Девять принцев Амбера. Ружья Авалона - Желязны Роджер (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT, FB2) 📗
– Ничего, – ответил Рэндом.
– Ну так знай! Ты понесешь наказание. Ты женишься на женщине по моему выбору и останешься в моем царстве на целый год. Или распростишься с жизнью. Что скажешь, Рэндом?
Рэндом ничего не сказал, только коротко кивнул.
Мойра чуть пристукнула скипетром по подлокотнику своего бирюзового трона.
– Прекрасно, – объявила она. – Да будет так.
И так было.
Затем нам предоставили покои, где мы могли отдохнуть и привести себя в должный вид. Вскоре в дверях моей комнаты появилась Мойра.
– Приветствую тебя, о Мойра, – сказал я учтиво.
– Лорд Корвин из Амбера, – задумчиво проговорила она. – Я не раз мечтала познакомиться с тобой.
– Взаимно, – солгал я.
– О твоих подвигах сложены легенды.
– Спасибо, только я их совершенно не помню.
– Можно мне войти?
– О, конечно же! – Я отступил в сторону.
Мойра вошла в мои покои, заслуживающие самых лучших эпитетов, и присела на краешек оранжевой кушетки.
– Когда тебе будет угодно бросить вызов Образу?
– Как можно скорее, – сказал я.
Она немного подумала и спросила:
– В какой Тени ты побывал?
– Далеко отсюда. В краях, которые я полюбил.
– Странно, что принц Амбера обладает такой способностью…
– Какой?
– Любить, – ответила она.
– Может быть, я выбрал неподходящее слово…
– Вряд ли, – промолвила Мойра, – ибо баллады принца Корвина трогают потаенные струны сердец наших.
– Госпожа моя слишком добра.
– Но я не ошибаюсь, – заметила она.
– Однажды я создам балладу для тебя.
– Чем ты занимался там, в Тени?
– Мне вспоминается, что я был профессиональным солдатом, госпожа. Воевал за тех, кто платил. А еще сочинял стихи и музыку, и многие мои песни стали популярны там.
– И то и другое представляется мне вполне логичным и естественным.
– Умоляю, скажи, что будет с моим братом Рэндомом?
– Он женится на одной девушке, моей подданной. Ее имя Виала. Она слепа и не имеет поклонников среди моего народа.
– Ты уверена, – спросил я, – что для нее это будет к лучшему?
– Благодаря этому браку она возвысится, – ответила Мойра, – и пусть через год муж ее покинет и больше не вернется – ибо кем бы ни был Рэндом, он все-таки принц Амбера.
– Но что, если она по-настоящему полюбит его?
– А разве это вообще возможно?
– Ну я, например, люблю Рэндома как брата.
– Впервые слышу подобные слова от принца Амбера и склонна отнести их на счет твоего поэтического темперамента.
– Ну и пусть! – воскликнул я. – Лишь бы девушке это не повредило.
– Я хорошо все продумала, – сказала Мойра, – и уверена в своем решении. Она оправится от любого горя, которое он может причинить ей, а после его ухода станет одной из наиболее уважаемых придворных дам.
– Что ж, пусть будет так, – проговорил я, опустив взгляд и ощущая наплыв жалости – в адрес девушки, конечно же. – Надеюсь, твое решение и правда окажется мудрым. – Я взял руку Мойры и поцеловал.
– Ты, лорд Корвин, единственный принц Амбера, которому я, возможно, оказала бы поддержку, – сказала она. – Ну, может быть, еще Бенедикту. Но его нет вот уже двенадцать и десять лет, и лишь Лер [51] знает, где покоятся теперь его кости… Жаль.
– Я ничего этого не знал. От моей памяти остались одни ошметки… Прошу, раздели со мной эту скорбь. Если Бенедикт мертв, мне так будет его не хватать. Он был моим наставником и обучал меня владеть всеми видами оружия. Но был таким добрым!
– Как и ты, Корвин, – молвила Мойра; потом взяла меня за руку и привлекла к себе.
– О нет, я не таков, – возразил я, усаживаясь на кушетку подле нее.
Тут она сказала:
– До обеда у нас времени еще довольно.
И прильнула ко мне нежным обнаженным плечиком.
– А когда будет обед? – спросил я.
