Память льда - Эриксон Стивен (читаем книги онлайн TXT, FB2) 📗

— Я ни перед кем не становлюсь на колени, — сердито объявил Ворчун. — Перед богами тоже. Если получится, я напрочь соскребу все эти полосы.

Жрец потер ушибленное плечо. Глаза в прорезях маски сердито зыркнули на Каменную.

— Такие вещи, вообще-то, не обсуждаются, смертный меч. Ты тот, кто ты есть.

— Я — командир стражников каравана и, между прочим, очень неплохо справляюсь со своими обязанностями. Когда трезв, разумеется.

— Ты — полководец, сражающийся во имя Тигра Лета.

— Ладно, можешь считать, что я занимался этим на досуге.

— То есть как?!

До них донесся тихий смех. Оказывается, капитан Паран, стоявший неподалеку от Итковиана, слышал этот разговор.

— Что, жрец? — хмыкнул малазанец. — Выходит не по-вашему? Что поделать, такова уж человеческая природа. Вашему новому богу придется с этим смириться, и желательно поскорее. Ворчун всегда играл по своим правилам и менять их не собирается.

— Что правда, то правда, капитан, — подтвердил даруджиец. — А как там несокрушимый щит себя чувствует?

Итковиан поднял голову:

— Благодарю. Со мной все в порядке.

— А вот это ты, положим, врешь, — возразила Каменная.

— Как вам будет угодно, сударыня, — сухо ответил Итковиан.

Опираясь на плечо Молотка, он встал.

Ворчун только сейчас заметил, что до сих пор сжимает в руках сабли.

— Худ меня побери, — пробурчал он. — На дорогах тоже иной раз бывало жарко. Но чтобы так…

Он с силой запихнул обломки сабель в такие же исцарапанные, дырявые ножны.

— Ты не выпустишь их из рук, пока не закончится эта война, — провозгласил Рат’Трейк.

— Лучше попридержи язык, жрец, не то я выпущу тебе кишки, — пообещал ему бывший командир стражников.

Никто так и не рискнул выйти на площадь. Сжигатели мостов стояли в конце ближайшего переулка и пытались понять, что же там происходит. Вокруг кипели разговоры; солдаты, как водится, строили домыслы, пытаясь по жестам и мимике угадать, о чем беседует начальство.

— Эй, Мутная, ты где? — спросила капрал, вертя головой по сторонам.

— Здесь я, — послышалось сзади.

— Чего ж ты на площадь не прокрадешься? Потом рассказала бы нам, что да как.

— Боюсь, там меня заметят, — призналась Мутная.

— Да неужели?

— И потом, мне вовсе незачем туда таскаться. И так ясно, что к чему.

— Ты шутишь?

— Ой, подруга! Ты, я вижу, вместе с браслетами и мозги отдала. Ишь как глазищи вытаращила.

— Если ты и дальше будешь меня злить, то пожалеешь. Можешь нормально объяснить?

— Хочешь объяснений? Пожалуйста. «Серые мечи» решили с кем-то за что-то поквитаться. Наверное, было за что. Но и их командиру при этом тоже досталось. Странно, вроде бы ни с кем не сражался, но видок у него был такой, что того и гляди к Худу отправится. Пусть скажет спасибо Молотку. Хотя сдается мне, тут больше наш капитан руку приложил. Паран его буквально с того света выволок. Вот уж не думала, что Паран на такое способен. Хотя мы в последнее время и начали подозревать, что он не просто какой-то там бесхребетный офицер-аристократишка. Зря мы на него раньше бочку катили. Ну да ладно, он не злопамятный, вредничать особо не будет… А что касается Ворчуна… тот как будто очнулся после долгого сна и не очень-то себе понравился. Жрецу в маске Трейка он понравился еще меньше. Вот такие пироги. А вообще я думаю, что сейчас лучше улыбаться и не воспринимать все слишком серьезно, не то мы тут свихнемся.

Хватка хмыкнула.

— Ну а теперь, когда первая часть представления закончилась, Хумбрал Таур со своими баргастами ломанется внутрь крепости, — добавила Мутная. — Смотри!

Хумбрал Таур и впрямь взмахнул над головой топором и зашагал к воротам. Вслед за ним двинулись вожди племен, шаманы и несколько женщин. Ходок, протолкнувшись вперед, поспешил присоединиться к сородичам. Провожая баргаста взглядом, Хватка снова хмыкнула.

— Он идет на встречу со своими богами, — с непривычной задумчивостью произнесла Мутная. — У него на это есть право.

— Будем надеяться, он там и останется, — ответила ей Хватка. — Все равно командовать толком не умеет.

— Зато капитан Паран умеет.

Капрал обернулась к подруге и пожала плечами:

— Ну да, похоже на то.

— Можно прижать к стенке Мураша, — шепотом предложила Мутная. — И еще кого-нибудь, кто знает побольше нас с тобой.

— Прижать к стенке? Это мне нравится. А потом отдубасить до полусмерти. Найди-ка Деторан. Надо решить кое-какие дела личного свойства.

Мутная растворилась в толпе.

«Дела личного свойства. Красиво звучит. Ничего, мы их приструним. Для тебя, между прочим, стараемся, капитан. Хотели бы еще помочь, да больше нечем».

Острые глаза ястреба-перепелятника не пропускали ни одной мелочи. День клонился к вечеру. Тени становились длиннее и гуще. Западный край равнины почти скрывался в облаках пыли. Паннионцы отступали, теснимые баргастами из племени баренов.

Город заполнили тысячи кочевников. Они разгребали завалы из тел. Невдалеке от северной стены появились первые глубокие ямы, куда начали свозить трупы. Даже смотреть на это с высоты и то было тяжело.

«Несколько дней такой работы, и душа окаменеет».

Бьюк кружил над площадью перед Невольничьей крепостью. Площадь, доселе почти пустовавшая, начала заполняться баргастами, появляющимися из прилегающих улиц и переулков. Хумбрал Таур — вождь клана Белолицых — приближался к воротам крепости. Звуков Бьюк не слышал, чему был откровенно рад.

Он радовался также и тому, что с такой высоты человеческая трагедия казалась чем-то далеким и отстраненным, похожим на строчки летописи. Это позволяло Бьюку сохранять рассудок. Ни за какие блага он не согласился бы сейчас оказаться в этой бурлящей толпе, разноцветной и многоликой.

«Стоит лишь подняться над хаотичным бурлением, и кажется, что всем этим можно легко повелевать».

Там, внизу, сожженные дома, трупы ни в чем не повинных людей, ужас, горе, отчаяние. Даже те, кому повезло уцелеть, навсегда получили страшные отметины на своих душах.

«Я не хочу спускаться ниже. Я устал смотреть на сгоревшие здания и распухшие трупы. Я готов молиться любым богам, только бы никогда больше не видеть даже десятой доли всех этих ужасов».

Перепелятник устремил взор вверх. В быстро темнеющем небе вспыхивали звезды.

«Сколько боли в дарах древних богов… Но, как ни странно, и милосердия тоже».

Глава восемнадцатая

Маг открыл глаза… Перед ним, на заплечном мешке, слегка наклонив головку-желудь, сидела фигурка из палочек и веревок.