Короли и советники - Каннингем Элейн (книги полностью TXT) 📗
Конюший, неохотно повинуясь приказу Маттео, подготовил лошадь, в то время как другой слуга принес дорожный рацион. До Кербаала минимум два часа, а отправляясь немедленно он к тому же пропускал обед. Есть ему не хотелось, напротив он здорово подозревал, что желудок взбунтуется, но джордайна слишком хорошо обучали, чтобы он пренебрег необходимостью. Их выбирали за необычную силу умов и тел, не только почти абсолютную неуязвимость к магии. Суровые наказания приучали юношей следовать правилам, оттачивавшим все их дары. Хотя посещение таверн, строго говоря, не воспрещалось, путешествие в полный соблазнов Кербаал без присмотра было редким событием.
Как только главные ворота из мрамора остались позади, Маттео дал Сирику волю. Жеребец похоже рад был пробежаться, разогнавшись до сумасшедшей скорости, на которой легче легкого было свалиться и свернуть шею; Маттео в его настроении это устраивало как нельзя лучше. Он ощутил аромат залива когда солнце поднялось к зениту, и добрался до ворот Кербаала как раз когда колокола храма отзванивали солнечное предупреждение. Урожденные халруанцы понимали, когда надо искать укрытие от прямых лучей, но в Кербаале, оживленном порту, хватало чужеземцев, многие из которых не привыкли к южному солнцу. Большинство быстро внимало намеку и толпы рассасывались на глазах Маттео, пробиравшегося по улицам к припортовым тавернам.
Найти Темо оказалось несложно. Маттео просто пристроился вслед отряду местной стражи, решительно шагавшей к таверне Падающей Звезды.
Грохот битвы достиг его ушей прежде чем показалась сама таверна — удары кулаков, треск обреченной мебели, громогласные выкрики, среди которых фигурировали весьма соленые выражения.
Спрыгнув со спины Сирика, Маттео привязал коня к деревянному столбу, не питая иллюзий что такая предосторожность может действительно удержать того. Если Сирик устанет от ожидания, он разнесет привязь в щепки, а затем попытается поступить аналогично с черепом любого дурака, который решится встать у него на дороге. Навострив уши, жеребец прислушивался к звукам недалекого сражения, и на прощание завистливо заржал. Маттео с мрачной иронией подумал, не стоит ли преподать коню военную тактику. Сирик мог стать противником куда более опасным, чем многие маги, с которыми Маттео приходилось сталкиваться во время тренировок.
Когда Маттео распахнул дверь, рукопашная как раз шла полным ходом. Пригнувшись от летящего в лицо знакомого массивного кулака, он перехватил запястье Темо обеими ладонями, и выпрямляясь заломил руку гиганта-джордайна за спину, укладывая его лицом вниз на ближайший стол.
Наклонившись, он прошептал Темо на ухо:
— Я отпущу тебя и несильно ударю в шею. Падай, будто оглушен, и лежи так пока драка не окончится, или, клянусь Истиной Мистры, я на самом деле отключу тебя. Согласен?
Темо ответил слабым, едва различимым кивком, Маттео отпустил его руку, и когда тот начал подниматься ударил его; как и договорились, Темо растянулся на полу, но успел послать Маттео затуманенный, неодобрительный взгляд. Неясно было, то ли приятель обиделся на излишне сильный удар, а может жаловался на то, что лишился развлечения. В любом случае, глаза Темо выдавали притворство. Маттео не слишком мягко ткнул его носком по ребрам, и тот неохотно закрыл глаза.
Теперь только Маттео обратил внимание на бушевавший в таверне небольшой магический шторм. Густое облако заполняло бар. Искорки света то и дело выстреливали из него — Маттео узнал заклинание яркости из Книги Обольда, редкого тома, который ему пришлось изучать прошлой зимой. Искры на самом деле являлись бившими наугад крохотными молниями, застававшими врасплох сражающихся. Темо, само собой неуязвимый для подобной ерунды, прикрывал своим впечатляющим торсом немалое число бойцов, и теперь, с исчезновением джордайна, все больше и больше разрядов находили цели. Некоторые из участников драки шатаясь побрели прочь из облака, спасаясь от его магии.
Заклинание действовало эффективно, и если Маттео позволит ему продолжать работу, вскоре драка будет утихомирена. Но любой урон таверне и ее посетителям возложат на Темо, запятнав тем самым репутацию Дома джордайн. Долг Маттео состоял в том, чтобы прекратить беспорядки как можно быстрее.
Достав из сумки небольшой серый камешек, он швырнул его в самую густую область светящейся тучи. В камне магии не содержалось, это был просто кусочек руды из особенно богатой жилы. Волшебники использовали такие для привлечения молнии, в том числе чтобы впечатывать заклинание в зачарованную вещь. Раздалось резкое шипение — камень притягивал искры. Затем туча, лишенная большей части энергии, начала рассеиваться.
Потасовка распалась, превратившись в мешанину негромких ругательств и толчков вполсилы. Маттео стал пробираться сквозь нее к местному магу, невысокому смуглому человеку с которым он встречался в прошлое, первое свое путешествие в Кербаал. Остановившись по дороге он подобрал камешек, надеясь что маг не вспомнит последний раз когда Темо посещал эту таверну.
Но коротышка глядел на джордайна с таким мрачным видом, словно вся драка целиком была его затеей. Ответив ему спокойным взглядом, Маттео тем не менее слегка наклонил голову. Волшебника этот необязательный знак почтения, кажется, несколько смягчил.
— Твой друг приносит с собой проблемы, — сказал он сурово, но с меньшей злостью, чем мог ожидать Маттео.
— Он молод, и у него большая беда, — мягко ответил Маттео. Ему хотелось возразить прямо, но показалось более мудрым перефразировать слова мага, приблизив их к истине. — Но он джордайн, и следовательно ответственность за его дела лежит и на мне. Надеюсь, эти монеты успокоят негодование вашего хозяина.
Волшебник развязал небольшой мешочек, который вручил ему Маттео, и шевеля губами стал считать содержимое. Глава школы, возможно предчувствуя нечто подобное, приказал управляющему не экономить выдаваемые деньги.
— Это покроет ущерб, — согласился он наконец.
— И счет Темо? Насколько я могу судить, он немало выпил, — заметил Маттео. Его слова содержали упрек, поскольку по закону джордайну не полагалось подавать ничего крепче вина. Какой прок тратить столько сил, храня джордайна от магического влияния, если ясность его разума затуманит выпивка или трава.
