Хозяин - Уайт Теренс Хэнбери (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Пинки, уединившись в своей мастерской, бывшей когда-то фотолабораторией, тоже занимался тонкой работой. В круге света, изливаемого рабочей лампой, его длинные, приплюснутые, черные пальцы, почти розовые с исподу, изящно перепархивали от одного часового инструмента к другому. Глаза Пинки прикрывал козырек, в одной из глазниц сидел, как у ювелира, окуляр. На стене перед ним висела на кнопках синька с чертежом, у которого лампа освещала лишь нижнюю часть. Приоткрыв рот, Пинки работал. Будь он ребенком и сохранись у него язык, язык этот непременно торчал бы сейчас наружу. Пинки изготавливал некий механизм или прибор, отчасти напоминавший локатор радарной установки, только вывернутый наизнанку. Один, уже законченный, стоял перед ним на столе.
Рядом с такой же рабочей лампой сидел у себя в комнате и доктор МакТурк. В этой комнате имелась чертежная доска, наподобие архитекторской, только на этой был еще укреплен большой кусок промокашки, который легко сдвигался, прикрывая то, что писал доктор. Промокашка пестрела сложными расчетами, но настоящие вычисления, если промокашка сдвигалась, оказывались под ней. На круглом лице доктора застыло вороватое, алчное, усталое выражение, — без каких-либо следов добродушия, — и занимался он, надо сказать, делом довольно глупым. Он пытался произвести точные измерения большого земного круга с помощью обычного школьного атласа из островной библиотеки. Если бы не эти его специальные занятия, и подумать было нельзя, что доктор — человек умственный. Работал он, почти зримо навострив уши.
Когда в комнату, открыв без стука дверь, быстро вошел Китаец, промокашка столь же быстро, а на самом деле даже быстрее, прикрыла собою атлас. Она скользнула над атласом с такой же вкрадчивой плавностью, с какой иллюзионист выполняет фокус или карточный шулер сдает карты, между тем как сам доктор Мак-Турк обратился в олицетворение учтивой почтительности. Он принял от безмолвного посетителя листок с уравнениями, небрежно просмотрел их и сообщил решение. Китаец записал за ним сказанное и поклонился. Поклонился и доктор. Дверь за Китайцем закрылась, и только тогда Мак-Турк, вновь повернувшийся к чертежной доске, заметил, что верхняя губа его — справа, над клыком — подрагивает. Никак ему не удавалось с ней справиться. Это было что-то вроде тика.
И еще один человек сидел в одиночестве, освещенный единственной лампой, — майор авиации Фринтон. Он торопливо писал крупным округлым почерком, без знаков препинания. Образование, полученное им во время Второй мировой войны, трудно было назвать гуманитарным.
Он писал завещание.
Китаец, подняв руку, взялся за оленьи рога и потянул их книзу. Вся стена — вместе с рогами, сундуком и подносом для визитных карточек — отъехала в сторону, словно затвор корабельного орудия, обнаружив залитую светом лабораторию.
Огромная комната была стерильно чистой, как морг, но не такой пустой и не такой безмолвной. Шум, свет и движение наполняли ее. Негромко и тонко, почти визгливо, пели генераторы с трансформаторами. Тлели зеленоватым флюоресцентным сиянием катодные лампы, а выпрямительные, полные ртутных паров, наливались лиловатым огнем. Вспыхивали, когда луч доходил до центра экрана, осциллографы, пощелкивая — клик-клик-клик, — словно отсчитывающие скорый темп метрономы. Большой, прямоугольный, солидный, стоял иконоскоп, наделяя особым, важным смыслом неизменную таинственность движения и звука, — каковые размеренностью их повторения сами обращались в разновидность тишины, подобно гулу крови в ушах. Полную тишину можно и видеть, и слышать.
На дальней стене лаборатории висели во множестве схемы и карты, куда более точные, чем те, что имелись в распоряжении бедняги МакТурка. Тут были даже карты воздушных потоков — и в горизонтальной проекции, и показывающие возвышение над уровнем моря, с нанесенными на них слоями Хевисайда и направлениями высотных ветров. Другие стены были скрыты под тысячами книг.
Несколько неожиданной казалась здесь шахматная доска с недоигранной партией, стоявшая в дальнем конце лаборатории на чем-то вроде операционного стола. Рядом с ней, неподвижный, как шахматные фигуры, возвышался Хозяин.
Китаец наколол на острый штырек листочек с названными Мак-Турком цифрами, — словно он был оплаченным счетом, — и приблизился к столу. Он двинул слона на шесть клеток по диагонали. Звукосниматель Хозяина плавно подъехал к черному королю, и произвел рокировку.
