Далекие странники (СИ) - "Priest P大" (читать книги без txt, fb2) 📗
Из-за травм А-Сюй быстро замерзал на зимнем холоде. Вэнь Кэсин грел у себя за пазухой его ледяные руки и чувствовал, как собственное застывшее сердце оттаивает под чужими ладонями. Всё это ударяло ему в голову хмелем.
А-Сюй был обладателем острого языка и невыносимо мягкого сердца.
А-Сюй был взрослым мужчиной, который боялся есть грецкие орехи.
А-Сюй был пьяницей, хлещущим без разбора и хорошее, и плохое вино.
А-Сюй был…
Подарком судьбы — родным человеком, верным другом… возлюбленным.
С наступлением весны им пришлось пробудиться от счастливого сна в поместье. Волнение в цзянху норовило выплеснуться через край. Кровавый пожар злобы и алчности, который Вэнь Кэсин сам же разжёг, разгорался не по дням, а по часам, и хребет Цинчжу пребывал в опасном смятении. Со всех сторон к горе Фэнъя стягивались вооружённые отряды, а главный противовес ещё не вернулся на своё место.
Хозяин Долины призраков.
Вэнь Кэсин был беззаботным болтуном лао Вэнем, которого не волновали чужие дрязги. И он же оставался владыкой горы Фэнъя в алой мантии, насквозь пропитанной кровью. Эти две личности, совершенно непохожие друг на друга, зажало в одном теле застарелой враждой. Как такое могло случиться?
В последней битве Вэнь Кэсин наконец-то сразил недругов — собственными руками, одного за другим. Но потерял свою маленькую девочку в пурпурном.
А-Сян...
«А-Сян, гэ-гэ отомстил за тебя. В следующей жизни постарайся родиться в хорошей семье! Пусть отец и мать защищают и поддерживают тебя, а братья и сёстры — лелеют и любят. Когда придёт время собирать десять ли приданого,[491] ты сможешь снова выбрать «выдающегося учёного» Цао, и вы идеально подойдёте друг другу без этой отчаянной, несчастной любви, разрывающейся между добром и злом».
Вэнь Кэсин уже был с головы до ног в поту и крови, когда попался скорпионам. Глядя в пустое небо, он перебрал в памяти всё, что взял в уплату за свою безмерную ненависть, и ощутил неописуемое изнеможение.
«Моя обида утолена, — решил Вэнь Кэсин, — теперь можно умереть спокойно. Я просто… сдамся, что тут такого?»
Но один упрямый человек не отдал его смерти.
Когда между ним и скорпионами в облаке всполохов благородной стали Байи возник А-Сюй, чувства Вэнь Кэсина нельзя было передать словами.
Что за многолетняя обида? Какое ещё безмолвное страдание? При чём тут Кристальная броня? Вся эта труха была отброшена на задворки сознания. Он видел только своего бродягу.
Очарованный мгновением, Вэнь Кэсин пообещал себе с безумной решимостью: «Пока у него остаётся хоть капля нежности ко мне, каждый прожитый им день я буду рядом. Если он умрёт, я возьму в руки охапку сухой травы, обольюсь маслом и сгорю на том же месте. Смешаюсь с ним пеплом, и мы вместе станем землёй».
Пока ты хочешь того же, что и я, пока ты хочешь меня…
Позволь оставаться с тобой, пока наши волосы не побелеют от старости.
Примечание к части
∾ «Все страдания растворятся в кувшине вина…» — автор строк: Ван Чжэнь (王缜), династия Мин — политический деятель, министр по военным делам и домашнему хозяйству при императорах Чжу Хоучжао (朱厚照) (У-цзун (武宗)), годы правления 1505-1521, и Чжу Хоуцуне (朱厚熜) (Ши-цзун (世宗)), годы правления 1521-1567.
∾ Цинь Хуэй (秦桧) — 17.01.1090- 18.11.1155 гг. — министр правительства при династии Сун. Спорная историческая фигура, классический пример лживого политика, предателя. Удалил своих политических противников, используя контроль над Имперской цензурой. Худший его поступок — казнь по ложному обвинению национального героя генерала Юэ Фэя (ради подписания унизительного Шаосинского мирного договора с империей Цзинь). Когда правда открылась, на вопрос о преступлениях генерала Цинь Хуэй ответил: «Хотя неизвестно, есть ли что-то, что он сделал, чтобы предать династию, возможно, есть». Статуи Цинь Хуэя и его сторонников поставлены на колени перед гробницей Юэ Фэя, чтобы прохожие могли из века в век проклинать и осквернять их.
