Я - Божество (СИ) - Майоров Алексей (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Почему?
— Потому что она тебе не сознается, тебе придётся выбирать, кому поверить — ей или мне — и кого ты выберешь?
— Разве я могу не поверить маме? — задумалась Саша.
— Тебе придётся.
— Что же делать? — еле слышно спросила совета она.
— Ты поверишь матери, — объявил я свой приговор, — но ты знаешь правду. Стоит вспомнить этих трёх кроликов в подробностях, сравнить и понять, что кролик в трёх случаях один и тот же, только перевёрнутый с боку на бок.
— Как ты их, кстати, находил?
— Предчувствовал, как вас, — это прозвучало мрачновато в контексте изложенного рассказа.
— Ладно, прощай! — она помахала мне ладошкой, приоткрыла тяжёлую дверь храма и протиснулась внутрь. Потом появилась снова и поманила меня белой ручкой. Я подошел, она яростно зашептала:
— Если разболтаешь о моих фантазиях, кастрирую! — поцеловала в щеку и грубо оттолкнула.
Изнутри послышался неожиданный хохот.
Я улыбнулся, злорадствуя — сегодняшнее хоровое пение испорчено из-за приступов веселья.
Снова я обнаружил, что до главного вопроса, так и не дошло. Что же она хотела сообщить и не сообщила в тот раз про Олега?
Близость
После этого я направился в гости к Маше. Без приглашения. Это нетактично, но с тех пор как начался распад нашей группы, так и только так удаётся видеться друг с другом. Такое впечатление, что нечто нарушает любые планы взаимных встреч, чуть только они запланированы.
— Какие люди, — меланхолично и мрачно встретила меня Маша, как морозом дохнула.
— Маша, — прямо спросил я, — несколько месяцев назад, за неделю до твоего дня рождения я встречался с Олегом и Александрой. Она тогда заявила, что Олега надо спасать, но — ты знаешь Сашу — она забыла или сделала вид, что забыла, и я так ничего и не понял. А потом она вечно учится, бежит в церковь, у неё всегда нет времени, а, если мы и встречаемся, то это в основном разборки. Чего она тогда хотела сказать про Олега?
— А ты не знаешь? — растерялась Маша, лениво блеснув болотною топью глаз.
— О чём?
— Вы с ним так плотно общаетесь, — задумалась Маша, неторопливо отпуская взгляд, собирая ладонью ночь волос и отводя их за голову. Её движения еле заметно замедленны, кажется даже, время рядом с ней приостанавливает течение, и волосы плавно спадают по плечам, создаётся иллюзия их тяжести, как будто они выкованы из чугуна.
— Я, вот, тоже удивляюсь, чего же я могу не знать про Олега, — я с трудом отвёл глаза от Маши, она была так хороша, что мысли мои, как и время, замедлялись.
— Думаю, Олег ценит твоё мнение и опасается твоей реакции на некоторые вещи и скрывает их, — предположила она. — Он переболел гепатитом.
— Желтухой что ли? — фыркнул я.
— Да нет, гепатитом B, — мрачно возразила она.
— Гепатитом B? — я удивлённо поднял брови.
— Да, и гепатитом С… — Маша уставилась на мою недоумевающую физиономию и вспылила, — ты совсем не понимаешь? Совсем не в курсе? Или кривляешься? Когда ты уехал в Ленинград, Олег сдавал анализы. Были найдены антитела на обе разновидности гепатита, B и С.
— Прости, — я смутился, — я не понимаю, о чём ты говоришь, почему это важно, и какое это отношение имеет ко мне, к тебе, к Александре, ну гепатит, ну B, ну С, хоть D. Ну, Олег, идиот, но он всегда такой.
Маша вздохнула:
— Эти болезни, c буквами B и С, когда они все вмести означают, что Олег употребляет наркотики и заразился от других наркоманов, а ещё гепатит С — неизлечим.
У меня внутри всё оборвалось, я хотел, было, сказать, что это ошибка, но сообразил, что в машиных словах противоречие:
— Постой-постой, как можно переболеть неизлечимым заболеванием?
Маша испытующе изучала меня.
— Представь себе. Александра даже думала, что ты подговорил Олега подделать анализы, чтобы мы поверили в чудо исцеления от твоего присутствия, — Маша значительно завела ладони за шею и потянулась, отчего моё сердце забилось быстро-быстро, но это был отвлекающий манёвр, так как её глаза цепко прощупывали мои. Впрочем, я поддался её женскому соблазну и глаза выдавали только влюблённость, а не боязнь быть разоблачённым.
