Волшебник Земноморья - Ле Гуин Урсула Кребер (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
– Скажи мне, – произнес он наконец, – ты не боишься покинуть Рокк, или тебе не терпится сделать это?
– И то, и другое, милорд.
Ганчер снова кивнул.
– Не знаю, правильно ли я поступаю – ведь на нашем острове ты находишься в безопасности, – сказал он задумчиво. – Я не вижу твоего пути, он скрыт во тьме. Далеко на севере дремлет какая-то сила, которая может уничтожить тебя, но что это такое и где прячется – в твоем прошлом или будущем – мне неведомо. Получив прошение из Лоу Торнинга, я сразу вспомнил о тебе. Городок этот показался мне достаточно тихим местом, там ты сможешь отдохнуть и собраться с силами. Но я не знаю, существует ли на свете место, где ты почувствуешь себя в безопасности. Мне не хочется посылать тебя во тьму…
Геду понравился маленький домик в тени цветущих деревьев. Обосновавшись здесь, он частенько поглядывал на запад и внимательно следил за тем, не видно ли там взмахов чешуйчатых крыльев. Но драконы не появлялись. Гед проводил время, ухаживая за огородом и рыбача на крохотной лодке. Иногда он целыми днями размышлял над какой-нибудь страницей, словом или буквой в Книгах Легенд, которые привез с собой с Рокка. Он сидел в тени деревьев, а отак спал или охотился в густой траве. Гед безотказно служил жителям Лоу Торнинга, выполняя все их немудреные просьбы – заживить рану или послать дождь на поля фермеров. Ему никогда не приходила в голову мысль, что все это недостойно настоящего волшебника – ведь в детстве он жил среди таких же, если не беднее, людей. Они же, благоговея перед ним, не слишком докучали ему – не только потому, что он был волшебником с легендарного Острова Мудрости, но и потому, что его молчание и покрытое ужасными шрамами лицо не располагали к излишней назойливости.
С одним человеком он все-таки подружился – с плотником по имени Печварри, который жил на соседнем островке. Познакомились они, когда Печварри устанавливал мачту на почти готовой лодочке, а Гед остановился посмотреть на его работу. Плотник с улыбкой взглянул на Геда и сказал:
– Я трудился над ней почти месяц, а вы, сэр, наверное, смогли бы создать ее одним лишь словом, а?
– Да, но стоило бы мне ослабить внимание хоть на секунду, лодка мгновенно пошла бы ко дну. Если хочешь… – Гед замолчал.
– Что, сэр?
– Ты построил чудесную маленькую лодку. Она хороша сама по себе, но я могу зачаровать ее так, что эта лодочка никогда не разобьется о скалы и всегда найдет дорогу домой.
Ему не хотелось обижать плотника, сомневаясь в его мастерстве, но лицо Печварри просияло.
– Я хочу подарить ее моему маленькому сынишке, и было бы здорово, если бы она никогда не разбилась.
После этого случая они часто стали работать вместе, переплетая чары Геда с искусством плотника и в новых, только что построенных лодках, и в тех, что им приходилось чинить. Гед научился строить лодки, а также управлять ими без помощи магии – этому на Рокке почему-то не учили. Часто Гед вместе с Печварри и его маленьким сынишкой Иоэтом плавал по бесчисленным лагунам и проливам на веслах и под парусами, и на глазах превратился в опытного моряка. Дружба их крепла.
Поздней осенью Иоэт заболел. Его мать послала за колдуньей с острова Теск, сведущей во врачевании, и один или два дня казалось, что мальчик выздоровеет… Но одной штормовой ночью Печварри постучал в дверь Геда, умоляя спасти его сына. Сквозь тьму и бурю они на веслах с трудом добрались до дома плотника. Там Гед увидел больного ребенка, склонившуюся над ним мать и колдунью, сидящую с курящимся корнем корли в руках в углу комнаты и распевающую Отвращающее заклинание – на большее старуха была неспособна. Но она прошептала Геду:
– Лорд Волшебник, мне кажется, что у ребенка рыжая лихорадка, и он не доживет до завтрашнего утра.
Когда Гед встал на колени и взял Иоэта за руку, он пришел к тому же выводу и на мгновение упал духом. В последние месяцы его собственной болезни Мастер Целитель научил его многим премудростям искусства врачевания, в том числе и основному правилу: лечи рану и болезнь, но если душе тесно в телесной оболочке, не мешай ей уйти.
