Птицы - Торин Владимир (читать книги без регистрации txt, fb2) 📗
– Мы идем, юная мисс. – Доктор мгновенно взял себя в руки. Напоследок он глянул на Финча и сказал: – Знаешь, что еще делают настоящие злодеи, кроме заговаривания зубов?
– Что? – спросил мальчик.
– Стреляют в спину. Смотри под ноги на лестнице. Не хотелось бы, чтобы ты споткнулся с этой штуковиной в руках.
После чего развернулся и поспешно пошагал вверх. Финч ринулся за ним. Вскоре дверь квартиры № 12 хлопнула, и дом снова погрузился в тишину…
…А внутри упомянутой квартиры тем временем происходили вещи, которые, прознай о них кто-то, могли бы поставить на уши весь дом.
Доктора провели в комнату дедушки Финча, где на широкой кровати рядышком лежали мадам Клара Шпигельрабераух, новая домовладелица, и мистер Риввин. Их глаза были закрыты, а лица бледны – не по-не-птичьи, а мертвенно. Рука мадам Клары безвольно свисала, с нее на пол капала черная кровь.
У кровати, заламывая руки от бессилия, стояла банкирша с улицы Мэпл, заплаканная и встревоженная. Стоило двери комнаты отвориться, как женщина бросилась к вошедшим с надорванным всхлипом: «О, вы привели его!»
Доктор Нокт кивнул ей, подошел к кровати и поставил на тумбочку у изголовья свой черный саквояж. Склонившись к мадам Кларе, он взял ее за запястье кончиками пальцев, после чего проверил мистера Риввина и покачал головой.
– Что?! Что это значит?! – воскликнула банкирша с улицы Мэпл. – Я знаю эти вот качания головами! Ни о чем хорошем они зачастую не свидетельствуют!
Доктор раскрыл саквояж, порылся внутри, извлек из крошечного коричневого конвертика пару пилюль и вручил их банкирше с улицы Мэпл.
– Что?! – Она отпрянула с таким видом, будто он предлагал ей либо гремлинскую отраву, либо, что оскорбляло чувство ее достоинства, успокоительное. – Что это такое?! Зачем оно?! Я не буду!
– Мадам, – твердо сказал доктор Нокт. – Вы на грани обморока. Дети в сравнении с вами ведут себя как взрослые. Выпейте и успокойтесь. Вам это нужно, поверьте мне на слово.
– Это возмутительно! Как вы смеете! Ничего я не буду…
– Выпейте, мэм! – гневно велел Финч, и женщина нехотя послушалась: обиженно схватила пилюли и засунула их в рот. После чего принялась с демонстративным отвращением жевать.
Доктора ее театральные страдания не слишком впечатлили.
– Не стоит, мадам, – сказал он. – Я ведь знаю, что они безвкусные.
Доктор Нокт снова закрыл свой саквояж, а затем дернул за какой-то короткий шнурок под ручкой.
В тот же миг саквояж пришел в движение. В боковой стенке открылась дверка, и наружу на раскладывающейся телескопической ноге вылезла лампа. Зашуршал загоревшийся фитиль, и комнату залило ярким, режущим глаза желтым светом. После этого на саквояже со скрипом разошлись соединительные швы, стенки отпали, и то, что всего мгновение назад представляло собой черный кожаный чемоданчик, превратилось в некое подобие мягкого верстака – под ремешками были закреплены иглы, скальпели, пилы, какие-то крючки, а также множество прочих жуткого вида медицинских инструментов. Отдельное место там занимали ряды подписанных склянок и ящичек с конвертиками для пилюль.
Доктор Нокт между тем снял сюртук и, повесив его на спинку стула, отстегнул запонки. После чего, закатав рукава рубашки, заменил свои обычные очки на громоздкие механические со множеством дополнительных линз.
Повернувшись к пациентам, он склонился над кроватью, пристально их осматривая, – окуляры на его очках зажужжали, выдвигаясь, защелкали сменяемые линзы.
Банкирша с улицы Мэпл тут же начала было командовать, властно указывая доктору, что и как ему делать, но тот мгновенно ее оборвал:
– Мадам, если вы будете мне мешать, мне придется вас усыпить… позвольте мне делать мое дело!
– Что? Ах-ах! – возмущенно надула губки банкирша. При этом она явно гадала: как именно вознамерился добрый доктор ее усыплять – на время или же нет. В любом случае испытывать судьбу она не решилась и замолчала.
