Королевский пират - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас (прочитать книгу .txt) 📗
Николас вкратце пересказал ему историю Озера королей, которую узнал от Праджи, и Васлав одобрительно кивнул.
— Верно, так все и было. Несколько веков после того, как мы избавились от королей и власть получил совет предводителей кланов, город процветал. В нем воцарились мир и согласие, и многим усобицам удалось положить конец. Члены прежде враждовавших кланов стали родниться меж собой. Время шло, и постепенно мы стали превращаться в единый народ. — Он ненадолго умолк, собираясь с мыслями. — Мы издревле привыкли чтить свои традиции и от них не отступать. Потому мой народ зовет себя пашанди, что означает «правоверные».
— Здорово смахивает на «джешанди», — вставил Амос. — По всему видать, вы с ними в родстве.
— Верно. А их прозвание переводится на местный язык как «свободные», — кивнул Васлав. — Наши древние обычаи и порядки и по сей день не потеряли для пашанди своего значения. И главными доблестями любого мужчины почитаются уменье метко стрелять из лука, владеть мечом и скакать на необъезженных конях. Что до меня, то я за долгие годы торговли сумел нажить изрядное богатство. Мои корабли и барки что ни день приходят в нашу гавань с богатыми товарами и снова уходят к дальним берегам. Моим оборотам позавидовали бы и целые торговые гильдии. В молодости я дважды побывал в Западных землях со своими караванами, я вел дела с купцами всех городов, что стоят на берегах Ведры, но для совета старейшин нашего клана все это не имеет ровно никакого значения. Меня избрали предводителем только потому, что я ловчее других управляюсь с мечом и луком и крепче держусь в седле.
Гатонис с нескрываемой гордостью взглянул на гостей. Обе дочери старика и его зять явно разделяли чувства юноши. Было очевидно, что честь принадлежать к семье предводителя клана они ценили превыше всего на свете.
— Но от всех этих умений не так уж много толку, — со вздохом продолжал Васлав, — ежели тот, кто благодаря им избран предводителем, глуп, спесив и упрям и не видит дальше своего носа. Случалось, что такие правители причиняли немало вреда всем, кто им был подвластен. Городом правил совет, но дела каждого из кланов решал его предводитель. — Он скорбно покачал головой.
— И вот, по вине некоторых безумцев из числа предводителей, три десятка лет тому назад нашей спокойной и мирной жизни настал конец.
— Что же случилось? — спросил принц.
— Между кланами снова не стало согласия, — печально ответил Накойен. — Вражда разгорелась с невиданной быстротой, точно пожар в степи. Да будет тебе известно, капитан, что народ пашанди разделен на четырнадцать кланов. И вот, вышло так, что шесть из них: Медведь, Волк, Ворон, Лев, Тигр и Пес объединились против пяти других — Шакала, Коня, Быка, Крысы и Орла. Трое остальных — Лось, Буйвол и Барсук сперва пытались уклониться от этой усобицы, но после их тоже в нее втянули.
В самый разгар этой войны капитан наемников по имени Валгаша со своим отрядом захватил дворец совета. Он обещал защиту и покровительство тем из горожан, что не принадлежали ни к одному из кланов, и его воины стали патрулировать базарную площадь и торговые кварталы вокруг нее. Всякого, кто дерзал ступить на эту территорию с оружием в руках, убивали на месте. Предводители всех кланов уже готовы были забыть прежнюю вражду и объединить свои силы против этого самозванца, но тот вовремя почуял опасность и послал к каждому из нас гонцов с предложением вступить с ним в переговоры. Доводы его были вескими и разумными, и мы на это согласились. Мы явились к нему во дворец совета, и он сумел убедить всех предводителей, и меня в том числе, оставить усобицы хотя бы на время. Тогда же он себе присвоил титул первоправителя с правом надзора за центральной частью города и решения наших внутренних споров. Шли годы, и раздоры между кланами продолжались по-прежнему, то затухая, то вспыхивая вновь. А Валгаша с тех самых пор сделался важной персоной и навек обосновался во дворце.
— А я-то думал, — пожал плечами Николас, — что он — единоличный властитель в вашем городе.
