Пятое Правило Волшебника, или Дух Огня - Гудкайнд Терри (библиотека книг .txt) 📗
Расстегнув ей платье, Далтон припал губами к обнаженной груди. Тереза смотрела на него сияющими глазами. Далтон поднял голову, чтобы перевести дыхание.
– Знать, что сам Суверен избрал мою жену, мою прекрасную Терезу, да еще по прямому указанию Создателя, – это величайшая честь, которой только может удостоиться настоящий андерский мужчина, истинный гражданин своей страны.
– Далтон, – выговорила Тереза, задыхаясь от его поцелуев и ласк, – я никогда тебя таким не видела! – Она прижала его крепче. – Мне нравится. Очень нравится! Иди ко мне, я покажу тебе, как сильно мне это нравится!
Прежде чем выполнить обещанное, она чуть отстранилась.
– Далтон, Бертран тоже доволен. Он сказал, что ему понравилось твое поведение. И что он тоже находит это возбуждающим.
– Все мы нуждаемся в том, чтобы наш Суверен вел нас в светлое будущее и нес нам слово Создателя. Я рад, что ты можешь помочь нашему Суверену справляться с невзгодами этой жизни.
Она уже едва соображала.
– Да, Далтон, так и есть. Правда. Это так… так… Ну, не знаю… Так чудесно иметь столь высокое предназначение.
– Почему бы тебе не рассказать мне об этом, солнышко, пока мы занимаемся любовью? Мне бы хотелось услышать все в подробностях.
– Ах, Далтон, как здорово!
После бурной ночи с Тэсс Далтон дал себе пару дней отдыха. То, что между ними произошло, он прежде счел бы чем-то потрясающим. Прежде это послужило бы источником радости.
Однако после столь незабываемого опыта ему требовалось на несколько дней лишить себя общества Тэсс, чтобы оказаться в состоянии повышенной возбудимости и осуществить то, что предстояло осуществить.
Коридор, где располагались его покои и кабинеты, был пуст. Бертран находился в противоположном крыле с Тэсс, снимал напряжение. Далтон позаботился, чтобы его визит точно совпал по времени с визитом Терезы к Бертрану. Мысли об этом помогут ему сосредоточиться на предстоящем.
Бертран с Хильдемарой позаботились, чтобы как можно реже встречаться друг с другом. И то, что их покои располагались в противоположных крыльях дома, немало тому способствовало.
Впрочем, изредка Хильдемара заглядывала в гости к мужу. О шумных семейных разборках среди слуг ходили легенды. Однажды Бертран даже щеголял роскошным синяком под глазом. Как правило, он ловко увертывался от тех предметов, что Хильдемара швыряла ему в голову, но в тот раз супруга застала его врасплох.
Отчасти из-за популярности Хильдемары, но главным образом из-за ее опасных связей, Бертран не осмеливался противостоять своей жене, противоречить или расстаться с ней. Супруга предупредила, что лучше ему молить Создателя, чтобы она внезапно не умерла естественной – или какой другой – смертью, дабы его собственное здоровье потом тоже резко не пошатнулось.
От такой угрозы Бертран не мог легко отмахнуться, так что по большей части он просто тщательно избегал супругу. Однако время от времени врожденная склонность к риску заставляла его отпускать неудачные шуточки или совершать непродуманные поступки, и вот тогда Хильдемара решительно отправлялась на его поиски. Не имело никакого значения, где он в тот момент находился – в постели, в уборной или на встрече с богатыми пекарями. Как правило, Бертран старался избегать неприятностей, соблюдая осторожность, но все же иногда ухитрялся вызвать ее гнев.
Такого рода взаимоотношения длились годами, плодом их стала дочь, на которую обоим супругам было глубоко наплевать. Далтон недавно видел девчонку, когда ее забрали из закрытой школы, чтобы она стояла с родителями во время публичных обращений к народу, в которых расписывались чудовищные методы правления жуткого Магистра Рала и Матери-Исповедницы.
Теперь Магистра Рала народ отверг. А Мать-Исповедница… Ну, Далтон не знал в точности, что с ней, но был почти полностью уверен, что она мертва. Это обошлось Далтону в потерю нескольких хороших парней, но на войне потери неизбежны. Если понадобится, он легко найдет им замену.
