По закону перелетных птиц - Графная Светлана Сергеевна (читать книги регистрация TXT) 📗
Алконост. Соответственно апокрифическим мифам и преданиям - морская птица с человеческой головой и руками, символ божественного промысла и милосердия, в руках держащая свиток с предсказанными судьбами либо цветущую ветвь.
Представить себе это чудо (не сказать бы: чудовище!) Лерга ну никак не могла. Да и те маги, что действительно имели дело с алконостами и писали о них в книгах, утверждали, что это крупные бело-серебристые птицы с огромными крыльями, острым клювом и поразительно мудрыми, всезнающими глазами. Довольно легко идущие на контакт, хотя и не всякому дано погладить ладонью серебряные перья. Алконост - птица вольная и гордая, в руки дается исключительно по собственному желанию.
Ага, вот и она!
Сначала Лерга заметила тускло поблескивающие в лунном свете шлемы двух бдительно дремлющих на посту стражников, а уж потом различила белый мрамор витиевато уходящих вниз ступеней. Так. Они, конечно, спят, но рисковать всё же не стоит. Лерга автоматическим щелчком пальцев набросила на себя купол невидимости - чтобы и без того едва-едва приметная во мраке черная тень окончательно растворилась в ночи, - и стелющимся беззвучным шагом проскользнула мимо поста.
А вот теперь купол лучше скинуть. Да и все колечки, медальоны, цепочки и прочие талисманы, артефакты-энергонакопители и прочие наговорные вещицы снять и оставить прямо здесь, на площадке. Ибо лестница - мощнейшее средоточие чистой магии. И не стоит раздражать её лишними отпечатками чужой волшбы.
Лерга зябко поежилась, с сожалением оглянулась назад - и быстро, словно боясь передумать, шагнула на первую ступень.
Одно дело - быть тут днем, вместе с тремя вертлявыми хохотушками, имеющими не большее представление о магии вообще и об этой лестнице в частности, чем летучая мышь - о теории вечной энергетики солнца. И совсем другое - ночью, в одиночестве. Когда сущность твоя раскрыта нараспашку, и древняя музыка стихий на грани боли ласкает обнаженную душу.
…Мимо в невероятном, сказочном водовороте проносились века и тысячелетия. Полупрозрачные тени некогда всевластных владык угрюмо бродили по вечному безмолвию, храня в глазах лишь одно знание: тщеты человеческих наслаждений. Порхали неясные призраки отживших свое богов. Смеялись дриады, кружа ошарашенную Лергу в бесконечном бессмысленном хороводе.
– Кто вы?
– Мы?! Мы такие же, как и ты! - блеск смеющихся глаз, крылатые переплетения взвившихся в танце рук.
– А кто я? - сумбур в голове, обрывки неспетых песен и несказанных фраз. Невероятное исступление, которому не дано разрядиться ничем, кроме бешенного боя - чтобы лязг оружие и высверки яростных искр заглушили волчицу, воющую в груди. Говорят, ещё помогают слезы. Но она здесь не судья: уже десять лет её глаза не знают слез. На их место пришел гнев, молнии, грохочущие об пол, и грязная брань. Чисто по-ведьмински, черт возьми!
– Ты - одна из нас, - нежный шепот, баюкающий уставшую в бессменных боях с самой собой душу. - Ступи в круг - и ты станешь нашей сестрой!
Ступить в круг? Обрести двенадцать сестер, чтобы кружиться с ними хороводе отныне - и навеки?
– Ты хочешь? - вкрадчивый шепот змия-искусителя.
Да, хочу… Хочу стать хоть кому-то кем-то. Потому что безумно устала от тоски и одиночества, не дающих спать по ночам!
– Так иди же к нам!
К вам. Да, да, иду…
"Лерга." - вдруг само собой прозвучало в голове. Спокойно и уверенно. Не очаровывая, а просто окликая. Знакомый тяжелый и глубокий взгляд, пряди длинных волос, чуть скептический наклон головы… Ристания.
О боги, что же я делаю?!!!
– Я - Лерга Орантская, дисцития Обители Трех Единств на пути Танцующих с Клинком, - неожиданно сильно и уверенно разносится её голос над этим мельтешением звуков и призраков. - Я пришла сюда за помощью и призываю алконоста!!!
Белая тень, мелькнув в вышине, упала ей на грудь. Темные умные птичьи глаза смотрели внимательно и неотрывно. Лерга, подчиняясь одному из тех необъяснимых внутренних порывов, которым научилась доверять со времен знакомства с Ристанией, низко и почтительно поклонилась птице. Та восприняла это как должное, захлопав большими сильными крыльями, взвилась над девушкой - и улетела.
Лишь серебристо-белое перо, чуть подсвеченное магией, осталось лежать у ног Лерги…
– Ваше Величество! - Лерга неуверенно тронула за плечо спящего монарха. Фитилек свечи плясал в чуть дрожащей руке. - Ваше Величество!
Ничего. Только очень в меру мелодичный храп, разносящийся по всей спальне. Лерга мысленно выругалась. Чтоб его, этого Региса! Вот и спасай такого, если он даже проснуться не хочет!
Она уже здорово сожалела, что упросила Ристанию позволить ей самой напоить короля свежеприготовленным зельем. Хотя та согласилась с поразительной легкостью. По принципу "страна должна знать своих героев". Ведь не достань дисцития перо алконоста - и ничего бы не было. Хотя сама Лерга была твердо уверена, что выгнать Леагра из его собственных владений, дабы приготовить там зелье - подвиг ничуть не меньший.
Собственно, именно этим Ристания в данный момент и занималась: уборкой в кабинете придворного мага. Ибо, войди туда Леагр сейчас, - всю ночь дворец сотрясался бы от горестных воплей, в красках повествующих о том, во ЧТО превратили две торопящиеся ведьмы бархатные кресла, верданские ковры, мраморные статуи - и прочие предметы непростительной роскоши. Спрашивается, на кой ляд ставить всё это в рабочем помещении, где в любой момент может рвануть переваренное зелье или недостроенное заклинание? Хотя, если в кабинете заниматься только сосредоточенным подпиливанием ногтей…
– Ваше Величество! - Лерга, отчаявшись, с досадой ткнула лежащее тело в бок - и испуганно ойкнула: на неё уставились два совсем проснувшихся и очень недовольных глаза.
– Ну чего? - неприязненно бросил монарх, зевая во весь рот.
Дисцития поспешно соскочила с королевской постели и сделала реверанс.
– Ваше Величество, вы должны выпить зелье!
– Что, прямо сейчас?! - возмутился Регис. - А до утра подождать никак нельзя было?!
Нельзя. Ибо всё в той же допотопной книжечке Ристания успела вычитать, что излечить проклятие можно только в первые десять часов после его наложения - потом оно переходит в тяжелые формы, разрешающиеся только летальным исходом.
