Королевская гончая - Штерн Оливия (библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Где ключ от банковской ячейки, Реми? — тихо спросил Дарс.
— Какой ячейки?
— Той, где тебя ждет награда от перепродажи девчонки.
— Да вы что, мистер? Какой ключ?
Чувствуя, как пульс колотится в висках, Дарс мягко скользнул вперед, ближе к Реми.
— Не надо делать из меня дурака, Реми. Анализа нейроматрицы никто не отменял, понимаешь?
— Да что вы так вцепились в эту бабу, — выдохнул Реми. — Больше заняться нечем?
Он хотел сказать еще что-то, но не успел.
Дарс испытал мало с чем сравнимое удовольствие, слушая хруст носовой кости Реми.
И, уже хватая того за горло, прорычал в лицо:
— Где. Ключ. Говори, мразь! Я все равно из тебя вытрясу!
Реми судорожно сглотнул. Взглянул слезящимися глазами на Дарса, а затем, заорав вдруг, кинулся вперед.
— А-а-а! — и попытался заехать Дарсу кулаком в челюсть.
В следующий миг он уже полетел на пол, со смачным хрустом впечатался в жесткое покрытие. Дарс рывком перевернул тяжелое тело на спину. Кажется, разбил костяшки, превращая лицо Реми в фарш. Кажется, выбил мерзавцу пару зубов… И уже не мог остановиться.
— Не… не надо-о-о!
— Ах, не надо?
В ушах — ее голос, ее мольбы, оставшиеся неуслышанными.
Дарс сжал шею мерзавца, придавив грудь коленом.
— Где ключ, Реми? Возможно, ты даже выйдешь отсюда живым.
Торговец захрипел, выкатив глаза в красных прожилках.
— Говори, — приказал Дарс.
— Ключ…
Тело под ним конвульсивно дернулось, выгнулось дугой. Дарс выругался, подхватил тяжеленную тушу под мышки, уложил на койку. Вызвал врача. Осознание допущенной — и такой глупой — ошибки жгло раскаленным железом. Реми не помнил лица того, кто передал ему Луизу. И того, как ему внедрили ментальный блок, тоже не помнил.
Реми повернул голову набок, изо рта пошла желтоватая пена. Глаза закатились. Еще мгновение — и он обмяк. Дарс выругался, пощупал пульс — сердце торговца не билось. Судя по всему, кто-то очень не хотел, чтобы ключ от ячейки достался посторонним.
На Рамос неумолимо катился рассвет. За окном застыли черные силуэты деревьев на фоне нежно-сиреневого неба. Сумеречный свет просачивался в комнату, светлой пудрой оседая на полу, стенах, смятой постели.
Глядя на черные локоны, рассыпавшиеся по подушке, Дарс не шевелился.
Он сидел в кресле, опершись локтями о колени, положив подбородок на сцепленные пальцы рук. Обработанная антисептиком и репаратором кожа на сбитых кулаках медленно затягивалась, при этом руки пощипывало, словно в ранки попала соль.
Дарс не знал, зачем его понесло к Луизе. Хотел убедиться, что с ней все в порядке, что никто не влез через распахнутое окно, что неведомый кукловод еще не появился в стенах академии.
И потом, после возни с Реми Дарс ощущал себя отвратительно грязным. Задыхался, барахтаясь в вонючей жиже чужих воспоминаний. Нельзя сказать, чтобы сам был чист, но все познается в сравнении. Луиза, спящая в пудровом свете утра, казалась глотком чистого воздуха с ноткой ванили.
Внезапно девушка вздрогнула, ресницы затрепетали. Дарс было схватился за перстень, а потом сообразил — поздно. Луиза проснулась, ее глаза широко раскрылись. Глупо убегать, когда тебя уже заметили.
— Сэр? — обворожительно хриплый со сна голос. И снова нотки страха. — Что вы… здесь…
Вот интересно, что ей ответить?
Девушка хочет знать, зачем к ней в спальню приперся мужчина, которого она боится и чье общество с трудом выносит. И ей нужно ответить, причем так, чтобы поверила. Дарс несколько секунд прислушивался к сумасшедшему хохоту внутренних демонов, потом спокойно сказал:
— Не беспокойся. Ночь сегодня… непростая выдалась. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Луиза села на кровати, двумя руками прижимая к груди одеяло. Кружевная бретелька ночной сорочки восхитительно мило сползла с точеного плеча, и Дарс невольно поймал себя на мысли, что хочет — до безумия — уткнуться носом в ямку над ключицей, вдохнуть полной грудью яблочно-ванильный аромат ее тела и хотя бы на несколько мгновений перестать быть тенью императора. Желание это было таким болезненно острым, что он невольно передернул плечами.
