Волчьи игры - Астахова Людмила Викторовна (книги хорошего качества .TXT) 📗
Случайного блеска пены под чужим водорезом хватило острому диллайнскому глазу. Эск мгновенно обратился в слух и был сполна вознагражден за терпение. Он услышал беспечную болтовню матросов, различив голос лотового и приказы капитана. Синтафцы, по своему обыкновению, расслабились, никто из них не заметил в темноте хищного анфаса «Меллинтан». Имперский корабль поворачивал оверштаг.
«Семь, шесть, пять...» Скорость ветра, направление течений, расстояние, которое разделяло охотника и жертву, превращались в разуме Эска в простые цифры отсчета до мгновения, когда он дунет в свисток.
«Четыре, три, два...»
Едва услышав сигнал, первый помощник крикнул:
– К брасам!
А капитан уже бежал обратно на шканцы, чтобы поспеть к рулевому. «Меллинтан» стремительно набирала скорость.
– Прямо руль! – прорычал он на ухо рулевому. – Чуть-чуть лево руля! И снова руль круто направо!
– Корабль к бою! – тут же отозвался антэ Эдер.
Так быстро все случилось, так неожиданно, что синтафцы не успели ни закончить поворот, ни набрать скорость на новом галсе, когда на них выпорхнула когтистая «Меллинтан» и заскрежетала бортом о борт. Ее пушки выстрелили бортовым залпом, осыпав палубу синтафского фрегата картечью. Вспышки пламени ослепили атакованных, а на реях марсовые Эска уже крепко-накрепко сцепили корабли.
И так яростно выла файристянская абордажная команда, хлынув на борт захваченного судна, что Аластар не удержался и присоединился к атакующим.
– Эскизар! Всегда! Вперед!
Негоже князю рубиться в самой гуще драки, не по-княжески это и крайне неразумно, если не сказать – глупо и рискованно. Но, пес всех раздери, до чего охота снова почувствовать себя живым и настоящим!
Приказ виртджорна был прост: «Пленных не брать», а потому убили всех, всю команду синтафского пятидесятитрехпушечного корабля «Летящий». А что делать? Не таскать же их с собой на Шанту! Этого еще не хватало. Значит, плохо Предвечному молились, раз повстречали в море Эска. С ним и на суше-то пересечься не слишком приятно, что врагам, что союзникам.
Утром после ночного боя Аластар вышел на шканцы и вдохнул полной грудью сырой холодный воздух.
– Восход солнца в шесть пятьдесят, виртджорн, – доложил вахтенный и с чувством ударил в рынду.
Два сдвоенных удара и один одиночный – пять склянок. До рассвета осталось совсем немного. И пока не улеглась суета, вызванная сменой вахты, Эск раскурил трубку и выпил приготовленную для него Талесом чашку кадфы. Не ради удовольствия, табак все равно казался прелым, а напиток – безвкусным, но для соблюдения традиции. Слишком много глаз пристально наблюдает за капитаном, подмечая каждую мелочь. Наслушались, поди, страшных историй о помешанном князе Эске, у которого руки в крови по самые плечи, поедающего на завтрак печень бывших друзей, а на ужин – тушеные язычки фавориток. Ах да, а еще он заснуть не может, не повесив очередного взыскателя справедливости.
И не так уж далеки рассказчики от истины, если исключить ливер и языки.
«Меллинтан» шла по пока еще относительно спокойным водам Кэринси, держа курс на Шанту, под легкими парусами, подгоняемая устойчивым ветром с восточных румбов.
– Прикажите бросить лаг, антэ Эдер, – приказал Аластар.
Диллайнские привычки крепче корней вековых дубов. Почти пятнадцать лет бывший Первый лейтенант Валфрих Тор командует «Лаунэйд», шесть лет назад погиб его заместитель антэ Хорн, а капитан «Меллинтан» все никак не привыкнет к новому имени своего первого помощника.
– Так точно, виртджорн!
По знаку Первого лейтенанта мичман и два матроса бросились на корму с лагом и песочными часами.
– Почти десять узлов, вирт! – доложил антэ Эдер капитану спустя некоторое время.
– Прекрасно. Стало быть, через двенадцать часов мы увидим берег Шанты.
В это время года и на этой широте солнце сядет примерно в половину шестого, а значит, они подойдут к острову как раз на закате, и бастионы форта Сигрэйн будут черным силуэтом нарисованы на бледном золоте небес.