Мать заметила его нерешительность и, догадавшись, чем она вызвана, заплакала навзрыд. Печварри стал успокаивать ее, приговаривая:
– Лорд Сокол спасет его, не надо плакать, ведь он здесь, он все может…
Видя отчаяние матери и безграничную веру в него Печварри, Гед был не в силах разочаровать их. Споря сам с собой, он подумал, что ребенок может быть спасен, если удастся сбить жар, и сказал:
– Я сделаю все, что в моих силах, Печварри.
Обмывая мальчонку холодной дождевой водой, которую ему набирали прямо за порогом, Гед забормотал одно из подходящих к случаю заклинаний. Оно почему-то не действовало, и внезапно Гед понял, что ребенок умирает у него на руках.
Призвав на помощь все свое мастерство, забыв обо всем на свете, Гед в почти безнадежной попытке послал свой дух вдогонку за духом мальчика. Он позвал:
– Иоэт! – и услышав, как ему показалось, слабый голосок, продолжил погоню. Через некоторое время Гед увидел далеко впереди мальчика, быстро сбегающего вниз по склону высокого черного холма. Стояла полная тишина. Звезды, горевшие над холмом, он видел впервые, хотя и знал названия созвездий: Ножны, Дерево, Дверь… Звезды эти никогда не садились, ибо солнце здесь никогда не всходило, и Гед понял, что зашел вслед за умирающим ребенком слишком далеко.
Внезапно он почувствовал, что остался один на темном склоне. Повернуть назад было мучительно тяжело.
Медленно, шаг за шагом, он начал взбираться обратно по склону, и каждый последующий шаг был труднее предыдущего.
Звезды были неподвижны. Ветер не дул над этой иссушенной землей. Во всем нескончаемом царстве тьмы двигался только он один, медленно карабкаясь вверх. Добравшись, наконец, до вершины, Гед увидел невысокую каменную стену. За стеной стояла Тень.
Тень не имела образа, она была бесформенна, едва видима, но она шептала что-то и тянулась к нему. Она стояла на стороне живых, а он – на стороне мертвых.
Он должен был или уйти вниз, в пустоши и погруженные во тьму города мертвых, или шагнуть через стену в жизнь, где его ждало само Зло, принявшее облик бесформенной Тени.
В руках Геда был посох, и он поднял его. Это движение вернуло ему силы. Он приготовился прыгнуть через стену прямо на Тень, и посох внезапно вспыхнул ослепительным белым пламенем. Гед прыгнул, почувствовал, что падает, и провалился в темноту.
А в это время Печварри, его жена и колдунья видели следующее: юный волшебник вдруг остановился посреди заклинания и некоторое время молча и не двигаясь держал ребенка в руках. Потом он осторожно положил маленького Иоэта в кроватку, выпрямился, взял посох и снова застыл без движения. Затем он высоко поднял посох, и тот ярко вспыхнул, словно Гед держал в руках молнию. Когда зрение вернулось к ним, они увидели, что Гед лежит ничком на земляном полу. Рядом в кроватке лежал мертвый ребенок.
Печварри показалось, что маг тоже умер. Жена его плакала, а он выглядел крайне озадаченным. Но колдунья слышала кое-что о том, как умирают настоящие маги и проследила за тем, чтобы с Гедом обращались не как с мертвым, хотя он и был холоден и не подавал признаков жизни, а как с больным человеком. Геда перенесли домой, и старуха осталась сидеть около его постели, ожидая, пока тот проснется или заснет, наконец, вечным сном.
Маленький отак, как всегда при появлении посторонних, спрятался на чердаке. Здесь он и притаился, слушая шум дождя, а когда огонь в очаге начал гаснуть и старуха задремала, потихоньку спустился вниз к кровати, на которой неподвижно лежал Гед. Своим крошечным язычком-листиком зверек терпеливо, не останавливаясь ни на секунду, принялся лизать руки Геда, его виски, израненную щеку, закрытые глаза. И медленно, очень медленно, Гед начал пробуждаться. Он пришел в себя, не понимая, где он был и где сейчас находится, и откуда взялся окружающий его бледный свет. Это забрезжил рассвет наступающего дня. Сделав свое дело, отак, как обычно, свернулся клубочком у его плеча и уснул.
