Сказочная фантастика - Желязны Роджер Джозеф (читать книги без сокращений .txt) 📗
— Тогда придется взорвать замок…
— Вот именно. Ты будешь вынужден взорвать и бомбоносные деревья, и мы — все вместе — будем уничтожены.
— Нет! Сперва мы выйдем из замка, и лишь потом швырнем эти ягоды на его территорию. Или — какой-нибудь блеф…
— Замок невозможно ни обмануть, ни испугать никаким блефом. Да — он не умеет мыслить: он просто реагирует. У тебя не останется другого выхода — только уничтожить его. Но, надеюсь, ты понимаешь, что я не могу этого позволить. Да будет тебе известно: мне нужен Ругна!
Да! Положение осложнялось, и Бинк не был к этому готов.
— Имей в виду: если ты трансформируешь меня, то бомбы взорвет она, мисс Хамелеон. — Сказанное Тренту было вызовом, и Бинку не нравилось это, хотя он знал, что иной исход вряд ли возможен. — Если ты каким-то образом вмешаешься…
— Успокойся — я перемирия не нарушу. Но…
— У тебя и не получится его нарушить! Или я вернусь к мисс Хамелеон один, или… она бросит бомбу. Она достаточно глупа, чтобы отступить от инструкции.
— Послушай меня, Бинк… Нарушить перемирие мне мешает мое слово, а не твои технические приготовления. Я мог бы трансформировать тебя в блоху или во что-то иное, и отправить это “что-то” вниз, к мисс Хамелеон. И как только она дотронется до ягоды-бомбы…
Бинк ощутил полную растерянность — Злой Волшебник мог перечеркнуть весь его план. Перехитрить глупышку, какой стала мисс Хамелеон, ему ничего не стоило.
— Но, — сказал Трент, — я ничего подобного не сделаю. И говорю тебе это за тем, чтобы ты знал: у меня есть тоже понятия о порядочности. Цель не оправдывает средства. По-моему, ты на какое-то время позабыл об этом, и если ты выслушаешь меня, то поймешь свою ошибку. Поймешь и исправишь. Этот замок — уникальное сооружение и имеет огромное историческое значение. И я ни в коем случае не могу позволить тебе уничтожить его.
Бинка уже охватило ощущение виновности. Неужели его сбили с курса, который — в этом он был уверен — был до сих пор верным?
— Ты, конечно, понимаешь, — настойчиво продолжал Злой Волшебник, — что весь район замка восстанет в мстительной ярости, если ты все же пойдешь на то, что задумал. Да, ты, возможно, выйдешь из замка, но останешься в его окрестностях и умрешь ужасной смертью. И мисс Хамелеон тоже.
И она тоже… Такое невозможно было себе представить. Такая красивая девушка — и вот ее пожирает опутывающее дерево или рвет на куски зомби…
— Я знаю, что это риск, но я должен пойти на него, — мрачно ответил Бинк, хотя в душе уже сознавал, что Трент прав. Ведь достаточно вспомнить, каким способом они были загнаны в замок, как противился лес их отступлению… Реакция леса будет, конечно, свирепой… — Может быть, тебе удастся уговорить замок, чтобы он позволил нам уйти спокойно?
— Ты — упрямый парень.
— Да.
— По крайней мере, выслушай меня сначала. Если я не смогу уговорить тебя, значит — чему быть, того не миновать. Как бы мне это ни было неприятно.
— Говори короле! — Бинк сам удивлялся своему упрямству, но чувствовал, что непременно сделает то, что должен сделать. Если Трент попытается подойти ближе, чем на шесть футов, Бинк попросту удерет, чтобы избежать трансформации. И он сумеет обогнать Волшебника. Ждать долгих объяснений он не намерен: мисс Хамелеон может устать от бездействия и выкинуть какую-нибудь глупость.
— Можешь верить мне: я не хочу, чтобы вы погибли — ни ты, ни мисс Хамелеон. И, безусловно, собственная жизнь мне не безразлична, — произнес Трент. — Сегодня вы двое мне ближе всех. Как будто судьба распорядилась, чтобы именно подобные люди изгонялись из Ксанфа. Мы…
— Подобные люди! — Бинк возмутился.
— Ну — извини за такое выражение. Мы вместе немало испытали за время скитаний. И, без сомнения, не раз спасали друг другу жизнь. Может быть, как раз для того, чтобы встретиться с такими, как вы, я и вернулся в Ксанф.
