Королевский пират - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас (прочитать книгу .txt) 📗
— Понаделал дурацких ловушек, — едва слышно пробормотал чародей, адресуясь к хозяину дворца. — Чтоб тебе неладно было, проклятый трупоед!
Нехотя покинув библиотеку, он пересек коридор и толкнул противоположную дверь. И оцепенел, встретившись взглядом с сутулым, худощавым человеком, который сидел в массивном кресле посередине комнаты. Это был не кто иной, как оказавшийся неожиданно легким на помине Дагакон.
Некромант не шевелился и не подавал никаких признаков жизни. Первоначальный испуг Накора быстро сменился острым любопытством. Он подошел к недвижимой фигуре вплотную и бесстрашно заглянул Дагакону в глаза. В них, безусловно, теплилась жизнь, но взгляд был устремлен в никуда, и сфокусировать его на себе, как и разгадать, почему колдун пребывал в таком странном полулетаргическом оцепенении и чем он был столь сосредоточенно занят, Накору не удалось.
Выпрямившись, он шагнул в сторону, и тотчас же увидел еще одного Дагакона, который стоял в углу комнаты со взглядом совершенно бессмысленным, безжизненным и застывшим. Весело хихикнув, Накор подбежал к этому двойнику первого советника и дотронулся до его руки. Она, как он и предвидел, оказалась холодной, как лед. Стоя рядом с ним, Накор уловил запах тления, который не могли перебить даже густые ароматы благовоний, пропитывавших одежды мертвеца. Ибо это, вне всякого сомнения, был труп. Дагакону с помощью каких-то зловещих фокусов, о которых Накору не хотелось даже и помышлять, удавалось заставить это мертвое тело двигаться, подобно человеку. Его-то руку и пожимала леди Корисса в зале приемов. Накор передернулся от омерзения и сплюнул на пол. Теперь он хорошо знал, куда этот злодей употребил кожу тех несчастных, чьи тела заполняли соседние комнаты.
Позади кресла настоящего Дагакона Накор вдруг увидел невысокий столик, заваленный свитками и всякой волшебной утварью. Позабыв обо всем на свете, он бросился к этим сокровищам и стал их разглядывать.
Миновало несколько часов. Накор успел уже обшарить всю комнату, потрогать каждую вещь, прочитать все свитки. Собираясь уходить, он поднес к глазам хрустальную линзу, которую обнаружил в одном из ящиков стола. И внезапно увидел то, что прежде оставалось скрытым от его взора: над головой Дагакона, сидевшего в кресле все в той же позе, горел ярко-алый нимб, из полурастворенной двери библиотеки на мраморный пол коридора ложились синие лучи — так ярко сияли корешки заколдованных книг. Накор поднял глаза кверху. Сквозь потолок пробивалась багрово-красная нить пульсирующего света. Изломанная, точно застывшая молния, она концом своим соприкасалась с алым нимбом вокруг головы колдуна.
— Паг?.. — прошептал Накор.
Внезапно все, чему он стал свидетелем, обрело смысл и ясность. Он наконец понял, чем все это время был занят мрачный некромант. Задумчиво кивнув, исалани без тени смущения сунул линзу в свой мешок и заторопился прочь из кабинета Дагакона.
Ему пора было возвращаться в трактир, и он решил, что безопаснее всего будет выйти из подземелья у разоренной фермы и перебраться через реку вплавь. Он вовсе не жаждал вновь очутиться во дворце первоправителя и потратить остаток вечера на поиски выхода оттуда. Ему было бесконечно жаль своего новехонького светло-фиолетового балахона, который, вымокнув в мутной речной воде, никогда уже не будет таким красивым, как нынче, и, бредя по освещенному факелами подвалу дворца первого советника, он тяжело об этом вздыхал и то и дело покачивал лысой головой с венчиком седого пуха на затылке и над ушами.
Маргарет пыталась бежать, но ноги отказывались ей повиноваться. Оглянувшись через плечо, она питалась и не могла разглядеть тех, кто ее преследовал. А впереди ждал отец. Она открыла рот, чтобы позвать его на помощь, но не смогла издать ни звука. Чудища почти уже ее настигли. Она чувствовала затылком их горячее дыхание. Еще немного, и они ее схватят. Набрав полную грудь воздуха, она пронзительно закричала.
