История одного Волка (СИ) - Фролова Машенька (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Следующие два дня Марк пролежал на той же скале, даже не пытаясь встать или сменить позу. Ничего больше не было важно. Перед глазами стояло лицо существа, которое он все еще считал Богом, все еще считал самой большой загадкой и самым большим чудом. Дарая, в его воспоминаниях, строила забавные рожицы, грозила тонким пальчиком, показывала язык, хмурилась и смеялась. Звучали ее слова, пояснения к лекциям из фолиантов, короткие и длинные беседы. Волк просто прикрыл глаза и слушал, слушал, слушал ее голос. Он не чувствовал боли утраты, по крайней мере она не была такой мучительной, как ему ее рисовали другие. Марк просто не хотел останавливать этот голос, не хотел обрывать воспоминания, поэтому услужливая и уже натренированная память прокручивала день за днем, минуту за минутой. Он был уверен, что до встречи с Дараей волк и не жил вовсе. Чувствовал, что вся его судьба была только для того, чтобы в итоге привести его к ней.
А вот за этой мыслью пришла и боль. Он должен был ее остановить. Сама Астарта послала его к ней, чтобы он остановил ее, но он не заметил, не понял, не увидел. Вина вонзилась в душу острыми иглами и рвала на части, не давала дышать. В тот день Марк второй раз задумался о своей смерти, как о великом благе.
Уже глубокой ночью второго дня, когда одна из лун поднялась высоко над серебристыми облаками, уединение Марка нарушили почти бесшумные шаги. Он даже ухом не повел, когда в нескольких шагах от него вампир опустил на смятый камень три заплечных мешка. Лазарь молча принялся развязывать один из них.
Марк не повернул головы, когда архивампир аккуратно расстелил большой кусок ткани и стал выкладывать из мешка какие-то металлические чурки. Несколько минут вампир неторопливо раскладывал принесенное на ткани, потом в бок Марка ударило что-то мягкое.
— Перекидывайся и одевайся, — глухо, совершенно не живым голосом приказал вампир.
Марк увидел, что Лазарь бросил ему брюки, рубаху и сапоги. Волк внимательно посмотрел в мертвые глаза собственной смерти. Архивампир смотрел так, как мог бы смотреть сам Прах, если бы хоть когда-нибудь решил открыть лицо слабым разумным.
Оборотень безропотно подчинился приказу. Лазарь любил наставницу намного сильнее, чем сам Марк, а потому и смерть от его руки будет лучшим из возможных возмездий. Уж точно лучше, чем бросаться с обрыва или нарываться на стаю львов.
Пока Марк натягивал одежду, вампир притянул к себе самый маленький из мешков и достал оттуда большой кувшин из зачарованной глины и два небольших кубка. Затем, просто сел рядом с тем местом, где лежал Марк и погладил ровный, скользящий под пальцами камень.
Оборотень встал напротив, опустив руки и отводя глаза. Он хорошо помнил их первую и единственную встречу, и последние слова вампира. Так что никакая сила в мире не заставила бы его сейчас еще раз посмотреть в эти помертвевшие глаза.
А вот архивампир смотрел на Марка. Волк чувствовал его взгляд, как прикосновение отточенного лезвия к коже. Особенно долго Лазарь рассматривал его лицо.
Затем, архивампир открыл кувшин и разлил по кубкам что-то приличной крепости. Марк не знал точного названия напитка, но судя по резкому запаху и травам, это должно было свалить и вампира.
Лазарь протянул один из кубков волку. Марк не тронулся с места и не повернул головы.
Архивампир с минуту молчал. Потом, не опуская предложенного кубка, махом выпил свой и налил себе еще.
— Я потерял вторую мать, волк, — проговорил архивампир. — Неужели, я не заслужил, чтобы ты выпил со мной за нее?
Марк вздрогнул и неверище посмотрел на вампира. На лице Лазаря все еще читалась холодная ярость, но где-то в самой глубине застывших глаз виднелась и боль. Волк протянул руку и взял кубок. Первый и второй глоток тленового пойла выжег горло и желудок, а вот остальные пошли уже намного легче. Правда, сколько бы Марк не пил, а опьянение так и не приходило. Первый кувшин оба мужчины пили молча.
Лазарь достал из мешка второй, а волк зашвырнул пустой так далеко, как только позволяла сила.
