Обреченное королевство - Сандерсон Брэндон (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗

— Ты пренебрег своей работой ради пикника со мной?

— Да.

— А я думала, что тебе предписано проводить время со мной, — сказала она, скрестив руки на груди. — Чтобы защитить мою душу.

— Да. Но среди ардентов есть люди, которые утверждают, что я чересчур интересуюсь тобой.

— Они правы.

— Я зайду к тебе завтра, — сказал он, выглядывая из-за сланцекорника. — При условии, что меня не заставят весь день делать указатели, в наказание. — Он улыбнулся ей. — Если я решу уйти из ардентии, это будет мой выбор, и они не могут запретить мне — хотя могут попытаться отговорить.

И он быстро ушел, как раз тогда, когда она готовилась сказать ему, что он действительно чересчур самонадеянный.

Она не смогла заставить себя произнести эти слова. Возможно, потому, что все меньше и меньше понимала саму себя. Ее цель — помочь семье. Или нет?

Скорее всего, Джаснах уже узнала, что ее Преобразователь не работает, но не видит смысла открывать это. Шаллан должна уехать. Она может пойти к Джаснах и под предлогом ужасного происшествия в переулке заявить об отъезде.

И все-таки ей ужасно не хотелось. И даже не из-за Кабзала. Несмотря на отдельные недоразумения, ей нравилось учиться. Она хотела стать ученым. Даже после философского урока Джаснах, даже после дней непрерывного чтения. Несмотря на замешательство и напряжение, Шаллан часто чувствовала себя такой довольной, как никогда раньше. Да, Джаснах поступила неправильно, убив этих людей, но Шаллан хотела настолько изучить философию, чтобы мгновенно доказать почему. Да, рыться в исторических записях может быть скучно, но зато Шаллан выработала в себе терпение и запаслась знаниями; они безусловно понадобятся, когда она сама, в будущем, займется глубокими исследованиями.

Днем учиться, за ленчем болтать с Кабзалом, вечерами говорить и спорить с Джаснах. Вот что она хочет. И все эти части ее жизни наполнены ложью.

Взволнованная и смущенная, она взяла корзину с хлебом и вареньем и отправилась в Конклав, в комнаты Джаснах. В корзине для почты ее ждал конверт. Шаллан нахмурилась, сломала печать и быстро прочитала письмо.

И приписка, рукой жены Тозбека, более отчетливо. Мы будем счастливы предоставить вам бесплатный проезд, Ваша Светлость, особенно если вы во время пути поможете нам. Нужно заново переписать все гроссбухи.

Шаллан долгое время глядела на лист бумаги. Она-то хотела узнать, где он и когда собирается приплыть в Харбрант, но он воспринял ее письмо как требование ее забрать.

Очень подходящий последний срок. С момента кражи пройдет ровно три недели, как она и сказала Нан Балату. Если Джаснах до сих пор никак не отреагировала на подмену Преобразователя, значит, Шаллан вне подозрений.

Неделя. И она ступит на борт корабля. Внутри все оборвалось, но она обязана это сделать. Уничтожив письмо, она вышла из района гостей и по запутанным коридорам отправилась в Вуаль.

Очень скоро она уже входила в альков Джаснах. Принцесса, сидя за столом, что-то писала в записной книжке. Она посмотрела на Шаллан.

— По-моему, я разрешила тебе делать сегодня то, что ты хочешь.

— Да, — ответила Шаллан. — И я поняла, что хочу учиться.

Джаснах улыбнулась, хитро и понимающе. Почти самодовольно.

Если бы она знала.

— Ну, я не буду тебя бранить за это, — сказала принцесса и вернулась к своему исследованию.

Шаллан села и предложила Джаснах хлеб и варенье, но та только покачала головой. Шаллан отрезала себе еще кусок и намазала его джемом. Потом открыла книгу и удовлетворенно вздохнула.

