Апостол Старых Богов #1. Перерождение (СИ) - Архипов Лекс (мир книг TXT) 📗
После первого дня в рудниках Том думал, что сдохнет. Когда привезли вагонетку с бобами, у него не было сил даже встать. К его удивлению, рядом с ним сел один из парней, который ехал с ним в повозке из Блэкхилла.
— Волк, держи. Ты должен поесть.
Он протянул ему глиняную миску, наполненную бобами и водой. Том кое-как приподнялся на локте и с благодарностью принял еду.
— Почему ты мне помогаешь? — спросил он.
Парень лет двадцати — двадцати пяти, с густой чёрной шевелюрой, усмехнулся:
— То мясо было божественным. Я не ел мяса уже года три. И не забываю добра.
Зачерпнув грязной рукой пару бобов, плавающих в холодной воде, Том отправил их в рот и спросил:
— Как тебя зовут?
Собеседник отпил из своей миски и, помедлив, ответил:
— Разве теперь это имеет значение?
Том понимающе кивнул, и, откинувшись на спину, отправил в рот ещё несколько бобов.
* * *
В течение следующего месяца Том узнал, насколько велики резервы человеческого тела. Когда, кажется, что уже вот-вот упадёшь от усталости, но каждый раз находишь в себе ещё силы, чтобы поднять кирку и ударить по твёрдой породе, отколов ещё кусочек. Том испытал радость от нахождения очередного драгоценного камня, ведь за каждую находку ты получишь пусть мизерную, но прибавку к порции еды. Изнурительная работа и дерьмовая кормёжка буквально выжимали из тела все соки, делая его жилистым и худым, пока под кожей не останется ни капли жира.
В первые несколько дней Том не мог заснуть на твёрдом камне, но сейчас он вырубался, едва рог давал команду на отбой. Не важно как, где, в какой позе — его организм на полуавтомате дотягивал до отбоя и отключался, слыша заветный низкий гул.
* * *
— Я первый заметил этот камень, уёбок! — лысый коренастый раб по кличке Домовой грубо отпихнул Тома, заняв его место.
Он замахнулся для удара по породе рядом с проглянувшим сияющим рубином, когда Том зацепил его ногу киркой и с силой дёрнул. Домовой повалился вперёд, впечатавшись в камень лицом, и рассёк себе лоб.
— Держи карман шире, Домовой, а рот закрытым, пока тебе туда крысы не насрали! — ощерился Том. — И не разевай его на чужое.
Обычно надзиратели пресекали любые драки в Геммамонтем, а то рабы, большая часть из которых бывшие убийцы, порвали бы глотки друг другу, как свора бешеных собак. Вот только надзирателей не хватало. Работа эта неблагодарная, трудная, да ещё и непочтительная в обществе. В Геммамонтем шли работать бывшие наёмники, решившие наконец-то осесть, но осознавшие, что умеют только сражаться, да бывшие военные, не нашедшие себя на гражданке. Все остальные старались держаться подальше от владений Самоцветного Барона.
Убийства среди рабов случались не часто. По крайней мере, те, которые можно было однозначно раскрыть. Но в целом Геммамонтем был тем местом, где цена человеческой жизни сводилась на нет. Рабы дохли, подобно скоту, и одним больше, одним меньше — почти никого это не волновало.
Обозлённый Домовой поднялся на ноги и, схватив молоток, накинулся на Тома.
Анк был готов. Ловкий и быстрый, он ушёл от удара и врезал Домовому коленом в живот. Вот только тот смог извернуться и треснул Тома молотком в бедро. Нога сразу будто бы свинцом налилась. Анк упал на спину, но успел отмахнуться киркой от новой атаки.
— Прекратить! — в воздухе свистнула плеть, и Домовой выронил молоток, прижав руку к груди.
По каменным ступенькам спускался надзиратель. Он окинул взглядом рабов, а потом спросил:
— Кто начал?
— Волк попытался забрать мою находку, — склонив голову, елейным голоском ответил Домовой.
Надзиратель посмотрел на Тома, который, прихрамывая, поднялся на ноги и навалился на стену.
— Что скажешь в оправдание, Волк?
— Находка была в моём секторе, и это я её обнаружил.
Надзиратель нахмурился:
— Кто нанёс первый удар?
Большинство указали на Тома.
— Формально, это была скала, — усмехнулся Том. — Если у Домового проблемы с координацией, я здесь не причём.
