Дети оружия - Исьемини Виктор (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Вот эта штука, — продемонстрировал старик гибкий прут с загогулинами, — называется «антенна», сюда поначалу сигнал идет с передатчика, а уж потом по этому шнуру в приемник, тогда его можно слушать.
— Я знаю. Если эту штуковину на приемник направить, то сигнал усилится, так?
— Ага, так и есть. Приемников годных у нас три. Один у тебя в комнате сейчас, раньше Мархад им пользовался. Другой в фургоне, ты его вчера видал, а третий на сендере.
— Какой из них лучше?
— Лучшее Мархад себе забирал, — вздохнул Ляков. — Но и тот, что в фургоне, тоже ничего, я за ним следил, обихаживал как полагается.
— Значит, к нему эту антенну и подключим.
Леван с Ляковом спустились во двор, залезли в бронированный фургон, в передней части которого был установлен приемник. Пока старик подсоединял провода, Леван кликнул Дулю. Тот бездельничал — ходил, наблюдал за работой и покрикивал. На прииске это и было его обычным занятием, но здесь так не годилось, Леван не хотел, чтобы в клане пошли разговоры, что Мархад привечал земляков-южан, а новый атаман — своих старых приятелей, с которыми явился в поселок.
В потолке фургона имелся люк, Леван велел Дуле с антенной в руках вылезти на крышу. Теперь Дуля вертел прут с загогулиной, Ляков внутри колдовал над верньерами настройки. Вот сквозь треск помех прорезался голос Шаара Скитальца:
«…По заказу наших славных небоходов повторяю их объявление, которое, видит Пустошь, надоело мне до некроза в печени, но я буду твердо повторять его снова и снова, покуда не иссякнет серебро в небесных кошельках Гильдии! Они платят исправно, и я, Шаар Скиталец, готов твердить с утра до вечера: разыскивается Туран Джай-Кан, сын фермера с юга Пустоши. Гильдия выплатит двести монет серебром любому, кто сообщит достоверные сведения о его местонахождении, и пятьсот монет тому, кто доставит его живым к Минску либо передаст кому-то из представителей Гильдии. С другой стороны, Гильдия убьет любого, кто покусится на жизнь Турана Джай-Кана…»
Старик повернул верньер, голос Скитальца стих и утонул в треске помех.
— Тьфу! Небоходы со своим серебром… — пробормотал Ляков. — Нам до них не добраться, а я бы не прочь поживиться. Летуны богаты… О, вот оно! Наша частота!
Леван, стоявший в это время под люком, рявкнул Дуле:
— Замри! Если сейчас пошевелишься, башку откручу!
После этого он поспешил к Лякову и склонился над приемником. Оттуда доносились скрипы, шорохи и невнятное бормотание.
— О чем это они, Ляков?
— А кто их разберет, на своей тарабарщине толкуют. Мы их никогда не разумели.
— А далеко они?
— Не очень. Лениво шагают, не торопятся.
— А куда им с такими рюкзачищами торопиться? Думаешь, чего я велел побольше добра им выделить? Теперь не побегают…
— Хитер ты, атаман, — восхитился Ляков. — Но ведь рюкзаки бросить можно!
— А ты бы бросил? То-то и оно. Однако все равно нам нужно следом выдвигаться. Неровен час, упустим…
Тут сверху долетел жалобный крик Дули:
— Леван, можно мне шевелиться-то? Руки затекли, сил нет!
— Запомни направление, куда ты сейчас этим прутом тычешь! — приказал Леван. — Точно запомни! В эту сторону нам двигать! Сейчас как раз и выступим!
В фургон заглянул Снулый:
— Леван, у меня готово. — Он устанавливал «гатлинг» с поворотной треногой на капот сендера. — Когда выступаем?
— Уже!
Атаман прошел между бандитами, которые копошились у мотоциклеток, велел готовиться к выступлению, а сам заскочил на кухню. Поглядел, как Сана трет здоровенный котел. Посудину, должно быть, не чистили сезонов десять, а теперь злопамятные бабы приставили бывшую Мархадову любовницу к этой работе. Она хныкала, но трудилась. Леван подошел поближе и равнодушным тоном спросил:
— Санка, ты читать-писать умеешь?
Женщина с трудом разогнулась и, растерянно вертя в руках грязную тряпку, прошептала:
— Умею.