— Так оно и есть. Тогда, тридцать лет тому назад, нам представлялось, что мы ничем не рискуем, передавая ему часть власти, чтоб с его помощью остановить усобицы. Но после дело повернулось по-иному. С прекращением войны между кланами власть Валгаши укрепилась. Он превратил своих наемников в городскую стражу, которая с того времени и по сей день патрулирует базар, и доки, и купеческие кварталы. А после он быстро сколотил целую армию, в которой самые старые, преданные ему и потому доверенные солдаты стали зваться личной гвардией первоправителя. Они денно и нощно охраняют его персону. А тут и Дагакон объявился. — Произнося имя главного советника первоправителя, Васлав брезгливо поморщился. — Этот негодяй, этот черный колдун, быстро добился того, что город стал почти безраздельно подчинен первоправителю. С ним вместе здесь появились и эти проклятые ублюдки — красные палачи, которых, будь на то моя воля, я изрубил бы в куски! Ведь убийство — это их ремесло, и они не знают в нем ни устали, ни пощады.
— И когда же все это случилось? — полюбопытствовал Амос.
— Усобицы возобновились двадцать семь лет назад, — с усталым вздохом отвечал Накойен, — а еще через три года Валгаша захватил всю полноту власти в городе.
Николас, обменявшись взглядом с Траском и слегка ему кивнув, перевел разговор на предмет, который интересовал его и Гуду с Амосом горазда живее, чем история воцарения в городе первоправителя:
— Скажи, любезный хозяин, удалось ли тебе узнать, кто организовал нападение на отряд наемников в «Пристани Шингази»?
Накойен дал знак своему зятю, чтобы тот ответил гостям.
— Несколько десятков молодых воинов, — сказал Регин, — решили устроить эту вылазку из ненависти к первоправителю. Они надеялись восстановить против него весь северный торговый консорциум и тем хоть немного ослабить его позиции в городе и во всех Восточных землях. Они действовали на свой страх и риск, не заручившись согласием предводителей своих кланов.
Васлав удрученно покачал седой головой:
— Глупая мальчишеская выходка! Юноши, которые обещали со временем превратиться в умелых и неустрашимых воинов, сложили свои головы ни за что! Ведь даже и удайся им эта затея, первоправитель без труда смог бы убедить членов консорциума, что он непричастен к убийствам. Он ведь хитер, как лиса, и столь же коварен. Где уж этим молокососам с ним тягаться! Эх, бедные мои сыны! — По его морщинистой щеке скатилась слеза. Таши быстро подбежала к отцу и обняла его за шею. Старик с нежной и грустной улыбкой взглянул на младшую дочь и прерывисто вздохнул.
— Похоже, у нас с вами общий враг и общие цели, — задумчиво проговорил Николас. — Он снова рассказал обо всем, что ему и его людям довелось увидеть и пережить в степи — о нападении на караван Русолави, о битве с теми, кто остался охранять уцелевшие фургоны, имущество купца и пятерых пленниц, о пожаре в «Пристани Шингази» и о сражении его отряда с гвардейцами первоправителя.
Старик и остальные слушали его, не перебивая. Когда принц умолк, Гатонис, переглянувшись с отцом, спросил его с самым невинным и простодушным видом:
— Скажи, капитан, а что же привело тебя и твоих людей в эти края? Ведь ты сам сказал, что пришел сюда издалека. А для такого долгого и опасного путешествия и причины должны быть серьезными. Разве не так?
Николас вопросительно взглянул сперва на Гуду, затем на Амоса. Старый воин пожал плечами, Траск убежденно кивнул. Немного поколебавшись, Николас произнес:
— Поклянитесь, что все, о чем я вам поведаю, останется между нами. Для меня и моих людей это очень важно.
Васлав и его домочадцы с готовностью пообещали молчать обо всем, что от него узнают. Набрав в грудь воздуха, Николас с легким поклоном представился:
— Я — сын принца Крондорского.
Однако слова эти, против всякого его ожидания, не произвели на предводителя Львиного клана и его семейство ровно никакого впечатления.
— Мы польщены знакомством с тобой, — отдавая дань вежливости, улыбнулся Гатонис. — Отец уже мне говорил, что ты — сын правителя какого-то дальнего города. А что, этот Крондор и в самом деле далеко отсюда? Он в Западных землях? Небось, у самого побережья, где никто из нас никогда не бывал?