— А что, неплохая мысль… — пробормотал я, подавляя желание взять её за руку.
Маша улыбнулась уголками рта:
— Но анализы делала мама Александры, а её бы тебе не уговорить.
— Почему это маму Александры мне не уговорить? Скажу ей, что мы в опасности и что надо напугать Олега и всех, чтобы жизнями своими не рисковали и чтобы думали о последствиях. Ради благой цели.
— Её мама тебе не доверяет.
— Не доверяет мне?! Да она меня любит и ценит! — возмутился я, вспоминаю Сашину маму, как она радуется, когда я к Саше в гости прихожу, — да она из всех ваших родителей лучше всех ко мне относиться.
Маша прищурилась, и взгляд её опустился с моего лица ниже, примерно на уровень груди:
— Какой же ты наивный… Помнишь дохлого кролика?
— Только сегодня напомнил Александре эту забавную историю, — согласился я.
Маша нежно улыбнулась:
— А ты глуп, Александра тебе не поверит. Ты каждый раз рассказываешь самые неподходящие истории, чтобы её убедить, а она от этих историй доверяет тебе ещё меньше. Чем ты думал, когда рассказывал про её маму, которая прятала дохлого кролика? Для тебя это забавно, а для неё это будет означать, что ты пытаешься её с мамой поссорить.
— Откуда ты знаешь что и зачем я рассказывал Александре? — хрипло удивился я.
— Я много чего знаю, — прошептала Маша и пододвинулась так близко, что у меня закружилась голова. — А ты откуда знал, что я дома сегодня? Я, вот, видела тогда, как Сашина мама перетаскивает кролика и догадалась, что ты расскажешь это Александре.
— Почему ты молчала все эти годы?
— Что, обо всём нужно трепаться? — Маша подняла фигурную чёрную бровь.
— Почему бы и нет? — задыхался я.
— Во-первых, и у стен есть уши, — прошептала Маша.
Мы так и стояли на пороге её квартиры. Я отступил на лестничную площадку, где меня обдало ледяным весенним сквозняком. В голове прояснилось, показалось даже, что наваждение привиделось, примечталось. Я даже осмелился подколоть Машу:
— Я думал мания преследования только у меня. А во-вторых? — было забавно слушать обоснование собственных идей из чужих уст.
Маша победно улыбнулась, повернулась ко мне спиной, обтянутой платьем, и томно двинулась в квартиру.
— Заходи. Во-вторых, Ваня, твоя речь ни к чему хорошему не привела. Тебе никто не поверил, — бросила Маша, обернувшись. — Закрой за собой дверь, что ты медлишь?
— Но ведь задумались! — победно ответил я, закрыл дверь и ощутил грусть: жаль, что показалось, что она тоже как и я ощущает угрозу, которая нависает над нами.
Мы продолжили разговор в гостиной. Оттенки морской волны, редкие пятна холодного красного, тяжёлые шторы вишнёвого цвета. Я сел на диван, и а Маша забралась с ногами в просторное кресло напротив.
— Задумались, как же! Олег стал ещё безалаберней относиться к собственной безопасности. Знаешь, эти его идеи, что надо всё перепробовать? Они усилились, — баюкающим голоском корила меня Маша.
Я раздумывал, что всё это значит, чего добивается Маша, но наваждение прошло окончательно. Мы беседовали, как старые близкие друзья. Я снова предупреждал, а она снова не верила.
— Вы обе считаете, что Олег наркоман, заразился от общего шприца, когда кололся? — подвёл я итог.
— Провидец! — горько хмыкнула Маша.
— Преувеличиваешь! Почему сразу наркоман, он татуировку на половину спины делал, заразился в тату салоне.
— Сказочки! Я это вижу так, твои идеи о неуязвимости каждого из нас в твоём присутствии Олег принял к сведению и начал экспериментировать, — с радражением ответила Маша.
— Это я виноват во всём? — с обидой отозвался я.
— В каком-то смысле да, — вздохнула Маша.
— Как же он выздоровел? Ведь он выздоровел? Точно? — опомнился я.
— Анализы стали обычными. Да, опять мама Александры, — кивнула Маша, и её взгляд снова обрел глубину.