Серин Раяк тоже мертв. Какая-то ужасная инфекция превратила его слепое лицо в гниющую кашу. Впрочем, Далтон не мог сказать, что смерть этого типа сильно его расстроила. Скорбящие последователи фанатика сообщили, что умирал он долго и мучительно. Нет, Далтон вовсе не был этим огорчен.
Хильдемара сама открыла дверь. Хороший признак, подумал он. На ней было более откровенное, чем обычно, платье. Еще один хороший признак, решил Далтон, поскольку она знала, что он придет.
– Далтон, как любезно с твоей стороны попросить о визите! Я давно думаю о том, как ты там один, и мне кажется, нам пора поговорить. Ну и как ты поживаешь с тех пор, как твоя жена служит нашему Суверену?
– Приспособился, – пожал он плечами.
Хильдемара улыбнулась, как кошка, завидевшая мышь.
– А!.. И как тебе подарки?
– Благодарю тебя. За… Могу я войти?
Она распахнула дверь шире. Далтон вошел и оглядел царящую здесь вопиющую роскошь. Он еще ни разу не был в личных покоях Суверена и его жены.
Конечно, Тереза там бывала частенько и описывала покои Бертрана весьма подробно.
– Что ты там начал говорить? О том, что ты мне благодарен? За что?
Далтон заложил руки за спину.
– За то, что открыла мне глаза. – Улыбнувшись, он указал на дверь. – И свою дверь, позволю себе добавить.
Хильдемара вежливо засмеялась.
– Иногда я открываю свою дверь красивым мужчинам. И, бывает, нахожу это… приятным опытом.
Далтон подошел к ней и глядя прямо в глаза, поцеловал руку. Он считал этот жест чудовищно искусственным, но Хильдемара отреагировала так, будто приняла все за чистую монету. Будто ей приятно такое проявление уважения.
Далтон тщательно изучил ее жизнь. Он задействовал для этого всех, кто был ему хоть чем-то обязан, и прибегнул к прямым угрозам и даже назначил кое-кого на высокую должность. И теперь он точно знал, что ей нравится, а что нет. Он знал, что Хильдемаре не нравятся агрессивные любовники. Она предпочитает молодых и нежных. И обожает, когда к ней относятся с огромным пиететом.
Она любит, чтобы ей поклонялись.
Далтон подошел к этому визиту как к грандиозному пиру, на котором одна перемена следует за другой в определенной последовательности и сопровождается соответствующими развлечениями. Так, имея конкретный план, ему было легче действовать.
– Госпожа моя, я опасаюсь вести себя столь смело с женщиной вашего положения, но должен быть честным.
Хильдемара подошла к инкрустированному золотом и серебром столику. Взяв с серебряного подноса бутылку, она налила себе рома. Не спрашивая, плеснула во второй стакан и с улыбкой протянула Далтону.
– Пожалуйста, Далтон. Мы давно знакомы. И твоя честность для меня важна. В конце концов, я ведь была честна с тобой насчет твоей жены.
– Да, была, – кивнул он.
Сделав глоток, она положила руку ему на плечо.
– И ты все еще страдаешь из-за этого? Или научился принимать жизнь такой, как она есть?
– Должен признаться, Хильдемара, мне было… одиноко. Моя жена так часто… занята. Никогда не думал, что у меня окажется столь занятая жена.
Хильдемара сочувственно улыбнулась.
– Бедненький! Я знаю, каково тебе. Мой муж тоже частенько занят.
Далтон отвернулся, как бы засмущавшись.
– Поскольку моя жена больше не связана нашими обетами, я обнаружил, что у меня есть… потребности, которые она не может удовлетворить. Стыдно признаться, но я совершенно неопытен в такого рода делах. Полагаю, большинство мужчин легко бы освоились с этим. Я – нет.
Она подошла к нему сзади и прошептала на ухо:
– Продолжай. Я слушаю. Не стесняйся. Мы ведь старые друзья.
Он повернулся к ней лицом, с деланным восхищением разглядывая не слишком пышный бюст, который сама Хильдемара считала весьма аппетитным.
– Поскольку моя жена более не хранит данные ею обеты, будучи призванной к Суверену, я не вижу, почему должен хранить свои. Особенно когда у меня есть… потребности.
– Ну конечно же, не должен!
