Колдун 2 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович (библиотека электронных книг .txt) 📗
А еще, корни мандрагора подразделяются на мужские и женские, и если использовать мужской корень для снадобья, предназначенного женщине — эффективность его как минимум вполовину слабее. И наоборот — женский мандрагор лучше не использовать для «мужского» снадобья. В некоторых снадобьях вообще категорически запрещено использовать мандрагоры разного пола — результат использования снадобья может быть полностью противоположным ожидаемому.
Так как снадобье предназначается мне лично, а я представляю собой типичную особь мужского пола — мне нужен мужской мандрагор. Женский в запасе есть, почти половина корня — я видел его в лаборатории, в ящичке, а вот мужской весь вышел. Так что…на кладбище!
Пока доехал, пока дошел до места, ведомый летящими впереди бесами — время как раз и подошло к полуночи. Мандрагор нужно выкапывать только ночью, в период с полуночи до четырех утра, то есть — до первых петухов. Времени более чем достаточно. Заклятие вызова я выучил (прочитал в колдовской книге), инструменты подготовил — так что теперь осталось войти на кладбище и достать хитрый корень.
Пригодился рюкзак, который я некогда купил, чтобы ходить на рыбалку. На рыбалку я сходил всего один раз, но рюкзачок с тех пор остался — удобный такой, крепкий. Вроде как вражеской армии рюкзачок (НАТО) — умеют они делать снарягу для своих солдат. Без удобного рюкзака и теплого химического туалета и воевать не будут. В контракте ведь записано, что должен быть химический туалет, значит — давай туалет! Иначе в атаку не пойдем! Это только русский солдат прет вперед, наплевав на все на свете.
Как там Гашек писал про первую мировую? Немец расказывал, как попал в плен. Немец был бывшим учителем, интеллигентом. И вот пустили их в атаку на русских, бежит этот учитель, а навстречу русский — парень-гора! А из носа огромная зеленая сопля катится! Интеллигента стошнило, он ослабел и его взяли в плен.
Ухмыляясь мыслям, незаметно дошел до нужного места. Широкая поляна, заросшая невысоким кустарником. Посередине — огромный дуб, раскинувший ветви-руки далеко в стороны. Красивый дуб, как из сказки. Слава богу, ни у кого не поднялась рука его спилить.
На удивление быстро дошел до места, и даже глаз не выколол в темноте. Месяц светит хоть и неярко, но когда глаза привыкли — различал дорогу так, как если бы она была подсвечена слабым, очень слабым фонариком. Кстати сказать, это было даже удивительно — я никогда не отличался хорошим ночным зрением. Опять же — мутация от воздействия Силы?
— Все, хозяин! Дальше мы не пойдем! — Прошка повис в воздуха возле моего правого плеча — Не пойдем, хозяин! Когда мандрагор завопит, нам очень плохо будет! Больно! Мы отлетим подальше, чтобы не слышать.
— Так вы же вроде не ушами слышите? — удивился я — Вам-то как он повредит?!
— Мы всяко слышим. А мандрагор…он такая пакость, что только ай-яй! Ты уж сам, хозяин! Вон там, под дубом — видишь, одна ветка, большая такая — она как перекладина виселицы. Вот там все и случилось. Под ней будешь копать, если что…
Ну что же…сам, так сам. Пойду один. Только вот это «если что» мне очень не понравилось. Не понравилось, да и все тут! Как-то с намеком, понимаешь ли…что это за чертов хозяин погоста? А может его вообще не будет? Может, обойдется?
Не обошлось. Глупо было даже предполагать. Почему-то у меня в жизни никогда не бывает легко — вот чтобы так — ррраз! Пошел и получил желаемое! Неет…мне предварительно нужно повыдрыгиваться, ноги стоптать, нервы потрепать! Ну вот живут же люди — мажоры всякие — катаются на машинках, дурака валяют, развлекаются, и никаких проблем! Кроме похмелья да изжоги от пережору. А я всю жизнь бьюсь, и жизнь какая-то у меня выходит…суматошная. Хаос какой-то, а не жизнь! И венец этой жизни — адепт хаоса, каковым я вдруг и заделался. Только вдуматься — адепт Черного Бога! Адепт Хоса! ХА!
Я сделал шаг вперед, намереваясь войти на поляну, и вдруг…оп-па! Уперся в стену! Невидимую, но самую настоящую стену! Ощущение было — впереди упругая, резиновая стена, и это было настолько странно, настолько нереально, что я в первую секунду даже не поверил своим ощущениям. Помотал головой, отгоняя наваждение, закрыл глаза…и снова попытался шагнуть, почему-то ожидая, что преграда сама собою исчезнет.