Домовой оскалился:
— Не прикидывайся дураком!
— Почему? — притворно удивился Том. — Это ведь единственный способ попасть в постель твоей мамочки!
Домовой, зарычав, бросился на Анка, но тут же в воздухе раздался свист, и нападавшего сбило с ног ударом плети.
— Заткнулись оба! — рявкнул надзиратель. — Вы оба мне уже осточертели! Сегодняшний счётчик находок обнулён у обоих! Ещё одна стычка, останетесь без ужина.
Домовой посмотрел на надзирателя и чуть не разрыдался. Обнулённый счётчик — это почти весь день насмарку. Без находок не будет еды, а без еды рабы долго не живут. Самоцветный Барон не видит смысла кормить тех, кто не приносит новых драгоценностей в его казну.
Сжав кулаки, Домовой посмотрел на Волка:
— Ублюдок! Я это тебе припомню.
Том лишь подмигнул оппоненту. Он не собирался показывать, что потеря половины суточного рациона его как-то задела.
— Помни, что я говорил тебе про крыс, Домовой, — весело сказал Волк.
* * *
Ночью Том не спал. Он закрыл глаза и изо всех сил старался не отключаться, оставаясь в сознании. Стычка с Домовым была далеко не первой, а сегодня, Том чувствовал, он накалил отношения до предела.
На полу хрустнул камушек. Том напрягся, как натянутая струна, по телу поползли мурашки.
— Берегись! — крикнул голос в его голове, и Анк от неожиданности, вместо того, чтобы развернуться и ударить врага, покатился в сторону.
Прямо под ноги подкравшегося Домового. Вот только Домовой пришёл не с пустыми руками, он держал огромный валун, которым хотел, видимо, убить Тома. Волк врезался в ноги врага, и Домовой повалился вперёд, взмахнув руками. Валун выскользнул из его пальцев, Домовой ткнулся носом в пол, и камень шарахнул ему прямо по затылку. Удар был такой силы, что череп Домового хрустнул моментально, а содержимое разлетелось по полу.
Опешив, Том тяжело дышал, глядя на труп раба и пытаясь сообразить, что произошло.
— Кто ты? — задал он вопрос в пустоту.
Таинственный голос, который предупреждал Тома об опасности, молчал, как и прежде, когда тот пытался с ним заговорить.
— Что ты наделал? — послышался голос позади.
Томас обернулся и встретился взглядом с одним из рабов, вечно ошивавшихся с Домовым.
— Тревога! Тревога! — заорал раб, переполошив весь зал.
В помещение ворвались надзиратели, окружив рабов.
— Волк — убийца! — кричал раб.
И Анк понял, что влип.
* * *
Волка внесли в небольшое помещение на пятьдесят четвёртом ярусе. Спёртый воздух будто бы был густым и горячим, и отказывался лезть в лёгкие, так что его приходилось проталкивать туда силой. Количество людей на этом уровне было в разы меньше, чем на верхних, жилы пятьдесят четвёртого уровня были почти выработаны, и искать что-то здесь было очень сложно. Однако, если и получалось найти какой драгоценный камень на этой глубине, ценностью он мог превзойти сотню камней с ярусов выше. Гладкие, размером с яйцо рубины, россыпи опалов, вкраплённые в породу, будто слёзы Богини Любви, что она пролила по своему мужу на заре времён.
Работа на такой глубине не оставляла шансов даже самым сильным рабам. Они слабели и умирали. У входа на ярус была прибита табличка, надпись на которой гласила: “Здесь начинается Ад.”
Волка швырнули на горячий пол, и он, ослабленный после побоев, не смог устоять. Спину его рассекали глубокие кровавые борозды от ударов плетьми. Эти раны вскоре захереют и погубят раба, но пока Барон рассчитывал получить от него ещё хоть какую-то выгоду.
— Вот так, паскуда, — надзиратель плюнул Тому прямо в лицо. — Ещё Волком зовётся. Убивать во сне — крыса ты! Падаль!
Ярость закипела в жилах Волка. Ярость на надзирателей, на поганого Домового, на рабов, которые всё неверно истолковали и на несправедливость этого мира. Ведь, когда тот раб, что поднял тревогу, всех взбаламутил, то все решили, что это Том напал на Домового и убил его во сне. Его никто даже слушать не стал!