— Может быть. — Бинком владели самые противоречивые чувства, и он старался подавить эту неопределенность в себе. — Но это не оправдывает твоего намерения захватить Ксанф, не оправдывает неминуемую гибель многих людей.
Эти слова явно обидели Трента, но он постарался не показать вида.
— Я не стану притворно оправдываться, Бинк. Манденийская трагедия моей семьи явилась толчком — не оправданием, заметь, а толчком! — для моего возвращения. В Мандении не осталось ничего, что удерживало бы меня там. Поэтому, естественно, мое внимание устремилось на Ксанф, на мою родину. Вредить Ксанфу я не хочу — я надеюсь принести ему пользу. Он должен быть открыт для современной реальности. Пока не поздно. Даже если кто-то и погибнет — это справедливая цена за окончательное спасение Ксанфа.
— Считаешь, что Ксанф не выживет, если ты не завоюешь его? — Бинк постарался произнести это с максимальным сарказмом. Но — получилось все же не слишком убедительно. Ах, если бы у него были убежденность и самообладание Злого Волшебника!
— Да, я так считаю, и это на самом деле так. Ксанф уже давно созрел для новой Волны колонизации. И такая Волна принесет ему только пользу — как и предыдущие Волны.
— Волны несли лишь убийства, насилие и разрушения! Они были проклятием Ксанфа!
— Верно: некоторые были и такими. — Трент согласно покивал. — Но другие, как, например Четвертая Волна, принесли большую пользу. Этот замок был построен именно при Четвертой Волне. Неприятности были не от самих Волн как таковых, а от их организации. В целом же все они послужили прогрессу в Ксанфе. Я не жду сейчас, что ты немедленно в это поверишь. Я всего лишь пытаюсь убедить тебя пощадить и себя, и замок. И вовсе не агитирую стать моим сторонником.
Что-то в этом разговоре все больше беспокоило Бинка. Злой Волшебник казался слишком злым, слишком рассудительным, слишком знающим и убежденным. Трент определенно был неправ — он не мог быть правым, и все-таки он говорил так, что обнаружить эту неправоту Бинк не был в состоянии.
— Попытайся завербовать меня, — произнес он.
— Я рад, что ты сказал это, Бинк. Мне хочется, чтобы ты понял мою логику. Если ты поймешь ее, то, не исключено, что я услышу и позитивную критику своей концепции.
Все это напоминало некую сложную интеллектуальную игру. Бинк подумал: а что, если все, что говорит Трент, сплошной сарказм? И тут же опроверг себя: это не так. Злой Волшебник был явно умнее, и Бинка страшило это. Хотя он тоже понимал, что следует считать правдой, а что — нет.
— Может быть, у меня и получилась бы такая критика, — проговорил Бинк осторожно; у него было такое ощущение, как будто он брел по Дикой Местности, выбирая самые надежные тропинки и сознавая, тем не менее, что неизбежно приближается к ловушке. Замок Ругна — и на физическом и на интеллектуальном уровне — не имел голоса целых восемьсот лет, и вот теперь у него, наконец, голос прорезался. Бинк мог мысленно фехтовать с этим голосом с таким же успехом, как если бы фехтовал с Трентом, вооруженным острым мечом. То есть — он заведомо был обречен на проигрыш. И тем не менее попытаться стоило.
— У меня — двойная логика, — продолжал Волшебник. — Часть ее основы — манденийская, часть — от Ксанфа. Видишь ли, несмотря на определенные пробелы в этике и политике, Мандения за последние столетия сделала мощный шаг вперед. Это — благодаря деятельности отдельных выдающихся личностей, сделавших серьезные открытия в самых разных областях и широко внедривших эти открытия в практику. Во многих отношениях Мандения — страна более прогрессивная и цивилизованная, чем Ксанф. К сожалению, военное искусство и техника тоже прогрессировали. Это тебе придется принять на веру, так как в данный момент я ничего доказать не могу. Мандения обладает оружием, которое может сравнительно легко уничтожить всякую жизнь в Ксанфе, несмотря на Щит.
— Это неправда! — крикнул Бинк. — Ничто не может проникнуть сквозь Щит.
— Кроме нас троих, — пробормотал Трент. — Но, как бы там ни было, а основное назначение Щита — не пропускать живые существа. Да, ты можешь проскользнуть сквозь него — твое тело легко преодолевает барьер, но, оказавшись на другой стороне, оно уже будет мертвым.