Не-а. Не исчезла. И тогда я в сердцах врезал кулаком, ощущая мягкость резины, укрывающей стальное основание. Я все понял.
— Покажись!
— Колдун, чего тебе надо?
Он выглядел…нет, никак он не выглядел. Ну вообще — никак! Прошка с Минькой были бы такими же, если бы не принимали форму, более приемлемую для глаз человека. Черное облачко, постоянно меняющее форму, эдакая темная амеба с отростками, высовывающимися из аморфного «тела».
— Я хочу войти и выкопать мандрагор. Он мне очень нужен.
— Вот так запросто — войти и выкопать! Ишь ты! Наглец какой! Если у тебя метка моего бога, это не значит, что ты можешь делать все, что захочешь! Я не утащу тебя в Навь, но и не позволю входить в мой дом! Бесплатно!
— Что я тебе должен дать? — беру быка за рога — Что ты хочешь?
— Душу твою, конечно! — глумливо хохотнуло облачко — Но ты ведь не отдашь?
— Не отдам. Вот, держи! — я бросил блестящее кольцо из бижутерии, что приготовил для русалок, и почему-то вдруг решил, что оно не пролетит сквозь невидимый барьер. Но кольцо пролетело, врезавшись в облачко, пробило его и упало позади, возле одного из бугорков. Тут же из-под бугорка высунулась костлявая, коричневая рука и колечко исчезло, будто его никогда и не было.
— Назад! Ну-ка, вернула! — негромко приказало облачко, в свете месяца блеснуло и колечко упало у самых моих ног.
— Этого недостаточно — констатировал Кладбищенский, вдруг принимая форму невысокого мужчины, одетого как грибник, или лесоруб — простые штаны с пузырями на коленях, клетчатая рубашка, сапоги (вроде как кирзовые), на голове кепка с кнопкой. Ну вылитый селянин, только оцинкованного ведра под грибы не хватает, да палочки — ворошить листья на земле. Нет — вот и палочка появилась, суковатая такая, удобно эдакой собак разгонять и супостатов по башке бить. Типа посох.
— Должен мне услугу оказать — глаза Кладбищенского вдруг засветились багровым светом.
— Я бы рад оказать-то… — тоскливо заканючил я — Только ведь ни черта ничего не умею! Я колдун-то без году неделя! На самом деле — всего неделя, как силу свою получил, ну что я могу? Чем могу помогу, конечно, но… Что вам нужно?
— Что мне нужно… — Кладбищенский вроде как задумался — Ну…колечко я твое приберу, это уж само собой. Пусть будет. Не золотое ведь, и не серебро? Дождешься от вас золота! Того и гляди мое повыкопаете, а уж чтобы мне принести… А серебро сюда не носи — прокляну! Хоть и печать у тебя. Мне тут только серебра не хватало…
— Так что же ты хочешь? — начинал злиться я — колдун из меня пока что слабенький, я ничего не умею, так что…
— Слабенький?! — Кладбищенский заржал как конь, я даже невольно вздрогнул — Это ты-то слабенький?! Ах-ха-ха! Да от тебя сияние такое исходит — газету читать можно! И это ты — слабенький?! Ты что, придуриваешься? Это такой способ показать себя скромным? Тогда не подействовало! Я вижу тебя насквозь! Ладно, к делу. Так…чего же я хочу… Записывай: три килограмма апельсинов, три килограмма винограда без косточек, пять килограммов ванильного мороженого и двадцать кремовых пирожных. А еще…бутылку рома — только не какого-то там дурацкого, сивуху всякую, а настоящего, кубинского! Три бутылки сладкого ликера — лучше мятного, и дюжину шампанского.
— Кхе-кхе… — я даже поперхнулся, и с минуту откашливался, удаляя из дыхательного горла попавшие туда капельки едкой слюны — Да ты с дубу рухнул! Где я тебе сейчас возьму все перечисленное?!
— Колдун, ты что, ненормальный? — хохотнул Кладбищенский — Не сейчас, конечно! Сейчас лавки закрыты! И рынок закрыт! Завтра принесешь. Или послезавтра. Неделю сроку тебе. Не принесешь за неделю — больше сюда не войдешь. Никогда. И я всем расскажу, какой ты враль, не выполняющий обещания. Понял? Больше ни на одно кладбище не сунешься — гарантирую!