— Когда погиб отец, только Дарая удержала мою мать на этом свете, — внезапно заговорил Лазарь, когда второй кувшин был уже на половину пуст.
Его пальцы скользили по сплавленному камню, а взгляд стал еще более пустым. Черты лица заострились, а губы превратились в тонкую нитку.
— Если бы не она, я бы лишился и матери еще в молодечестве. Дарая стала мне сначала нянькой, а потом и наставником. Она внимательно следила не только за моими успехами, но и за выбранными кланом наставниками.
Марк улыбнулся, представив, как она могла разнести неугодного ей вампира-танара.
— Она осталась со мной, даже когда не стало матери, и весь клан ополчился против меня, — тихо продолжил вампир.
Марк не стал ничего говорить. Вампиры были самой немногословной расой. Они могли свести долгий эпос какой-нибудь легенды к паре коротких фраз, так что ничего удивительного, что архивампир сводил десятилетия к одному предложению. Эти существа раскрываются только перед своими избранниками, а остальные для них и вовсе не существуют.
— Она осталась со мной даже тогда, когда я стал пробужденным! — повысил голос архивампир, и резко вскинул взгляд горящих алым глаз, на Марка. — Знаешь, что такое пробужденные в первые месяцы, волк?
Марк спокойно встретил взгляд вампира. Внутри у него сейчас был только холод. Он не смог бы испугаться, даже если бы очень захотел.
— Такие как я убивают одним взглядом, волк! Для архивампира после пробуждения важно, чтобы рядом был другой архивампир, чтобы обучил, научил контролю. А единственным существом, которого мы не можем убить так просто, является другой архивампир. Но, мой отец погиб, в клане и роду больше не было архивампиров. Я, совсем еще сопляк, остался совсем один в самом далеком из замков, как в темнице. Я даже не держал слуг, потому что любое мое недовольство почти мгновенно сворачивало им шеи. Тогда все в клане, да и в остальном мире решили, что я сойду с ума максимум через год.
Особо наглые даже заключали пари, когда я свихнусь от своей силы окончательно и похороню себя под развалинами собственного замка. Однажды, я убил всех, кто был во дворце, просто из-за мимолетной вспышки гнева. Больше сотни разумных умерли, даже не успев понять, что их прикончило. Можешь вообразить, что это такое?
Марк попытался представить — и не смог. Но, его ответ и не требовался.
Архивампир разлил очередную порцию по кубкам и сделал большой глоток.
— Тогда-то я и решил, что пора прятаться, пока я не превратился в очередного Темного Властелина, для уничтожения которого придется рождаться Истоку Рода, — Лазарь зло ухмыльнулся и снова посмотрел на Марка. — Я отослал всех из самого дальнего замка. Отослал всех людей и вампиров из окрестных сел и спрятался за его стенами. Через неделю сила во мне так бушевала, что я едва не сбежал из своей добровольной камеры, голод рвал на части, ломал кости, вырывал ногти. Пришлось обрушить все проходы в замок, даже потайные ходы, чтобы не сбежать в припадке безумия. А еще через несколько дней пришлось начать ломать себе кости, чтобы не иметь возможности встать. Думаю, тебе не стоит описывать, как нужно было себя истощить, чтобы регенерация у архивампира стала такой медленной. Скажу лишь, что мне удалось добиться того, что я мог ломать себе кости только раз в день.
Марк вздрогнул и невольно вскинулся, потому что даже представить не мог, сколько раз этому вампиру нужно было себя чуть ли не расчленить, чтобы довести возможности собственного тела до такого плачевного состояния. Лазарь, будто мысли его прочел, потому что ухмыльнулся и подмигнул.
— Только, знаешь, — задумчиво проговорил он после короткой паузы, — думаю, даже ты не сможешь представить мое удивление, когда в одну из ночей я услышал крик за стенами замка.
У Марка отвисла челюсть от догадки. Архивампир улыбнулся, только уже не в чудовищном оскале, а совсем иначе: грустно, с невыразимой любовью и тоской.
— Ты правильно догадался, волк. Она ждала меня у завала, где, когда-то были главные ворота, и так красочно ругалась, что я до сих пор не могу вспомнить всех витиеватых эпитетов. Вот, скажи: ты знал, что и Высшие эльфы умеют браниться? А они умеют, Дарая это мне четко продемонстрировала в тот день! Я, честно говоря, решил что сошел с ума окончательно, но все-таки пополз на ее голос.