Через неделю ей придется уехать. Но тем временем она разрешает себе притворяться чуть дольше.

Глава сорок третья

Ходячий мертвец

Каладин проснулся с привычным чувством тревоги.

Большую часть ночи он пролежал на твердом полу, уставившись во тьму и думая.

Зачем пытаться? Зачем беспокоиться? Надежда — не для этих людей.

Он чувствовал себя как странник, который отчаянно ищет дорогу в город, пытаясь спастись от диких зверей. Но город стоит на вершине высокой горы, и, с какой бы стороны он ни подходил, везде отвесный склон. Взобраться невозможно. Сотни разных путей. Тот же самый результат.

Его наказание — выживать, но не спасать его людей. Он научил их бегать быстрее, но не спас их. Они — приманка. Эффективность приманки не изменяет ее цель и судьбу.

Каладин заставил себя встать на ноги. Он чувствовал себя как жернов, который слишком долго использовали. Он все еще не понимал, как выжил.

Зачем ты сохранил мне жизнь, Всемогущий? Спас меня, чтобы я мог видеть, как они умирают?

Предполагалось, что он должен вознести молитвы. Они достигнут Всемогущего, ждущего Герольдов, чтобы вместе с ними отвоевать Залы Спокойствия. Каладину это всегда казалось глупостью. Предполагается, что Всемогущий все видит и все знает. Зачем ему молитвы? Неужели без них он ничего не может сделать? И, самое главное, зачем ему вообще нужны люди, сражающиеся вместо него?

Каладин вышел из барака на утренний свет. И застыл.

Мостовики, одетые в рваные кожаные жилеты и короткие, до колен штаны, выстроились в линию и ждали. Грязные рубашки, зашнурованные на груди, с закатанными по локоть рукавами. Грязная кожа, нечесаные волосы. Хотя, благодаря подарку Камня, аккуратно подровненные бороды или чисто выбритые лица. Все в них было старым и потрепанным. Но лица — чистые.

Каладин неуверенно поднял руку к собственной неопрятной бороде. Люди, казалось, чего-то ждали.

— Что случилось? — спросил он.

Люди беспокойно задвигались, глядя в сторону склада. Конечно, они ждали его, чтобы тренироваться. Но все тренировки бесполезны. Он открыл рот, собираясь им это сказать, но заколебался, увидев, что приближается паланкин, который несли четыре человека. Впереди шел высокий тощий человек в фиолетовой одежде светлоглазого.

Люди глядели на него во все глаза.

— Кто это? — спросил Хоббер, почесывая толстую шею.

— Замена Ламарилу, — сказал Каладин, протискиваясь сквозь линию бригадников. Сил спорхнула сверху и приземлилась у него на плече, как раз тогда, когда носильщики остановились прямо перед Каладином. Они развернули паланкин, и стала видна темноволосая женщина в блестящем фиолетовом платье, отделанном золотыми глифами, с бледно-голубыми глазами. Она полулежала на диване, опираясь спиной о подушку.

— Я — Ее Светлость Хашаль, — сказала она, с легким холинарским выговором. — Мой муж, светлорд Матал, ваш новый капитан.

Каладин придержал язык, проглотив ядовитый ответ. У него уже был опыт общения со светлоглазыми, которых «повысили» до должности вроде этой. Сам Матал не сказал ничего; он стоял, положив руку на рукоятку меча. Высокий — почти как Каладин, — но очень худой. Холеные руки. Не похоже, что он много тренируется с мечом.

— Нам передали, — продолжала Хашаль, — что эта бригада — источник неприятностей. — Ее глаза сузились, она внимательно осмотрела Каладина. — Кажется, это ты пережил суд Всемогущего. У меня есть для тебя послание от тех, кто лучше тебя. Всемогущий дал тебе еще одну возможность доказать, что ты хороший мостовик. Это все. Многие пытались придать слишком большое значение тому, что произошло, но кронпринц Садеас запретил любопытным приходить сюда.