Нет, так нельзя.
Не забывай, кто ты и кто она.
— Сэр, — тихо выдохнула Луиза, — вы не могли бы… отвернуться? Я оденусь.
— Да, конечно, — спохватился он, выходя из ступора. — Я выйду в гостиную, подожду там.
Он действительно вышел. Уселся в кресло рядом с журнальным столиком, вытянул ноги. Стоило только принять расслабленную позу, тут же навалилась усталость. Дарс потер глаза, похлопал по карману в поисках сигары и даже достал ее, но потом передумал. А что, если Луиза не любит запах дыма?
Едва слышно скрипнула дверь, на пороге спальни появился хрупкий силуэт. Она была в черных бриджах и рубашке в крупную зеленую клетку навыпуск, воротник застегнут под самое горло.
— Хотите кофе, сэр?
И говорила тихо-тихо, словно опасаясь, что кто-нибудь услышит.
Дарс махнул рукой:
— Не нужно. Ты же первая не захочешь его со мной пить.
— Сэр… это не так… — Ему показалось или девочка смущенно опустила взгляд?
— Все равно не нужно. Я скоро пойду к себе.
— Сигма-тоннель?
Она стояла перед ним навытяжку, опустив голову и машинально перебирая край рубашки. И вид при этом у нее был такой соблазнительный, что внутренний хищник Дарса клацнул зубами и облизнулся.
— Да. Твои координаты теперь в моей прошивке, не забывай, — ответил он, а про себя подумал, что у него слишком давно не было женщины и именно поэтому такая реакция на Луизу.
— Сэр, — она подняла глаза, улыбаясь, — а что, если бы я была не одна?
— Тогда твоему воздыхателю не поздоровилось бы. — Он тоже улыбнулся, всем своим видом сводя сказанное к шутке.
Внезапно лицо Луизы нервно дернулось.
— У вас… кровь на рубашке.
— Работа такая, ничего не поделаешь. И тебе надо бы знать, наверное… Этой ночью умер твой прежний хозяин Реми.
Она зябко поежилась. Но не испугалась, смотрела прямо в лицо.
— Это вы его убили… сэр?
Дарс потер переносицу. И обругал себя последними словами. Он так торопился сюда, что не сменил одежду.
— Не совсем так, Луиза. Может, я бы и убил его, но кто-то успел до меня. Хотя, честно говоря, я бы и сам это сделал. Мне, видишь ли, пришлось покопаться в его воспоминаниях.
— Понятно. — Внезапно голос девушки сделался совершенно бесцветным, а сама она стала походить на увядший цветок, уронивший головку.
Дарс поднял брови.
— Я думал, ты обрадуешься тому, что этот подонок мертв.
Ему кажется или Луиза покраснела?
Вот что нормальные люди должны делать в таких ситуациях?
Что этой Луизе вообще надо?
— Подойди ко мне, — скомандовал он.
Девушка вздрогнула и, стиснув на груди руки, мелкими шажками подошла к креслу.
— Что случилось? Все было нормально, Луиза, до того момента, как я сказал, что…
— Вы видели его воспоминания, сэр, — по гладкой щеке покатилась слеза, — мне не хотелось бы, чтобы вы это все видели.
— Ну и что? — Дарс пожал плечами. — Брось, это уже прошлое. Его не изменить, да, но нужно переступить и идти дальше.
Луиза вздохнула.
Он сунул руку в карман, нащупал твердую поверхность металлической тубы сигары и вцепился в нее, как утопающий в соломинку, потому что более всего на свете хотелось подхватить Луизу на руки, прижать к себе и вытереть ее слезы. Собрать их губами.
— Прекрати рыдать, — раздраженно бросил он, — я пришел не для того, чтобы смотреть, как ты плачешь.
Луиза вскинула глаза. Губы дрожат. И молчит.
— Я хотел предупредить, чтобы… если ты почувствуешь, что рядом с тобой происходят какие-то странные вещи, пожалуйста, воспользуйся кольцом.
Она машинально погладила черно-золотую поверхность своего перстня. Тонкие пальчики, ногти кое-где поломаны.
— Поняла вас, сэр.
И столько боли в голосе, что просто невозможно противиться накатывающему желанию подхватить на руки, поцеловать каждый пальчик, попробовать на вкус ее губы.
