Ведьмы Алистера (СИ) - Шатил Дарья (книги без регистрации полные версии .txt, .fb2) 📗
— Скажи-ка мне, девочка, что ты знаешь о своей семье? — попросила она, даже не посмотрев на свою пленницу.
Мегги знала, что с ответом тянуть не стоит.
— Отец экономист, мать домохозяйка. Бабушка раньше имела большой вес в городе… — Мегги начала перечислять факты, которые в Рупи мог знать если не каждый, то, как минимум, каждый второй житель.
— Я не о том, — махнула рукой Вивьена. — Я о магии. И не говори, что ты о ней не знаешь. Твоя сестра — ведьма, наследница силы. Великой силы, на самом-то деле, — Вивьена остановилась и повернулась к ней. — Судя по твоему взгляду, могу сказать, что о силе ты знаешь, а о её истории — нет. Госпожа Демьяна считает это вполне логичным. Отдай силу человеку, не умеющему ей пользоваться, и уничтожь все знания о ней. Как результат — сила будет похоронена.
Мегги против своей воли жадно ловила каждое слово. Ей хотелось знать — и знать как можно больше. Вот только словам Вивьены нельзя было верить полностью.
— Хочешь, расскажу тебе сказочку? Дети же любят сказочки?
Мегги кивнула.
— Что ж, тогда, пожалуй, начну, — хмыкнула ведьма и действительно начала: — Когда-то давным-давно не было ничего. Была лишь тьма — бескрайняя и беспроглядная; самого понятия жизни не существовало. Но однажды бескрайнюю тьму прорезал луч света. Или же это была маленькая искорка света, зародившаяся в глубине тьмы — никто не знает доподлинно, ведь начало истории было положено очень давно и прошло через десятки миров и миллиарды существ, прежде чем её узнала я, — взгляд Вивьены затуманился. — Так вот, тем лучом света, той искрой жизни, был Создатель. Никто не знает, кто он и откуда пришёл. Создатель просто был. Маленький ребёнок, блуждающий во тьме. Конечно, Создателю было одиноко — и он начал разрывать тьму. Он создавал в ней проходы, раскрашивал её светом. Вот так в бескрайней тьме, словно звезды на небе, стали зажигаться миры. По воле Создателя они получались разными, уникальными, не похожими друг на друга. Но Создатель вскоре исчерпал себя, истратил всё, что у него было, и его свет погас.
Мегги прошиб озноб. Вивьена продолжала свой рассказ, и получалось у неё это неожиданно завораживающе.
— Так появилось междумирье — остаточная тьма, разорванная на клочки. А жизнь в появившихся мирах текла по-разному: какие-то развивались стремительно, какие-то столь же стремительно разрушались и гасли, растворяясь во тьме. В одном из таких миров жили существа, обладающие невероятной силой, но их мир рассыпался на глазах, и даже их сила ничего не могла с этим поделать. Они не были Создателем — лишь его творениями, наделёнными кусочками силы, и миры были им не подвластны. В этом мире жила прекрасная Луна, и был у неё муж — яркий Сол. Их дочь впитала всё лучшее, что было в них, — она росла яркой и прекрасной. Звали её Охотница, потому как та очень любила охоту. Если у Охотницы и было когда-то другое имя, никто его не знает.
Они подошли к колокольне и замерли в круге тёплого света, лившегося из окон нижнего яруса. Вивьена ненадолго замолчала, а Мегги тем временем обдумывала историю и не находила в ней точек соприкосновения со своей семьёй. Почему Вивьена вообще ей об этом рассказывает? Или то действительно детская сказка, финал которой должен чему-то научить? Смесь мифологии и религии?