— Тогда бросай работу, иди переоденься в чистое. — Он окинул взглядом других женщин и строго сказал: — Закончите сами с котлом. — Вывел Сану в коридор и объявил: — Если заявятся фермеры с урожаем, покажешь им в погребе место, куда складывать. Проверишь, чтобы каждый мешки пометил. Найди чистый лист, чтобы не противно было после в руки брать, запишешь разборчиво, какой хозяин сколько чего приволок и где оно лежит. Поняла?
— Поняла, хозяин, — пряча глаза, кивнула Сана.
Леван неожиданно ласково пригладил ее растрепавшиеся за работой кудри и совсем другим голосом, с добрыми нотками, пообещал:
— Старайся, будь мне помощницей — и заживешь лучше, чем прежде.
Оставив пораженную такой переменой Сану обдумывать эти слова, он зашагал к выходу. У двери остановился и бросил через плечо:
— Но ежели что не так сделаешь — пожалеешь крепко! Снова отправлю с битой мордой котлы чистить. Запомни мои слова, красавица!
Больше на женщину он не глядел, вышел во двор. Там его бойцы уже нетерпеливо топтались возле фургонов, особой решимости на их лицах Леван не заметил. Оно и понятно — с кочевыми биться у них охоты не было. То ли дело сидеть в центре поселка за крепкими стенами и слушать, не налетят ли дикари на какой из фермерских домов. Мархад так бы и поступил. Обычно, если случалась какая-то беда, врагов первыми встречали фермеры. Поселок широко раскинулся по долине, усадьбы располагались в беспорядке, образуя неправильный круг, а дом, занятый Мархадом, стоял в центре. Уже случалось, что дикари сжигали один или два фермерских дома, а к укрепленному бандитскому логову не пробились ни разу. Да и зачем бы им, немытым? Их больше интересовал урожай в фермерских сараях, чем стычка с вооруженным отрядом, засевшим как в крепости.
Сейчас же Леван задумал показать местным, что он их верный защитник. Притом урожай тоже будет храниться у него. Укрепив свое положение, Леван собирался устроить несколько крупных налетов на караваны и богатые поселки. А после к нему, конечно, заявятся мстители, но если фермеры будут заодно с ним, взять его дом окажется куда сложнее. Даже от сильных отрядов, вроде того, какой может прислать Шарпан, вполне отобьются. Ну а потом… Леван не знал выражения «кнут и пряник», но применял этот принцип уверенно. Фермеров запугать и заставить нуждаться в себе, соратников привязать щедростью и кровью, а потом — эх!.. Планы у Левана были серьезные. Но как большой камнепад начинается с песчинки, так и исполнение его больших планов начнется здесь с очень скромных дел. Запугать фермеров, прослыть грозой кочевых…
— Ну, чего такие кислые? — окликнул атаман соратников, заставляя себя улыбнуться повеселее. — Думаете, я вас поведу с кочевыми лоб в лоб стыкаться? Нет, мы похитрее поступим! Мы их в ловушку поймаем и без всякого риска возьмем. Стреляйте дружней, когда начнется, мы голозадых враз сделаем!
— А что за ловушка-то, атаман? — решился спросить молодой бандит, тот, что первым ударил чернявого во дворе. Звали парня Кудрей.
— А вот помнишь Мархадовых приятелей, которых я поутру в дорогу снарядил?
— Ну…
— Не нукай, а слушай сюда. И вы все слушайте, что я замыслил. Кочевые около поселка кружат, ждут случая напасть и куснуть. Я их шакалью повадку знаю! Вот увидят четверых пешеходов в Пустоши — что будут делать?
— Наскочат? — неуверенно предположил Кудря.
— Соображаешь, молодой. Южан они побьют, соберутся в кучу, а тут и мы нагрянем. Голозадые нам ловушку готовят, поймают ваших прежних приятелей, а мы их из пулемета, пока они толпиться будут…
Левана перебил хор возмущенных голосов — бандиты протестовали и не желали признавать чернявых приятелями, пусть даже прежними. Леван кивнул — дело сладилось, люди его взбодрились и о предстоящей схватке размышляли без былой неуверенности. А что трусят по-прежнему, так то и хорошо. Страх в бою тоже полезен бывает.
Банда загрузилась в мотофургоны, Снулый занял место в сендере, на капоте которого уже был установлен «гатлинг». Все готово. Леван крикнул: «Заводи!» — и полез в бронированный прицеп, в головной части Ляков склонился над приемником. Эта машина покатила впереди колонны, следом пристроился сендер, второй мотофургон замыкал строй.