И пробудилась от собственного крика. Вспугнутые шумом, их с Эбигейл «компаньонки» бросились в угол комнаты и замерли там, тесно прижавшись друг к Другу. Все тело Маргарет было покрыто липким потом. Она провела ладонью по лбу, откинула простыню, встала с постели и приблизилась к кровати Эбигейл. Ноги и впрямь плохо ей повиновались, но голова впервые за последние дни была совершенно ясной.
Принцесса уселась на край постели и потрясла подругу за плечо.
— Эбби! Проснись!
Эбигейл сонно что-то пробормотала и перевернулась на другой бок.
— Эбби! — Маргарет повысила голос.
Вдруг она почувствовала, что чья-то рука провела по ее волосам. Принцесса резко обернулась, чтобы прогнать гадкую ящерицу прочь, но слова замерли у нее на устах: перед ней стояла вторая Эбигейл. Маргарет поднялась на ноги и стала с все нараставшим страхом вглядываться в обнаженного двойника своей подруги. Вторая Эбби была само совершенство. Маргарет прежде часто мылась вместе с Эбигейл, и теперь она тотчас же признала маленькую родинку на левой груди девушки и шрам на коленке. Эбби рассказывала ей, что он появился, когда она была еще ребенком. Старший брат неосторожно ее толкнул, и она расшиблась об острую зазубрину камня. Только глаза у этой самозванки были совсем не такими, как у настоящей Эбигейл. Уставленные в одну точку поверх головы Маргарет, они казались мертвыми, застывшими, лишенными какого бы то ни было выражения.
Подражая голосу Эбби, ящерица дружелюбно прошептала:
— Видишь, она спит. Не тревожь ее и ложись в постель. Вставать еще не время.
Другая ящерица медленно подбрела к своей товарке. Она оказалась точным подобием самой принцессы. Глаза Маргарет расширились от ужаса, и, прежде чем та успела произнести хоть звук, принцесса свалилась на пол без чувств.
Глава 8. ПЛАНЫ
Стоило Накору переступить порог трактира, как его тотчас же окутало тепло, а в ноздри ударил восхитительный аромат свежеприготовленной острой и пряной снеди. Жмурясь от удовольствия, он протолкался через битком набитый общий зал и плюхнулся на стул подле принца, за столом которого сидели также Амос, Гарри и Энтони. Праджи, Ваджа, Гуда и Бриза занимали соседний стол.
Словно не замечая устремленного на него сердитого взгляда Николаса, исалани ухмыльнулся и вместо приветствия произнес:
— Ух, и проголодался же я!
Николас кивнул Келлеру, и тот отправил на кухню одного из слуг.
— Где же это ты столько времени пропадал? — раздраженно спросил принц, окидывая недовольным взглядом всю щуплую фигурку чародея в насквозь промокшем балахоне.
— О, где я только не побывал! — Накор со своей обычной усмешкой завел глаза кверху. — И чего только я не повидал! После обо всем расскажу. А сперва поем и переоденусь. Здесь, к тому же, вовсе не место для таких разговоров.
Слуга поставил перед ним миску с дымившейся похлебкой, и Накор с жадностью на нее набросился. Он ел, громко чавкая и причмокивая и шумно дуя на ложку. То, с каким напряженным вниманием глядели на него принц и все остальные, нимало его не смущало. Насытившись, он удовлетворенно рыгнул, встал из-за стола и проговорил:
— Николас, пойдем-ка кое о чем потолкуем.
— Амос, ты идешь с нами, — распорядился принц.
Когда все трое очутились в комнате Николаса и дверь за ними закрылась, Накор торжественно произнес:
— Я знаю, где они содержат пленных!
— Калис их уже нашел, — отозвался Николас. Он вкратце повторил ему все, что услыхал от эльфа о поместье Дагакона.
— Но Маргарет и Эбигейл он не видал, — сокрушенно добавил Амос.
Накор осклабился и энергично закивал лысой головой.
— Знаю, знаю, что он там побывал прежде меня. Я видал на траве отпечаток его ноги. Вот ведь молодчина! След почти незаметен, и мне бы ни в жизнь его не разглядеть, не окажись я в каком-нибудь дюйме от него.
— А как тебе удалось туда попасть? — спросил Николас.
— Я отыскал потайной ход, что ведет в именье Дагакона из дворца первоправителя.