— Их мир разрушался, а они не хотели в нём умирать. Логично, не правда ли? — Вивьена выжидающе посмотрела на Мегги, и девочка неуверенно кивнула. — Никто не хочет умирать. И потому прекрасная Луна, нёсшая в себе сильнейший кусочек Создателя, нашла способ войти в междумирье, что она и сделала, забрав с собой свою семью и горстку существ, которым не желала смерти. Вот только они не могли долго существовать во тьме междумирья, хоть оно и было удивительно притягательным, ведь на деле его тьма не такая уж и тьма — тот, кто умеет видеть, всегда разглядит свет создателя. Им пришлось покинуть междумирье и шагнуть в один из миров — самый плотный и самый сильный, который не разрушился бы так же, как их родной. Но этому миру в своей первозданной форме они оказались чужды. Так прекрасная Луна застыла на ночном небе вместе со своей маленькой дочерью, обернувшись большим белым светилом, за которым пряталась её маленькая красная дочь. Сол же, будучи слишком ярким даже в этом мире, появлялся на небе, освещая его своим теплом. Фейшал, подруга Луны, проросла корнями в земле, а кроной устремилась к небу, чтобы иметь возможность хоть изредка говорить со своей подругой. В новый мир также пришла и огненная Вал, сестра Сола. Она стала горой, чрево которой вечно бурлило от гнева и порождало невиданных прежде существ. Адов разлился океанами и морями, а холодная и вечно недовольная Лидэя ледяными ветрами блуждала по миру, который ей так не нравился: она умирала со скуки. Но однажды она повстречала странных существ, созданных Вал. Их кожа была такой же толстой, как покатые склоны Вал, а из их огромных пастей извергался огненный гнев их матери. И Лидэя начала созидать.
Мегги хотелось задать вопросы, которых у неё появилось целое море, но она боялась задать их Вивьене — мало ли в какой момент ведьму переклинит. Как говорится, от доброй сказочницы до злой ведьмы — один шаг.
Вивьена говорила о сущностях, но Мегги уже давно поняла, что ей рассказывают сказку о Богах. Богах иного мира. Слова Вивьены были заученными, даже фанатичными, и создавалось впечатление, что Вивьена верит в каждое произнесённое слово. Вот только Мегги не могла относиться к её словам без скептицизма.
— Лидэя создала существ, — продолжала Вивьена, — из ветра и снега. Кожа их была холодна, как лёд, в глазах их не было жизни, а дыхание было способно сковать даже неукротимый огонь гор Вал. Те существа не были похожи на нас с тобой, в них не было ничего человеческого: они были больше, сильнее, в их жилах никогда не текла кровь. Но они очень нравились Охотнице. Они завораживали её так же, как и её мать. И вот, Луна, которая никогда не ладила со своей дочерью, а теперь была отделена и от мужа, была очень одинока и начала…
— Убывать с неба? — не без иронии предположила Мегги.
— Верно, — кивнула Вивьена. — Так же, как и здешняя Луна, однажды та просто пропала с неба, оставив то своей дочери. Воспользовавшись своей уникальной связью с междумирьем, она сошла с небес и приняла форму, близкую к своей первозданной, хоть и в разы меньше. В чём-то она была похожа на себя прежнюю, но в то же время была неимоверно далека и не так прекрасна. В том мире были люди, слабый и хилый народец, живущий в пещерах континента. Они боялись новых существ, а потому показывались на поверхности лишь ночью. И, как ни странно, именно ими вдохновилась Луна. В тёплых лучах Сола она возлегла с ледяным существом, чтобы понести от него дитя — маленькую лунную девочку, не чуждую этому миру. Рождённую в нём. Девочку, которой было суждено стать якорем в этом мире. Девочку, похожую на слабый народец. Её волосы были цвета Луны. Её кожа светилась, как Луна. Её глаза были льдинами, как и льдистые глаза её отца, за одним лишь исключением — лёд её глаз был зелёным.
Мегги поджала губы и тихо пробормотала:
— Лёд становится зелёным, если в нём содержится железо, при окислении оно…
— В жилах этой девочки текла кровь, — перебила Вивьена, явно недовольная тем, что Мегги вклинилась в рассказ. — Кровь, которой не было у её отца, но была у её матери. Кровь другого мира. Кровь, которую нужно было смешать с кровью этого мира, что бы он принял пришлых существ и не отверг их. И мать любила свою младшую дочь больше всех на свете. Она любила её так, как никогда не любила Охотницу. И девочка отвечала ей взаимностью. Она всегда была ведома своей матерью. Она всегда была ведьмой — первой ведьмой того мира. Так появилась прародительница лунных ведьм. Та, кто смешала свою кровь с кровью слабого мужчины. Та, кого люди приняли и восхваляли. Ты понимаешь, о чём я говорю, девочка? Так зародилась ваша магия. Магия, которая даже в другом мире продолжает влиять на вас. Маленькая прекрасная девочка со светлыми волосами и зелёными глазами — так выглядели все потомки Лунной Ведьмы. Все потомки Матери Мира. И я не могу понять, почему эта магия влияет на тебя, но я не чувствую в тебе ни малейшего её отголоска. Может, кто-то прячет её?