Наверное, когда-нибудь люди будут плавать на Шанту исключительно в целях мирных и просветительских – любоваться красотами острова, дивиться его заповедным лесам и бурным горным потокам, изучать быт и нравы шурианского народа, но случится это совсем не скоро. Не до Шанты сейчас обитателям Файриста и Синтафа. И надо отдать должное Вилдайру, не будь остров под его защитой и покровительством, то родина шуриа уже давно превратилась бы в оплот пиратов, гнездо контрабандистов и логово беглых преступников всех мастей. Война с Империей, а вернее сказать, с Эсмонд-Кругом затянулась. Обе стороны имели примерно равные силы, и никому до сих пор так и не удалось переломить ее ход в свою пользу.
Война – это дорогое удовольствие, война – это расходы, бесконечные расходы и никаких доходов. Пока мужчины воюют, пашни зарастают сорняком и хиреет ремесло, пустеют рынки, закрываются лавки. Словом, народ нищает и озлобляется, а казна беднеет.
«А ты мечешься между благородными соратниками, каждый из которых изо всех сил тянет одеяло на себя, ролфийскими эмиссарами и конфедератскими банкирами, пытаясь найти компромисс или отыскать выход, – вспомнилось Эску. – Мечешься и понимаешь, что все напрасно: все твои нечеловеческие усилия, продуманные до мелочей тонкие ходы, уступки и противовесы. А дипломатия и терпимость принимаются за слабость и мягкотелость. Даже самыми близкими, теми, кто знает тебя почти два столетия».
Аластар так и не сумел смириться с крахом своих планов. Идеалист паршивый, он двести лет жил надеждой на сокрушение власти эсмондов, а обнародовав правду относительно магии Предвечного, полагал, что возврата к старым порядкам не будет, а народ Синтафа – диллайн и полукровки – навсегда отвернутся от эсмондов.
Ведь у них, у мятежников, было все, что только можно пожелать: деньги, оружие, корабли, поддержка народа и частично армии, процветающая торговля, сильные союзники за границей, нейтралитет сопредельных государств. Пожалуйста, господа освободители, пользуйтесь! Избавьте народ от векового ига магов-душеедов!
Теперь смешно даже вспоминать о собственных заблуждениях. Огромный тяжелый ковер семисотлетней Империи прикрывал, оказывается, прогнившие доски самовластных уделов. И стоило сдернуть его прочь, чтобы оказаться перед угрозой погрязнуть в дичайшей раздробленности, достойной дикарей. Не спасла ни присяга, данная Эску, ни узы дружбы, ни взятки, ни иные бескровные методы. А вот взятие заложников – помогло. И жестокое подавление любой попытки отделиться и сделаться самовластным князьком пошло исключительно на пользу Северному Княжеству.
Файрист – не личный корабль, а соратники – не вымуштрованные матросы. И к беде своей, Аластар Эск понял это слишком поздно.
Но никто не заставлял Сэлвина Элвву подсылать к своему сюзерену наемного убийцу. И не сыскать того злоумышленника, который принудил Дэссими на пятом году независимости Файриста оторвать от него провинцию Каритому. Почему они решили, будто Аластар Эск – слабак? Только потому, что не хотел избавляться от Лайд и жениться на девушках из их семей? Или потому, что до определенного момента предпочитал дипломатические маневры открытому столкновению?
Что ж, Орвайн Канаварри – буйная голова, тот очень быстро получил свой вожделенный бой не на жизнь, а на смерть. И сам погиб, и всю семью сгубил, и большая часть его провинции до сих пор лежит в руинах, а некогда плодородные земли превращены магией эсмондов в пустыню. И хоть бы кто-то из соратников, кроме Раммана и Алфлаеда Рэя, извлек урок из трагедии Канаварри.
Кто-нибудь посторонний, возможно, мог подумать, что Аластар Эск бездумно таращится в пространство, впав в некий мистический транс, но только не команда «Меллинтан». Виртджорн все видит и все слышит. И в случае чего он будет точно знать, как и что делать.
Истинная правда. Но меньше всего Эск желал, чтобы впередсмотрящий заметил сейчас марсели вражеского корабля. У него не осталось другого места для раздумий о своей жизни, кроме шканцев «Меллинтан». Единственной, кто дарил князю Файриста подлинную свободу.
