Бремя императора: Тропой мастеров - Эльтеррус Иар (читать книги без сокращений .txt) 📗
Элиа досадливо постучала пальцами по подоконнику, смотря в никуда. Епископ Равитар куда-то отправился и отсутствовал уже добрых две недели. Судя по последним событиям, святоши готовятся к чему-то страшному. Проклятье, она так и не сумела выснить к чему именно! Предупредила императора, конечно, чтобы тайная стража и невидимки были наготове, но это не слишком-то поможет в случае беды. Нужно знать к чему готовиться, а этого как раз никто и не знал. Похоже, загадочное дело вел именно ее куратор, но молчал, скотина такая. Даже намеков не делал, как обычно – похвастаться Равитар любил, следовало только надавить своевременно на нужные точки, и информация лилась из толстяка потоком. Однако на сей раз обычный метод не сработал, куратор только загадочно улыбался, говоря, что до победы остался один шаг, что надо всего лишь немного подождать. Какой победы?! Над кем? Над его величеством? Этого нельзя допустить. Архиепископ вообще ничего не знал о тайнах своего ближайшего помощника, что совсем неудивительно. Он ведь был всего лишь щукой, тогда как Равитар – акулой, успешно притворяющейся безобидным окуньком.
Еще одно беспокоило девушку. С тех пор, как в епископате стало известно, что Лек ар Сантен жив, доверять ей перестали. Не полностью, но Элиа не раз замечала подозрительные взгляды, направленные в ее сторону. Похоже, вскоре придется уходить, все возможное здесь она уже сделала. Арват перемещения император вживил ей в один из зубов, достаточно надавить на него определенным образом, чтобы мгновенно оказаться в элиандарском кабинете его величества. После исчезновения куратора девушку спровадили в этот монастырь и она даже не знала, что произошло за это время в епископате. А произойти могло что угодно, от иерархов стоило ждать всего, их главная жажда – власть, больше ничего. Ради нее способны сотворить такое, что никому нормальному в голову не придет. Нужно что-то делать, но что? Нарушать приказ куратора нельзя, если планирует остаться полезной императору в этом змеином кубле. Проклятье! Его величество тоже приказал сидеть тихо и не высовываться. Элиа молча бесилась, бездействие выводило ее из себя.
Келья, выделенная послушнице, находилась на самом верху южной башни. Под самой кровлей, порой слышно было как по крыше ходят и воркуют голуби. Обстановка оказалась, как и везде в даонирском монастыре, очень скромной. Узкая, жесткая кровать, покрытая серым, колючим одеялом. Столик у окна, небольшой шкафчик для одежды, книжная полка с трудами святого Даонира. И молитвенный коврик в углу, на котором полагалось проводить не менее десяти часов в день. Впрочем, за Элиа никто особо не следил, слежку она научилась чувствовать очень хорошо. О девушке просто забыли, даже еду ей приносили в келью, что настораживало. По утрам приходил наставник, обучавший разбираться в ядах, противоядиях и способах их применения. По вечерам настоятель с душещипальными беседами, которые надоели девушке до онемения. Странно все-таки. Разве стали бы ее обучать чему-нибудь, если планируют убрать? Кто их знает, церковные иерархи мыслили каким-то странным, вывернутым, непонятным образом. Впрочем, надавить на арват Элиа всяко успеет, а там пусть ищут, сколько хотят – скоро Церковь расколется напополам, и епископам станет не до сбежавшей послушницы.
Почти совсем стемнело, Элиа продолжала стоять у окна и размышлять. Она ни о чем не жалела, понимая, что будет работать на императора до самой смерти. Слишком потряс ее этот человек, слишком она его уважала. Даже преклонялась. Кроме того, девушка ощущала себя в своей стихии, именно большого дела, дела жизни молодой баронессе всегда не доставало. Этим делом для нее стало сохранение империи. «Высший свет», в котором она прежде вращалась, оказался всего лишь накипью, ничего не решающей и ни на что не пригодной. Прикосновение к тайнам боевого братства и его величества заставляло восторженно ежиться. Со светскими хлыщами, проводящими свои дни в праздности, Элиа больше не по дороге. Она останется с теми, кто делает реальное дело, помогает людям жить по-человечески, а не как скотам.
Что-то мелькнуло в небе, и в воздухе перед окном повис радостно улыбающийся Лек. За спиной молодого горца бились полупрозрачные черные крылья. Значит, правда. Он действительно умеет летать. Испугавшись, что кто-нибудь заметит любимого, Элиа отступила внутрь, приглашающе махнув рукой. Юноша ловко скользнул в узкое окно, крылья мгновенно исчезли, как будто-то их никогда и не было. Молодые люди на секунду замерли, жадно рассматривая друг друга, и кинулись обниматься. Элиа таяла в объятиях Лека, при нем не нужно казаться сильной, можно позволить себе небольшую слабость, любимый защитит. Хоть бы только никакой монастырской заразе не пришло в голове наведаться на верхние этажи южной башни. Но вряд ли, после тяжелого дня подыматься на самую верхотуру никому не захочется. Кроме настоятеля, убийцы старого, чтоб ему провалиться. На всякий случай девушка задвинула засов, но не была уверена, что это поможет – отец-настоятель каким-то образом проникал в любую запертую келью, если хотел того, некоторые монахи совершенно всерьез полагали, что он вездесущ. Это, конечно, вызывало у Элиа смех, но одновременно и настороженность. На чем-то ведь эти слухи основаны.
– Здравствуй, моя хорошая! – шептал Лек, целуя любимое лицо. – Здравствуй, моя единственная!
– Я тебя тоже люблю… – улыбалась девушка, целуя в ответ.
Одежда полетела на пол, влюбленные забыли обо всем на свете, спеша насладиться друг другом, времени у них осталось совсем немного, вскоре начнется полуночная молитва, на которой Элиа обязана присутствовать, как и любой проживающий в монастыре. Их возносило к небесам и швыряло в пропасть, но часть сознания каждого все равно оставалась настороженной – они находились на враждебной территории, где все возможно, любая беда, любая опасность. Картаги Лека лежали рядом, юноша в любой момент готов был сорваться в вихрь смерти. Куда несчастным монахам до невидимки, заметить не успеют, как умрут.
– Спасибо… – устало сказала Элиа после всего, положив голову любимому на колени.