– Когда я объявлю об этом, – просто ответила она и повернулась ко мне; лицо ее оказалось совсем близко.
Я обнял ее и, расстегнув серебряную пряжку, коснулся ее нежного животика, и тело ее было мягким и податливым, а волосы струились зелеными волнами.
Там, на кушетке, я и подарил ей обещанную балладу. Губы ее вторили мне без слов.
После обеда – я успешно научился поглощать пищу под водой и могу более подробно рассказать об этом при случае – мы встали из-за стола, накрытого в высоком мраморном зале, довольно странно украшенном сетями и веревками красных и коричневых цветов, и отправились куда-то по длинному узкому коридору, ведущему все вниз и вниз, казалось, ниже дна морского, по винтовой лестнице, которая вилась, сверкая, в абсолютной темноте. Однако примерно ступеней через двадцать брат мой заявил:
– К черту!
Перебрался через перила и поплыл вниз рядом с ними, светящимися во мраке.
– Так быстрее, – подтвердила Мойра.
– А спускаться еще долго, – согласилась Дейдра, зная такую же лестницу в Амбере.
И мы, перешагнув через перила, тоже поплыли вниз, сквозь тьму рядом со светящимися ступенями предлинной лестницы.
Потребовалось, наверное, минут десять, чтобы достигнуть дна; когда ноги наши коснулись его, мы встали прочно и надежно, и вода никуда не сносила нас. Несколько светильников в стенных нишах едва мерцали, слабо освещая окружающее пространство.
– Почему эта часть океана, будучи двойником Амбера, совсем не такая, как остальные воды? – спросил я.
– Потому что здесь все так, как есть! – отрезала Дейдра. Зря это она.
Мы находились в гигантской каверне, из которой в разных направлениях вели тоннели. По одному из них мы и пошли.
И шли очень долго, пока не начали попадаться боковые ответвления. Некоторые были перекрыты дверьми или решетками, другие – нет.
У седьмого ответвления мы и остановились. Дверью служила громадная, окованная металлом серая плита из чего-то вроде сланца, примерно вдвое выше меня. При виде двери смутно вспомнились размеры тритонов. А потом Мойра одарила меня улыбкой, сняла с подвешенного к поясу кольца большой ключ и вставила в замок.
Повернуть не смогла. Наверное, дверью очень давно не пользовались.
Рэндом что-то прорычал, сердитым движением отбросил ее руку и взялся за дело сам.
Сжав ключ правой рукой, повернул.
Щелкнуло.
Рэндом толкнул дверь ногой, та отворилась.
В помещении размером с бальный зал находился Образ. Пол был черным и гладким как стекло, и на полу располагался Образ.
Мерцающий, словно холодное пламя, каким он и был, он обращал все помещение в нечто не совсем реальное. Сложный орнамент, вычерченный светом, состоял в основном из кривых и изгибов, хотя ближе к центру имелось несколько прямых линий; мне он напомнил фантастически замысловатый увеличенный рисунок лабиринта – вариация на тему игр, где карандашом или авторучкой надо неотрывно вывести путь внутрь или наружу [52]. Я почти видел слово «Старт» где-то с того края узора. В поперечнике он был около ста ярдов в узком месте посередине, и под полтораста в длину.
В голове моей зазвенели колокола, затем все затрепетало. Прикоснуться к этому Образу было откровенно боязно. Но если я принц Амбера, где-то в моей крови, в нервной системе, в генах должен быть «записан» правильный образ – а значит, я смогу ответить должным образом, смогу пройти эту штуковину!
– Курить охота, – пробормотал я, и прекрасные спутницы наши захихикали – слишком быстро, пожалуй, и явно сдерживаясь, чтобы не сорваться.
Рэндом взял меня за руку:
– Это испытание, но преодолимое, иначе нас бы здесь не было. Начинай очень медленно и не позволяй себе отвлечься. С каждым шагом будет вздыматься сноп искр – не бойся, они безвредные. Будет казаться, будто сквозь тебя как бы течет поток, а через некоторое время закружится голова. Главное – оставаться сосредоточенным и продолжать идти! Ни в коем случае не останавливайся и не сходи с линии, тогда тебе конец.
Рэндом говорил и говорил, подводя меня все ближе, ближе к той стене, что была справа, у дальнего края Образа. Женщины следовали за нами.