Вытащив из-под ремешка на разложенном саквояже ножницы с изогнутыми концами, доктор Нокт чуть повернул к ней голову.
– Мне потребуется ваша помощь, – не терпящим возражений тоном сказал он. – Будете ассистировать.
– Что? Я?
Доктор поглядел на детей.
– А вам двоим сейчас здесь лучше не присутствовать. Ждите в гостиной.
– Но мы не хотим их оставлять и… – начал было Финч, и тут лицо доктора Нокта приобрело настолько угрожающее выражение, что дети, не сговариваясь, вздрогнули.
– Мы будем в гостиной, – сказала Арабелла и потащила Финча прочь из комнаты.
Дверь за ними закрылась, щелкнул замок…
…Часы пробили несколько раз, но ни Финч, ни Арабелла этого не заметили.
С момента, как доктор Нокт взялся оперировать мадам Клару и мистера Риввина, прошло уже больше трех часов. За это время дверь комнаты хлопала несколько раз. Банкирша с улицы Мэпл, забрызганная черной кровью, взлохмаченная и с растекшейся по лицу тушью, появлялась и требовала: воду, чистые простыни, полотенца, кофе для доктора. Она носилась в ванную комнату, опустошая одну за другой полные грязной мутной воды миски, и снова исчезала.
Банкирша больше не демонстрировала характер и всем своим видом напоминала обычную медсестру, хоть и без фартука и чепчика. Доктор Нокт не появился ни разу. На все вопросы о самочувствии мадам Клары и мистера Риввина его «ассистентка» отвечала коротко: «Доктор делает все возможное…» Когда она появилась с очередной миской грязной воды, то сказала лишь: «Доктор сделал все возможное и приступил к невозможному…»
Время не шло, а еле ползло, тянулось мучительно долго. Новостей из комнаты уже давно не было – дверь не открывалась больше часа.
Как и было велено, дети сидели в гостиной, и там в самом разгаре проходила еще одна операция. После всего, что случилось, Финч едва не забыл о еще одном раненом.
Как только их изгнали из комнаты, он принялся бродить по гостиной, заглядывал в коридор, подслушивал под дверью – ждал вестей от доктора Нокта. Он мог думать лишь о том, что там происходит, пока вдруг в какой-то момент не почувствовал странное шевеление у себя на груди.
И тут он вспомнил…
Вязанка! Бедная вязанка, которую он вытащил с чердака Одноглазого и которая спасла ему жизнь!
Финч поспешно достал несчастное существо. Выглядело оно весьма плачевно: брюшко и часть круглой головы пересекала длинная прореха, оставленная клинком старого злодея, три из шести щупалец и вовсе висели на полуоторванных нитках.
Вязанка дрожала и издавала едва слышные стоны.
Финч положил ее на журнальный столик и ринулся к комоду. Повозившись в нем, он вернулся с жестяной шкатулкой, в которой дедушка хранил швейные принадлежности и нитки.
Арабелла ожидаемо тут же засыпала его ворохом вопросов: «Что это за существо?», «Как оно может быть живым?», «Откуда оно взялось?», «Почему оно здесь?».
Финч молчал. На некоторые вопросы он и сам не знал ответа, а на другие просто не хотел отвечать. Да и вообще разговаривать сейчас у него желания особо не было.
Выбрав в шкатулке подходящий по цвету клубок, Финч, по примеру доктора Нокта, закатал рукава и, пожалев о том, что у него нет таких же очков, принялся завязывать и подвязывать.
Существо на столе больше не шевелилось, но Финч знал, что оно просто старается ему не мешать.
К сожалению, мешал кое-кто другой.
– Давай я сделаю! – Арабелла то и дело пыталась забрать у него клубок. – Дай мне!
– Это моя вязанка, и я сам ее починю, – упрямо отвечал ей Финч.
– Но ты же делаешь неаккуратно! Я лучше завяжу!
– А мне так нравится. И вообще не хочу, чтобы врушка штопала мою вязанку.
– Что? – возмутилась Арабелла. – Это я врушка?!
– Да.
– Почему это?
Финч поднял на нее злобный взгляд, и Арабелла сразу же поняла, что сейчас последует. Именно этого момента она ждала и боялась.
– Ты знала, кто такой Птицелов! И ничего мне не сказала!
