречный напиток.

— Магистр Хонна к нам пожаловал, — наконец сказал Джуффин. Будничным таким тоном, каким обычно сообщают о возвращении из отпуска шеф-повара соседнего трактира.

— Кто?! — не веря своим ушам, переспросил я.

Больше никто не стал задавать этот вопрос вслух. Ограничились взглядами. Будь на месте Джуффина менее могущественный колдун, от него небось и пепла не осталось бы. Но шеф Тайного Сыска — существо чрезвычайно живучее.

— Хонна, Великий Магистр Ордена Потаённой Травы, — флегматично повторил он.

— Ну ни хрена себе поворот! — восхитился я.

Дружный вздох коллег свидетельствовал, что мне удалось выразить общее отношение к этой новости.

— Согласен, — кивнул Джуффин, — довольно неожиданно. В своё время Магистр Хонна поклялся, что ноги его в Соединённом Королевстве больше не будет. Но, получается, передумал. Интересно, почему?.. Ладно, в любом случае, имеет полное право. Решение Канцелярии Скорой Расправы о пожизненном изгнании для всех членов Ордена Потаённой Травы мы аннулировали сразу же после отъезда Нуфлина в Харумбу [5]. Этого требовала элементарная справедливость: деяний, наносящих сколь-нибудь существенный вред Соединённому Королевству, они никогда не совершали. Защищались так, что земля дрожала, это да, но право защищать свою жизнь и имущество священно во все времена.

— А почему тогда?.. — начал было Нумминорих.

Джуффин отмахнулся от вопроса, даже не дослушав.

— Ну а как ты сам думаешь? Общеизвестно, что Нуфлин люто ненавидел Хонну; говорят, натурально рыдал от злости, когда узнал, что тот распустил свой Орден и отправился неведомо куда, лишив Великого Магистра Семилистника сладкой надежды на публичную казнь соперника когда-нибудь в будущем. Ну хоть к пожизненному изгнанию заочно приговорил, отвёл душу. Все понимали, что это несправедливо, но сделка есть сделка.

— Сделка? — благоговейно переспросил Нумминорих.

Кому-нибудь другому Джуффин сейчас наверняка велел бы не отвлекаться на ерунду и не мешать работать всем остальным. Но совершенно невозможно противостоять Нумминориху, когда в нём просыпается вечный студент, алчущий знаний из первых рук и не способный ими пресытиться.

Поэтому Джуффин начал объяснять:

— Главным камнем преткновения при создании Кодекса Хрембера была смертная казнь. Его Величество Гуриг Седьмой придерживался мнения, что закон, допускающий смертную казнь, навлекает проклятие на правителей и, в конечном итоге, приводит государство к гибели, а Нуфлин Мони Мах настаивал, что в некоторых исключительных случаях высшая мера наказания бывает необходима. Я, разумеется, понимал, что дай Нуфлину волю, и «исключительными» будут объявлены вообще все случаи, включая несанкционированную попытку какой-нибудь бедной сиротки понюхать цветы, выросшие за оградой Иафаха, поэтому твёрдо держал сторону Короля, но наше единодушие только раззадорило старика. К счастью, против смертной казни выступала ещё и леди Сотофа, а раскол внутри Ордена пугал Нуфлина куда больше, чем перспектива новой гражданской войны. Благодаря Сотофе нам удалось прийти к компромиссу: мы с Королём получили полный и безоговорочный запрет смертной казни, а Нуфлин — согласие на бессрочную ссылку всех его заклятых врагов, кроме, разве что, меня. Но это уже совсем другая история.

— Всё это хорошо, — нетерпеливо сказал Кофа. — Но с чего вы вообще взяли, будто ярмарочный пророк — Великий Магистр Ордена Потаённой Травы? Вы с ним уже виделись?

— Да нет, конечно. Просто описания запаха вполне достаточно.

— Запаха? Погодите, но разве в Смутные Времена на вас работали нюхачи?

— Чего не было, того не было. Отчёт Нумминориха чрезвычайно интересен, но узнать Хонну по этим приметам я бы не смог. Зато когда Макс сказал, что дыхание его невидимого собеседника было холодным и пахло свежескошенной травой, я сразу понял, с кем он повстречался. Великий Магистр Ордена Потаённой Травы собственной персоной, причём в чрезвычайно приподнятом настроении. Когда Магистр Хонна спокоен, его дыхание становится тёплым, как у всех нормальных людей, а травяной запах пропадает, во всяком случае, делается неразличимым для людей с обычным обонянием. Такая вот у него особая примета. Удивительно, кстати, что вы не знали.