∾ Свадебная процессия длиной в десять ли (十里红妆) — досл. «десять ли красных нарядов», где 红妆 — красный женский наряд или роскошное платье в широком смысле. Красный цвет — цвет свадьбы. Длинные процессии, доставляющие приданое в новый дом невесты и, т.о., демонстрирующие богатство её семьи — старый обычай регионов Нинбо и Цзяннань. (Ли —около 400 м).
Экстра 3. Прошлая жизнь. Эта жизнь
После смерти некоторые люди, оглядываясь назад, не находят сожалений. Ничто не держит их в минувшей жизни, поэтому их три души и семь страстей обычно рассеиваются.[492] С каждым шагом отдаляясь от земного мира и теряя счёт времени, эти люди следуют за Жнецом Душ по дороге к Жёлтому источнику, пока не достигают моста Найхэ. Там они выпивают чашу с супом забвения, и все воспоминания о прошлом исчезают как по щелчку пальцев.[493]
В подземный мир попадает каждый — и тот, кто собирал добродетели, и тот, кто творил зло. Души, заслужившие нового воплощения, возвращаются на круг перерождений. Перед началом следующего цикла их самосознание стирается и становится чистым, как свежевыпавший снег.
Чтобы избежать лишних трудностей на дороге к Жёлтому источнику, люди стараются разрешить незавершённые дела и удовлетворить последние желания перед тем, как навсегда закроют глаза.
Если умерший был одержим навязчивой идеей, его беспокойная душа не отпускает прижизненные стремления, даже следуя за Жнецом. Неосознанно они продолжают искать славы или богатств, которых жаждали в бренном мире. Такие души приходят в себя, лишь омывшись в Жёлтом источнике. После паромщик поднимает их из вод реки и провожает к кругу перерождения.
Мёртвых не должны заботить дела живых.
Насколько длинен путь к Жёлтому источнику? Настолько, чтобы прошедшие его успели оставить мысли о минувшем.
Спускаясь к мосту, многие успевают забыть, кем они были. Но не всем удаётся стереть из памяти любовь. Даже пройдя четыре тысячи четыреста сорок четыре чжана[494] и достигнув моста Найхэ, они продолжают оглядываться. Некоторые останавливаются здесь, чтобы дождаться своих возлюбленных. Иногда они ждут день или два, иногда одно или пару десятилетий, а иногда и целую жизнь…
— Самые настойчивые встречают тех, кого так мечтали видеть. Иногда желанная душа добирается до моста в беспамятстве и проходит мимо того, кто стремился к воссоединению. Случается и так, что души находят друг друга, когда один по-прежнему молод, а другой успел состариться. Они могли бы не узнать друг друга, но, несмотря ни на что, обнимаются со слезами на глазах… Вы двое, время пришло, пора отправляться дальше! — торопит Призрачный посланник и продолжает рассуждать: — В мире смертных часто клянутся в вечной любви.[495] В лучшем случае, этим словам отмерен срок в несколько десятилетий — не более одного цикла перерождений. А после обещание превращается в «ты — это ты, я — это я». Ну не смешно ли?
Цао Вэйнин сидел на корточках перед мостом Найхэ и слушал бесконечную болтовню призрака — слуги богини Мэн-по. Тот утверждал, что раньше его звали Ху Цзя, и он был весьма сентиментальным человеком. Мэн-по молчаливо разливала по чашам суп забвения, Ху Цзя докучал ей разговорами, а мост постоянно преображался. Ширина Найхэ менялась всякий раз, когда очередная чаша супа стирала воспоминания и обращала прах к праху.
Ху Цзя трещал без умолку, но так и не дождался внимания со стороны Мэн-по. Поэтому он переместился ближе к Цао Вэйнину, чтобы завязать разговор.
— Парнишка, почему не пьёшь суп? Ждёшь кого-то?
Чувства смертных часто бывали поверхностны и нестойки, а их судьбы — посредственны и непримечательны. Редко кто доходил до Найхэ с ясным сознанием, поэтому даже вечный обитатель преисподней проявил любопытство и захотел перекинуться парой слов с необычным гостем.
— А? — Цао Вэйнин впервые разговаривал с Призрачным посланником и поразился подобной возможности. — Ах, всё верно, господин, вы…
